Роджер Желязны - Знак единорога
Это было долгое ковыляние вверх по все более крутому пути. Но в конце концов я набрел на тропу, и это облегчило задачу. Я упорно тащился вверх под теперь уже знакомыми небесами, определив себе не сбавлять темпа и преодолеть горы к утру. Пока я шел, мои одежды трансформировались в соответствии с тенью — штаны и куртка из грубой хэбэшки, ну а мокрый плащ стал сухим серапе.[7] Рядом я услышал сову, а далеко снизу и сзади донеслось то, что вполне могло быть койотовым «йип-йип-уау». Эти признаки знакомых мест заставили меня ощутить некую безопасность, изгнать мелкие капли отчаянья, оставшиеся от бегства.
Где-то часом позже я поддался искушению чуть-чуть поиграть с Тенью. Не так уж невозможно, чтобы в этих холмах бродил заблудившийся конь, и, конечно же, я нашел его. Спустя минут десять, потраченных на то, чтобы свести дружбу с конем, я ехал верхом без седла и теперь двигался к вершине более подобающим образом. Ветер сыпал иней на дорогу. Взошла луна и посеребрила ее, расцветив искрами.
Если кратко: я ехал всю ночь, миновав гребень и продолжая путь вниз до самого рассвета. Пока я спускался, гора подо мной стала более обширной, что было неплохо, если учитывать работу в минувшие часы. На склоне все было зеленым и разделено опрятными шоссе, перемежавшимися случайными жилищами. Следовательно, все шло в соответствии с моими желаниями.
Раннее утро. Я находился у подножия холмов, и мой «деним» превратился в хаки и яркую рубашку. Через спину коня была перекинута легкая спортивная куртка. На огромной высоте, соединяя горизонты, протыкал дыры в воздухе реактивный лайнер. Вокруг меня пели птицы, а день был солнечный и тихий.
И тогда я снова услышал, как произносят мое имя, и еще раз ощутил касание Козыря. Я натянул поводья и отозвался:
— Да?
Это был Джулиэн.
— Рэндом, где ты? — спросил он.
— Довольно далеко от Янтаря, — ответил я. — А что?
— Кто-нибудь еще стыковался с тобой?
— Не то чтобы недавно, — сказал я. — Но некто делал попытку перехватить меня вчера. Хотя я был занят и не мог отозваться.
— Это был я, — сказал Джулиэн. — У нас здесь такие дела, что тебе лучше бы знать о них.
— Где ты? — спросил я.
— В Янтаре. И тут много чего произошло.
— Например?
— Необычно надолго исчез Папа. Никто не знает куда.
— Он это и раньше проделывал.
— Но составляя инструкции и оставляя поручения. В прошлые разы он всегда обеспечивал их.
— Верно, — сказал я. — Но как долго «надолго»?
— Уже больше года. Ты вообще-то осведомлен об этом?
— Я знал, что он исчез. Джерард когда-то говорил про это.
— Тогда добавь к этому «когда-то» время, которое минуло.
— Меня посетила забавная мысль. Как же вы управлялись?
— В том-то и дело. Мы просто решали проблемы по мере их поступления. Джерард и Кэйн все равно по Папиному приказу вели дела по флоту. Решения они принимали и без него. Я вновь подрядился патрулировать в Ардене. Но нет центральной власти, чтобы вершить суд, принимать политические решения, говорить от имени Янтаря.
— Итак, нам нужен регент. Полагаю, для этого следует раскинуть карты.
— Не так все просто. Мы думаем, что Папа мертв.
— Мертв? Почему? Как?
— Мы пытались отыскать его по Козырю. Мы пытаемся каждый день уже полгода. И ничего. Что скажешь?
Я мотнул головой.
— Возможно, он мертв, — сказал я. — Ты полагаешь, на что-то он там напоролся. Но все же не исключена возможность, что он в некоем затруднительном положении… скажем, в плену.
