Евгения Биткова - Гренадёры
— Что случилось? — немного хрипловатым голосом спросил он.
— Ты отключился. Мне пришлось тащить на себе тебя, ребенка и лыжи. Знаешь, когда мы вернемся в ЗОГ, я потребую себе нового напарника, поздоровее некоторых!
— Рациональная мысль, — мирно согласился Ким. — А чего ты лыжи не бросила?
— Ага, бросишь их! Потом Вальтеру пиши объяснительную, куда дели казенные лыжи, и выплачивай стоимость с неустойкой! Нет уж! Мне дешевле и гораздо спокойнее для нервов было бы бросить вас двоих.
Ким усмехнулся.
— А где ребенок?
— Да вон! За тобой лежит.
Девочка спала, мирно посапывая, прижавшись к спине парня.
— Где мы сейчас? — спросил друг, осматриваясь. — Похоже на шалаш, сооруженный из еловых веток.
Шалаш был небольшой, но в нем умещались трое. Посредине горел маленький костер.
— Так и есть. Мне надоело тащить вас, и я решила организовать место для ночевки или похорон. Подумала, определюсь по ходу. Вышла ночевка. В принципе неплохо, только есть хочется! К сожалению, в темноте я не смогла никого поймать. Придется ложиться спать на голодный желудок. А ты спи давай, нужно набираться сил. Температура спала, будем надеяться, завтра ты сможешь идти сам. И я отказываюсь тебя на себе тащить, если что.
Парень осмотрел меня.
— А тебе не холодно без пледа?
— Нет. Я вон твоей курткой ноги укрыла!
— Моей? — возмутился напарник.
— Ну зачем тебе куртка? И так вон со спины живое тепло греет! — сказала я, указывая на ребенка.
Ким смолчал.
— О, знаешь, что я узнала от девочки? Оказывается, они с отцом ехали по лесу в собачьей упряжке, но волки испугали собак, и они дали деру. А девочка вывалилась.
— Ясно, есть шанс, что отца уже незачем иска-а-а-ть, — прозевал Ким, перевернувшись на бок.
— Почему?
— Волки в это время года голодные.
Утром, первым делом выйдя на улицу, Ким принялся внимательно осматривать конструкцию шалаша. Его она явно воодушевила.
— Что это? — спросил он, указывая на мое сооружение.
Шалаш был смастерен из наломанных сосновых веток, скрепленных вверху знакомыми кружевными трусами.
— Понимаешь, ночью мне было тяжело и лениво нормально соображать, что да как делать, и веревки с собой не оказалось. Я решила сымпровизировать. А трусы хорошие наколдовала, крепкие.
Ким еще раз обошел шалаш.
— Знаешь, я всегда удивлялся твоему неординарному подходу к самым обыкновенным вещам, — честно признался он.
Я зарделась, сочтя это за комплимент.
— Ладно, как мы пойдем? Твоя пошатывающая походка не внушает мне доверия, — откровенно призналась я, с опаской смотря на друга.
— Сам не внушаюсь, но идти надо. Буду опираться на лыжные палки.
Приняв решение, мы отправились в путь. Честно сказать, после вчерашнего усиленного дня лыжной ходьбы меня начинало нехорошо трясти при виде лыж. Как оказалось, Ким тоже был подвержен этому странному заболеванию. Он посмотрел на них таким полным отвращения взглядом, что лыжи были просто обязаны пристыженно извиниться и удалиться с глаз долой и из сердца вон. Но, похоже, они не понимали прозрачных намеков, и нам пришлось обуться.
Сегодняшний поход протекал еще медленнее, чем вчерашний. Ким чувствовал себя неважно и еле перебирал ногами. У меня возникло жгучее желание поставить его в «хвост», но тогда была опасность просто-напросто потерять отставшего позади напарника. Но судьба решила нам улыбнуться. Жаль, тогда мы не знали, что на самом деле это был оскал. Из-за поворота дороги послышался лай. Мы напряглись.
