Степан Вартанов - Это сон
— А ты фехтовать-то умеешь? — спросил Колокольчик.
— Получше тебя — двух девчонок не смог одолеть.
— Когда это?!
— Сегодня утром. Перед школой.
— Они нечестно… — обиделся Женька.
— Ладно, это я так — пошутил. Не обижайся, — сказал Лерка. — До завтра, ребята.
Он повернулся и поспешно направился к дому, но затем передумал. Дом — не убежит. Сходим-ка мы еще раз к Университету — эту охрану разрешено обойти, а значит — можно будет на Москву посмотреть. Сверху.
— Сон, сон, вижу я сон… — Лерка брел по дороге, выложенной желтым кирпичом, старательно избегая встреч со всеми, шедшими по дороге. Потом разберемся, сейчас лучше двигаться к этому самому… Илинори.
Пока что у Лерки получалось избегать встреч. Заслышав в тумане — а над этим болотом, похоже, всегда стелился туман — приближение очередного отряда, он надевал лапы и топал от дороги по прямой. Залегал. Ждал. Один раз пришлось-таки поволноваться — отряд одетых в черное низкорослых существ его засек, причем засек совершенно неожиданным способом — по запаху. Шедший впереди дядька — если он был человеком, в чем Лерка сомневался — вдруг грохнулся на четвереньки и принялся нюхать землю. Понюхал, поднял голову, и все также стоя на четвереньках, посмотрел на Лерку — прямо сквозь туман посмотрел. И опять, как полгода назад, Лерка почувствовал то же самое дрожание рук. Только тогда на него шла овчарка, обученная убивать, а теперь…
Неужели я — трус? — с ужасом подумал Лерка. — Такого просто не может быть! — Он посмотрел на свои пальцы в кожаных перчатках — пальцы дрожали — и разозлился.
— Тут я, — крикнул он в туман. — Иди сюда, если смелый!
Ответа он не понял, ясно было одно — это не был ни русский, ни английский, ни немецкий. Мог бы быть японский, но обычно японцы так не рычат и не завывают. Потоптавшись перед расстилающейся перед ним трясиной, противник плюнул на затаившегося в болоте мальчишку и пошел своей дорогой. А если бы не плюнул? А если бы расплавил эту кочку, как расплавлено было место битвы этих двоих, там, в обычном, ничем не примечательном московском дворике? Лерка поежился.
Горы вроде стали ближе, хотя насчет дня пути это он вчера недооценил. Сгоряча. С другой стороны, оценивая, он подразумевал марш-бросок, без этого напряженного вслушивания в тишину и без залегания в болоте каждые пять минут.
Горы назывались Трудными, потому что пройти их было трудно. И вовсе не из-за непроходимых перевалов. Вчера, разузнав, куда Лерку выкинуло в первом сне, Андрей рассказал ему все, что мог, про эти горы. Главным образом — что там жили гобблины, и ходить через них мог только ненормальный. Опасно.
— А куда еще? — поинтересовался тогда Лерка. — Я могу на юг…
На юге, сразу за болотом, лежал город работорговцев Джиу, и именно там казнили Лену, на потеху публике. К счастью, казнили почти что в первый день «снов», не зная еще, что она — «демон», и вообще, что «демоны вернулись». Так что когда она проснулась на страшной площади вторично, там была ночь, и народу почти не было. Удалось убраться из города.
Во сне не было комаров — совсем, зато были метровые пиявки в болоте, и тогда-то Лерка впервые пустил в ход черный меч. А что делать — эти похожие на широкие черные ленты звери вели себя очень агрессивно. Высосет насухо… Меч работал прилично — по крайней мере, пока никаких «поединков» между Леркой и мечом не происходило. Еще были на болоте птицы и что-то вроде гигантских рыб… Или, может, головастиков. От одного такого — со слона величиной — Лерке пришлось час прятаться в болотной жиже. Он знал, где уязвимые места у человека, у овчарки тоже… Но головастик такого размера был неуязвим. Движется под слоем грязи, с треском выдирая кусты и оставляя за собой борозду, затем вдруг выныривает, блестя черным, скользит по поверхности и снова проваливается в трясину…
И еще тут были драконы. Это потрясло Лерку больше всего, хотя казалось бы — куда уж больше. Дракон пролетел вдали, тяжело взмахивая кожистыми крыльями, усталый и какой-то печальный, что ли. Огромный бурый дракон. Интересно, дышат ли они огнем?
Сегодня он знал о подобных вещах гораздо больше, чем вчера — почитал в энциклопедии, кто такие гобблины, тролли и прочие. Большая часть не совпадала, троллю, например, полагалось быть маленьким и хитрым. По словам же Андрея, получалось — большие и тупые. Впрочем, Андрей не был уверен — за тот месяц, что они провели в мире снов, ребята успели собрать не так уж много информации. Окружающие не стремились им все рассказывать, как понял Лерка, скорее наоборот, и хорошо, если не гнали в три шеи.
Еще через час он попался. Это была классическая засада, хотя — ну кому придет в голову устраивать засаду на мальчишку? Двое. Люди. Один вышел из росших в этом месте погуще кустов прямо перед Леркой, второй — сзади.
— Ди домн! — сказал тот, что вышел сзади. Лерка удивленно посмотрел на него, но промолчал. Язык, по утверждению Андрея, у людей был похож на английский, но только похож.
— Ну? — сказал Лерка, пытаясь угрожать мечом обоим противникам одновременно. Они же явно не принимали его угрозы всерьез.
— Блек сод домн! — тот, что вышел на дорогу спереди, оскорбительно расхохотался.
Они собирались напасть на него — это было ясно, но вот зачем… Блек значит черный. Черный… меч? Меч — по английски — сорд… А этот — он сказал «сод». Неужели все так просто?
— Блек сод нот майн! — сказал Лерка, но его, похоже, не поняли. Или не захотели понять. Первый из противников атаковал Лерку, точнее, его меч, своим оружием — идиотской палкой с лезвием и крючком на конце. Меч у него, впрочем, тоже был — в ножнах на поясе. Сделанный «под Европу».
— Да он меня в плен взять хочет! — Лерка метнулся назад, красиво сблокировал меч того, второго дядьки, который был не готов к атаке, и поэтому все проморгал. Затем Лерка от души рубанул его по заднице.
Это было ошибкой — черный меч в его руках почуял кровь и ожил.
Пораженный пониже спины, Леркин противник взвыл, и отступил, зажимая «рану» свободной от меча ладонью. Крови было — море. Его товарищ шагнул было к Лерке, но был остановлен резким окриком. Тот, раненый, сказал длинную фразу, в которой Лерка различил только слова «домн» и «сод». Ему было не до того — оживший меч хотел идти в атаку, и Лерка даже сделал шаг вперед. Противники — кто бы мог ожидать — бросились наутек. К сожалению — в направлении гор.
— Ты — мой! — сказал Лерке меч. Не словами сказал, а как бы внутри головы.
— Нет, — сказал Лерка, — это ты — мой!
Меч не удивился, вместо этого он как бы сжал леркину голову железным обручем — обручем с шипами.
— Ты — мой!
— Дурак ты! — Лерка упал на колени, по-прежнему держа клинок двумя руками. Он бы и рад был его выпустить…