— Камера не остановит Козырь. Ничто не остановит. Он позвал бы на помощь в тот же миг, как только мы вышли бы на контакт.
— Против этого не попрешь, — сказал я. Но подумал о Брэнде, как только произнес эти слова. — Может, Папа нарочно сопротивляется контакту.
— Чего ради?
— Понятия не имею, но — возможно. Ты знаешь, как он скрытен в некоторых вопросах.
— Нет, — сказал Джулиэн, — не сходится. Он оставил бы какие-нибудь инструкции к действию, хотя бы по линии наследования.
— Ну, что бы там ни случилось и по каким бы там ни было причинам, что вы намерены делать сейчас?
— Кому-то придется занять трон, — сказал он.
Я, конечно, видел, как эта мысль красной нитью проходит через весь диалог: возможность, которая, как казалось, не придет никогда.
— Кто? — спросил я.
— Эрик кажется наилучшим вариантом, — отозвался Джулиэн. — На деле он уже несколько месяцев действует в этом качестве. Просто настал момент все узаконить.
— Не просто регентом?
— Не просто регентом.
— Понятно… Могу предположить, что произошло в мое отсутствие. А как вам вариант Бенедикта?
— Кажется, он весьма счастлив там, где обитает, — где-то в Тени.
— Что он думает о всей идее в целом?
— Он от нее не то чтобы в восторге. Но мы не предполагаем, что он окажет сопротивление. Это бы сильно подрывало ситуацию.
— Понятно, — сказал я. — А Блейс?
— У них с Эриком состоялась некая бурная дискуссия, но войска не приняли приказов от Блейса. Он покинул Янтарь месяца три назад. И может стать причиной для некоторых трудностей, но позже. Значит, мы предупреждены.
— Джерард? Кэйн?
— Они пойдут с Эриком. Меня интересуешь ты.
— А что девочки?
Джулиэн пожал плечами.
— Общая тенденция принимать все как есть. Нет проблем.
— Я не думаю, что Корвин…
— Ничего нового. Он умер. Мы все это знаем. Его надгробие столетиями собирает пыль и плющ. А если и нет, то он намеренно навечно исторг себя из Янтаря. Пустышка. Дохлый номер. Но теперь мне стало интересно, на чьей стороне ты.
Я хмыкнул.
— Я не в той ситуации, чтобы придерживаться твердых убеждений, — сказал я.
— Нам сейчас очень нужно знать ее.
Я кивнул.
— Я всегда мог различить ветра даже на четверть румба, — сказал я. — Но против я не плаваю.
Джулиэн улыбнулся и вернул мне кивок.
— Очень хорошо, — сказал он.
— Когда коронация? Я вроде как приглашен.
— Конечно, конечно. Но дата еще не определена. Тут надо сразиться с тучей мелких вопросов. Как только это дело внесут в реестр церемоний, один из нас снова свяжется с тобой.
— Благодарю тебя, Джулиэн.
— До свидания, Рэндом.
Я долго сидел, обеспокоенный, на гребне, а затем двинул вниз. Сколько времени потратил Эрик, все это конструируя? Мне стало чертовски интересно. Большая часть политических игрищ в Янтаре велась довольно споро, но устаканивание ситуации на верхней ступеньке казалось плодом долгосрочного обмозговывания и планирования. Естественно, я подозревал, что Эрик подзамешан и в хреновом положении Брэнда. Я ничего не смог надумать, но пару мыслей рассеял на обдумывание возможного приложения Эриковых лап к Папиному исчезновению. Потребовалась бы пара телодвижений и ловушка с защитой от дурака. Но чем больше я думал об этом, тем меньше мне хотелось связывать это с Эриком. Я даже выудил пару древних размышлений по поводу его участия в твоем, Корвин, уходе. Но с налету я не смог придумать ничего полезного, как все это применить. Переживем, порешил я, если сила — там. Останемся у нее в милости.
