Дмитрий Казаков - Остров
– Вы не боитесь меня? – спросил Ярослав, глядя прямо в глаза Веселине. – Почему?
– Не боюсь? – девушка залилась румянцем. – Не знаю! Скорее все же боюсь! А почему вы спрашиваете?
– Потому что мне интересно, – ответил Отдавший Душу спокойно. – Вы ведете себя со мной не так, как другие.
– А как другие? – быстро спросила девушка.
– Ненавидят, – Ярослав пожал плечами. – И боятся. Причем одновременно.
– И вы можете говорить об этом спокойно? – щеки Веселины просто пылали, глаза сверкали.
– Могу, – озадаченно моргнул Ярослав. – Как и обо всем. А как я должен об этом говорить?
– Ну, – девушка замялась. – Подобное отношение должно вас возмущать, обижать, задевать, наконец!
– Я не понимаю, – Ярослав пошевелился, кровать под ним скрипнула. – Почему – должно? Пусть люди относятся ко мне как угодно, пускай я для них ничем не отличаюсь от Иных, которых убиваю, мне-то что с того? Мне от этого ни плохо, ни хорошо. И еще – я, конечно, понимаю, что значат слова «обида», «возмущение», но я не знаю, что это. Вы забыли, я – не человек.
– А как это? – Веселина прикусила губу. – Не чувствовать? Не обижаться, не сердиться, не радоваться?
– Я не могу ответить, – Ярослав почесал подбородок, на котором за дни лежания пробилась густая рыжая щетина. – Мне не с чем сравнивать. Я не знаю, что значит – «обижаться», «негодовать». У меня нет души, которая, как полагают ведуны, и содержит в себе возможность переживать.
– И поэтому вы не человек? Но у вас же две руки, две ноги, и все остальное…, – на этом месте девушка замялась, густо покраснев. Ярослав проследил за ее взглядом, что был направлен куда-то ему ниже пояса и серьезно кивнул:
– Да, и все остальное – как у человека. Но не тело делает человека человеком, а способность переживать и помнить. Я встречал Иных, что сильно напоминали человека, но не станете же вы называть их людьми?
– Не знаю, – отозвалась Веселина. – Но неужели вы не подадите руки тонущему? Не ощутите к нему жалости? Не поделитесь коркой хлеба с голодающим?
– Сложный вопрос, – Ярослав наморщил лоб. – Поскольку я лишен чувств, могу ответить на него лишь с позиции рассудка. На помощь я пойду лишь в том случае, если это будет разумно и если меня об этом попросят.
– И только? – глаза девушки горели, словно маленькие, но очень яркие голубые звездочки. Ярослав неожиданно ощутил легкое головокружение, глядя в них. – А если не попросят, тогда пройдете мимо, спокойно наблюдая за гибелью человека?
– Да, – ответил Ярослав и ответ его сплелся со скрипом двери.
* * *Она не успела возмутиться, как по ушам ударил резкий звук открываемой двери. В первом порыве Веселина хотела вскочить, словно ее застали за чем-то постыдным. Но сдержалась и нарочито медленно повернула голову.
На пороге стоял отец. Огромный, сильный, он смотрел на дочь спокойно, но с некоторым удивлением:
– А, вот ты где! – сказал он громко и вошел, сразу как будто заполнив всю комнату. Принес с собой запах лошадиного пота и свежевыделанных кож. – Развлекаешь раненого.
– Да, отец, мы беседовали с нашим гостем, – Веселина встала, скромно потупила глаза.
– А почему одна? – купец нахмурился. – Без Забавы?
– Прости отец, но Забава была занята и я не стала отрывать ее.
– Эх, – Путята вздохнул тяжело, погладил дочь по голове. – Словно маленькая! Ты уже невеста и быть наедине с мужчиной тебе не положено! Еще вздумаешь сюда придти – бери с собой Забаву.
– Хорошо, отец – кивнула девушка.
– А этот тебя не обидел? – хозяин дома стрельнул в Ярослава тяжелым взглядом.
– Нет, отец, – ответила девушка немного испуганно. – Все было хорошо.
– Ну ладно, – Путята обнял дочь за плечи. – Пойдем обедать.
На пороге Веселина обернулась и взглянула на Ярослава. Его серые глаза не отрываясь следили за девушкой, но взгляд был странно пуст.
Очевидно ущербный в одном, Отдавший Душу брал исключительной силой в другом и, как ни странно, Веселина нашла его более интересным собеседником, чем многих сверстников, не лишенных души.
Дверь захлопнулась, отрезав взгляд. Веселина тихонько вздохнула и отправилась за отцом в столовую.
На следующий день Веселина вновь пришла к Ярославу, но на этот раз не одна. Вместе с хозяйкой в комнате появилась Забава. Она хотела сесть рядом, но хозяйка решительно велела отодвинуть стул так, чтобы служанка не могла слышать разговора. Забава надула губы, но ослушаться не посмела.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Веселина, усаживаясь.
– Благодарю, хорошо, – ответил Ярослав учтиво. – Раны почти не болят, яд выходит из тела и скоро я смогу встать.
– Хвори Отдавших Душу заживают быстрее, чем у людей? – поинтересовалась Веселина. Она неожиданно поняла, что ей доставляет удовольствие слышать красивый баритон Ярослава.
– Нет, – покачал головой Ярослав. – С такой же скоростью, просто Отдавшие Душу не тратят силы на бесплодные переживания по поводу своих ранений. У меня нет страха смерти, нет боязни увечий, я не беспокоюсь о том, что в результате повреждений потеряю привлекательность.
– О нет, совсем не потеряете! – воскликнула Веселина горячо, и смутилась, когда поняла, что произнесла. Взглянула на Забаву, но та продолжала невозмутимо вязать. Губы ее шевелились – служанка считала петли.
* * *Ярослав замер. Мысли, только что текшие чистым горным потоком, вдруг замутились, став как вода старого, илистого пруда. Веселина проявила сильные эмоции, а подобные проявления всегда сбивали Отдавшего Душу с толку. Но на этот раз все было еще хуже. Девушка произнесла свои слова под влиянием чего-то, чего Ярослав не мог понять, чему не мог подобрать названия. Он ясно осознавал наличие невидимой, но могучей силы, и в то же время ничего определенного на ум не приходило.
– Вам нехорошо? – спросил Ярослав, когда девушка оправилась от смущения. – Я что-то не так сказал? Это со мной случается.
– Нет, все в порядке, – глаза Веселины горели, щеки разрумянились. – Расскажите мне о своем прошлом? Откуда вы родом?
– У меня нет прошлого, – ответил Ярослав ровно. – Вы все время забываете, что я всего лишь Отдавший Душу, а не человек. Я не помню, где родился.
– Ой, простите! – воскликнула девушка, закусывая губу. – Я не хотела касаться больной темы!
– Не понял. – Ярослав нахмурился. – Что такое «больная тема»?
– Ну, это же ясно, – девушка смотрела с удивлением. – Тема, о которой неприятно разговаривать! Такие вещи нельзя обсуждать.
– Для меня нет таких тем, – Ярослав почесал лоб. – Со мной вы можете говорить о чем угодно, в том числе – и о моем прошлом. Просто этого прошлого всего ничего. Оно началось год назад, год с небольшим, когда я обрел сознание в Храме.