— Это волки! — испуганно вскричала девочка, еще крепче сжав меня.
— Нет, волки так не лают, — прислушавшись, не согласилась я.
Вскоре мое предположение подтвердилось. Навстречу нам выбежала пустая собачья упряжка, возничего не было. Ким преградил дорогу собакам, и они остановились.
— Это наши собаки! — радостно вскричала девочка, спрыгнув с моей спины и побежав обниматься. Собаки счастливо завиляли хвостами, облизывая ей лицо.
— Но где же папа?
— Наверное, волки съели, — цинично предположил Ким.
— Или же он свалился в какой-нибудь обрыв и свернул себе шею, — не подумав, еще радостней предположила я.
Бедный ребенок! С такими «добрыми» людьми, как мы, у нее есть все шансы приобрести расстройство психики. Девочка готова была зарыдать, и я поспешно добавила:
— Также есть вероятность, что с твоим папой все хорошо, и вы с ним обязательно встретитесь.
Девочка с надеждой посмотрела на меня.
— Вероятность двадцать процентов, — безжалостно добавил Ким. Я бросила на него укоризненный взгляд. — Во всяком случае, мы можем воспользоваться упряжкой. Кто будет за рулем?
— Ой! А можно я? — оживленно заскакала я.
— Можно, — согласился парень, укладывая лыжи и садясь в упряжку.
На колени другу села девочка. Я весело оббежала сани и подошла к тому месту, где теоретически должен быть руль. Все, что я увидела, — выступающие лыжи, на которые, наверное, ставили ноги, а между ними какую-то железную штуку, похожую на педаль с шипами, опущенными к земле, и ручку, чтобы держаться.
— Ким, а как ею управлять? — запоздало поинтересовалась я, изучая механизм.
— Понятия не имею, — честно признался парень. — Ты сама вызвалась, разбирайся.
Я надула губы. Разбирайся, а как тут разобраться? У лошадей хотя бы есть поводья, за которые можно тянуть. А тут? За что тянуть-то, как поворачивать? И для чего эта железяка?
— Собачкам нужно просто давать команды: направо, налево, быстрее. А та железная штучка — чтобы тормозить и замедлять бег. Вы просто должны на нее нажимать одной ногой, чтобы притормаживать, и прыгнуть на нее двумя ногами, если хотите совсем остановиться, — растолковала мне девочка. Хм, может, посадить за руль ее?
— Понятно! — обрадовалась я. — Ну, поехали! Вперед, мои блохастые! Вперед!
Собаки развернулись на месте и быстро побежали по дороге. Мы пустились в новый путь.
— А куда нам ехать-то? — поинтересовалась я после получаса езды.
— Вовремя ты решила узнать маршрут, — усмехнулся Ким. — Но сейчас мы едем по единственной дороге, и она идет в одном направлении. По ней и будем ехать, а там уже разберемся.
Управлять собачей упряжкой оказалось не таким уж сложным занятием. Собаки спокойно бежали по дороге, не пытаясь никуда свернуть, мне даже не приходилось отдавать команды.
Я принялась было любоваться утренним пейзажем и думать, что все не так плохо, как вдруг «плохо» появилось у первой попавшейся нам развилки. На дорогу выскочил снежный барс. И почему нам достались такие пугливые шавки?! Кошка даже ничего не успела предпринять, как блоходавы с визгом бросились на противоположную от нее дорогу. Какое-то смутное чувство мне подсказывало, что именно та, другая, развилка была нашей. Но собак невозможно было остановить. Какие там команды?! О чем вы? Они не слышали и не видели ничего вокруг себя! Псы, следуя неизвестно какой логике, свернули с проложенной дороги и стали бежать по лесу, умудряясь огибать деревья. Я всем своим весом «легла» на тормоз, но он не помог, позади нас оставалась рыхлая колея. Тут краем глаза я заметила, что мы проехали мимо какого-то деревянного указателя.
