Александр Зотов - Еще один Фэнтезийный мир 2
– А… и…ничего…
– И как ты назвал доктора Карсыксу?
– Никак…
– Ну как же. Ты сказал: «старая».
– А, это я хотел сказать старая… пожилая… пожилой…
– Хватит придумывать, я знаю, что ты такой же безответственный тип как и твой учитель. Так что тебе надо от доктора Карсыксы?
– А ничего, в смысле надо, слезы дракона.
– Ты, что решил кого-нибудь убить?
– Нет, что ты! Меня учитель попросил, в смысле профессор Фамбер.
– Ладно, я пойду с тобой, я как раз направлялась туда.
– Спасибо я и сам могу…
– Пошли!!!
После приказания, отданного командным голосом сержанта, Шус по автоматически повиновался, тем более, что металла в этом голосе было гораздо больше, чем в голосе учителя, даже в самые плохие минуты.
До медчасти добрались быстро. Шус почти бежал за Келтрен, хотя та была ниже его ростом, туфли у нее были с каблуками и не было заметно, что она бежит.
Не считая того, что Шус пробыл в больнице десять дней сразу по прибытии в университет, он в этом году еще раз попал на больничную койку. Это случилось при объединенном содействии Втри и Фамбера. Во время урока по переносу особо тяжелых предметов, когда Фамбер решил переставить мебель в своем кабинете, в тот момент, когда террариум с двумя лесными летающими змеями пролетал над головой Шуса, Втри вломилась в кабинет. Шус потерял концентрацию и террариум пролетел в паре сантиметров пред носом Шуса, его даже не задели осколки. Просто одна из змей решила практиковаться в полетах и вцепилась в палец Шуса, а вторая решила присоединиться к ней и вцепилась в палец на второй руке. Шус с воем побегал кругами по комнате, Фамбер остановил его, успокоил, отцепил змей, обругал и объяснил, что лесные летающие змеи не ядовиты. Но несмотря на уверения учителя, через пару дней оба пальца распухли, а еще через день и обе руки. То ли мыши, которых ели змеи, были чем-то больны, то ли это были не лесные летающие змеи, но факт остается фактом. Шус провалялся в кровати три дня, отравляемый намного более страшными, по его мнению, ядами, с таинственными названиями, типа «антидиэалкотерен плюс». Интересно, плюс что? А после выписки еще дюжину дней он не мог писать, чему был несказанно рад. Правда потом пришлось все переписывать, но когда он просто сидел и слушал, а все остальные строчили, он не думал о том, что будет через дюжину дней.
Доктор Карсыкса уперлась рогом, требуя официальное разрешение на выдачу на руки опасного вещества в количестве 245 г. И нет от кого-нибудь, а от ректора университета. Ее любимая ученица, Келтрен, все время поддакивала. В конце концов, пришли к компромиссу. Шус идет к детектору магического корпуса, профессору Сэйлэнару и получает разрешение от него, после чего Шус получает стальной ящик под магической защитой восьмого уровня, притом что их всего десять, и идет куда-нибудь подальше.
Шус отправился в далекое путешествие в магический корпус. Келтрен решила, что должна идти с Шусом и проследить, чтобы он не подделал Документ в каком-нибудь углу. В отличие от пути в медчасть Келтрен решила расспросить Шуса об всем, не иначе как для доклада Карсыксе или силам зла. Она даже попыталась поубавить металла в голосе и говорить по-дружески.
– Скажи, Шус, а зачем тебе слезы дракона?
– Я же сказал, профессору Фамберу нужно.
– А зачем ему?
– По делу профессора Сэйлэнара.
– А что за дело-то?
– Секреторное и крайне опасное.
– Правда! А что за секрет? Я так люблю секреты.
– Чужие?
– И чужие тоже.
– Не сомневаюсь.
– Ну так что за секрет?
– Не скажу!
– Ну, пожалуйста.
Келтрен взяла Шуса за руку и прижалась к нему. Как говориться в «Май кампф», чтобы узнать секреты врага, годятся все методы. Или это не оттуда?
– Что ты делаешь!
– Знаешь, Шус, а ведь я могла бы стать твоей девушкой. У тебя ведь никого нет. Ты только расскажи, что за дело.
– Не буду я тебе ничего рассказывать! И отцепись от меня!! Ты не в моем вкусе.
Шус не думал, что информация об их отъезде была такой уж секретной, просто никакого желания рассказывать что-либо Келтрен у Шуса не было, тем более, вдруг она на самом деле шпионка халифата?
– Ты что подумал, что я посмотрю на такого как ты!!! Да я…
В ее голос вернулся металл, который правда в конце фразы сорвался на визг. Она непонятно за что отвесила Шусу пощечину, вернее оплеуху, учитывая силу удара, развернулась и гордо удалилась прочь.
Заставка на окне в кабинете директора Сэйлэнра уже сменилась. Теперь там тоже был виден океан, возможно даже тот же самый, но на его поверхности разворачивался бой. Две сверкающие металлом лохани обменивались электрическими разрядами, лучами лазеров и протонными торпедами. На заднем плане виднелся какой-то тропический остров. Неожиданно противостояние закончилось. Из морских пучин вырвалась та самая помесь спрута с китом и заглотила обе лохани сразу. И остался только безмятежный океан и тропический остров на горизонте.
– Ну и зачем ты пришел, Шус? Что, не смог открыть дверь?
– Спасибо профессор, я по другому вопросу. Дело в том…
– Постой, не надо о деле. Я очень редко нарушаю свои привычки и сейчас не намерен, а одна из моих привычек состоит в том, что если я пустил к себе кого-нибудь, то голодным он не уйдет.
– Но…
– Не спорь со старшими! Садись и ешь.
– Но куда?
– На пол. Понимаешь, я узнал, почему у того стола такие маленькие ножки. Дело в том, что люди в том мире едят на полу.
– Вы предлагаете мне то, от чего отказался учитель?
– Да.
– Но ведь это будет предательство.
– Кто тебе это сказал?
– Никто, я сам это понял.
– Слушай себя больше и умрешь на первом же повороте. Тем более, Фамбер ведь не узнает, а значит это не предательство.
– Но…
– Садись, я тебе говорю!
Делать было нечего. Шус сел на пол и подумал, что это ужас какой-то, ему отдает приказание уже… четвертый человек и он всех слушается. С этим надо что-то делать.
Перед ним возник тот же стол, что и в первый раз. Он был наполовину пуст, в смысле, половина еды была съедена, хотя ее поеданием занималась только Втри, а накрыто было на шестерых.
Бледный и несчастный японец, выдравший себе уже все волосы, сидел в городе Токио на кухне своего ресторана. Он отказался от идеи немедленного харакири. В конце концов, столовый нож не слишком подходит для того, чтобы выпускать себе кишки, вырезая флаг страны восходящего солнца на своем животе, а фамильный меч, принадлежавший его прапрадеду-самураю, хранился дома. На дрожащих ногах он вернулся в ту самую комнату, которая стала ареной его позора и из которой давно уехали высокие гости и увидел стол, тот самый стол. Правда, суши кто-то самым свинским образом съел, даже не воспользовавшись палочками. Он оперся о стенку, и вдруг стол исчез прямо у него на глазах. Это была просто какая-то чертовщина. Человек, который не выражал эмоции уже пятьдесят лет, открыл рот, а когда закрыл, принял решение: «Надо пойти в храм, не важно даже какой. Первый, какой попадется. Хотя нет, лучше в монастырь».
