Fargen - И пришел день...
- Подходит. Кровать в дальний угол, никаких балдахинов, на полу и стене возле кровати - ковры потолще, факелы снять. Ванную, совмещенную с туалетом, здесь сделать не проблема, канализация в полу есть. Но я сибарит, и мне бы хотелось, чтобы она была в комнате по соседству. И соедините её с моей. Обстановка мне нравится, ванную комнату можно сделать в таком же стиле, - мальчишка просто светился от счастья, словно это не он всего несколько минут назад почти терял сознание от усталости. - Люциус, а сколько времени понадобится на переделку помещения?
Ребёнок подбежал к мужчине и заглянул в глаза с тем же выражением на мордашке, с каким Драко просил что-то у отца. Сейчас это был просто малыш, вот только под спальню он захотел себе бывшую пыточную, которая вызывала ужас даже у хозяина поместья. Не зря же он уничтожил в ней всё, что только могло напомнить о её ужасном назначении. Люциус лихорадочно придумывал, как бы выкрутиться, но, похоже, ему не удастся отговорить молодого Господина от его замыслов. А как тот отреагирует, узнав, что спал в таком помещении, мужчина не мог предсказать. Поэтому он решил сказать всё начистоту сразу, так как потом это могло обернуться ещё большей проблемой.
- Мой повелитель, возможно, Вам захочется посмотреть ещё несколько комнат? Поместье раньше было замком, и у нас огромные подземные этажи, - с надеждой в голосе спросил мужчина.
- Ну что Вы, Люциус?! Вы словно угадали мои самые заветные желания, я именно такую комнату и хотел. Меня даже не смущает то, что придётся подождать, прежде чем я смогу в неё вселиться. Кстати, Вы не ответили на мой вопрос. Так когда эта прелесть станет моей?
Лукавая мордашка ребёнка не оставляла никаких сомнений в том, что неловкое положение, в которое загнал себя мужчина, не осталось незамеченным.
Обречённо вздохнув, он ответил:
- Через четыре часа всё будет готово, но я сразу предупреждаю, что это пыточная моих предков, которой пользовались триста лет.
- Триста сорок, - не обращая внимания на мужчину, поправил ребёнок. Он разглядывал комнату так, будто она его приворожила.
- Простите? - не понял мужчина.
- Этой комнатой пользовались триста сорок лет, и могу заверить, Ваши предки человеколюбием не отличались, - повернувшись к собеседнику, ответил Дагда.
- В свете этого, может быть, Вы подберете себе другую комнату? - с надеждой спросил хозяин поместья.
- Нет, зачем же другую? Эта полностью мне подходит. В ней моё восстановление пройдет намного быстрее, - увидев сомнение в глазах Люциуса, мальчик поспешил его успокоить. - Да не переживайте Вы так! У моей души есть одна особенность, связанная с её происхождением - я поглощаю негативную энергию, она для меня как вкуснейший нектар. А если её очень много, то я ещё и отдаю в виде положительной энергии. В моём прежнем мире таких как я называли мусорщиками. Нашей задачей было очищение людей и объектов, так что и Вашему поместью, и мне это пойдет только на пользу. Кстати, если мне будет совсем плохо, можете принести артефакты, заряженные негативной энергией. Только учтите я их съем, - на лице мальчика снова появилась хищная улыбка, которая не оставляла места иллюзии, что перед тобой ребёнок.
- Но четыре часа - это так долго, - капризно протянул Дагда. - Наверное, до тех пор, пока мою комнату не переделают, я побуду в той, что Вы мне предлагали. Приму ванну, а то я всё ещё выгляжу как бомж, - увидев непонимание во взгляде радушного хозяина, ребёнок пояснил, - нищий, которому негде жить. Пришлите что-нибудь из старой одежды Драко, она должна мне подойти. За одно пусть домовик и еды принесет, а то я снова проголодался.
Мальчик вышел из комнаты, и они начали утомительный подъем. В какой-то момент он хотел было попросить Люциуса сделать ему прямой проход из его комнат прямо на верхние этажи - это могло бы сэкономить массу времени. Но потом он сам себя отругал за лень - бег по всем этим лестницам станет великолепной утренней разминкой.
Чем выше они поднимались, тем сильнее уставал мальчик, и вторую половину пути господину Малфою пришлось нести его на руках, благо что аристократу с лихвой хватило сил донести невесомое тело ребёнка до комнат наверху.
Сначала Люциус хотел оставить мальчика спать, но тот действительно ужасно пах и был очень грязным, а те тряпки, что были на нём одеты, внушали сильное отвращение. Если бы это был кто-нибудь другой, он бы вверил его заботам эльфов, но это был его Господин, и мужчина принял решение помыть его самостоятельно.
Набрать ванну заняло всего пару минут, и лорд Малфой постарался разбудить ребёнка, но тот никак не хотел просыпаться и только бормотал что-то спросонья на незнакомом языке. Тогда он испарил магией одежду мальчика и погрузил его в теплую воду. Ребёнок так устал, что только завозился, оказавшись в ароматном тепле. Люциус любил ухаживать за своим единственным сыном, поэтому такая процедура не была для него в новинку, хотя его склонностей не понимала даже жена, перекладывая эти хлопоты на домовых эльфов. Но мужчина таким образом выражал свои чувства к сыну. Жизнь заставила его быть холодным и даже жестоким человеком, но семья знала его, как ласкового и временами даже ранимого мужчину, чья истинная сущность была известна только самым близким людям.
Помыв мальчика и мимоходом подивившись тому, как на таком маленьком тельце умудрилось скопиться столько грязи, он высушил ребёнка и укутал в тёплое одеяло. Домовые эльфы уже принесли новую одежду, и один из них остался дежурить на случай пробуждения молодого господина.
Люциусу предстоял нелёгкий разговор с семьёй и ещё множество разных дел. Одним из самых сложных в его списке было уговорить Северуса переселиться в поместье.
Вызвав домовиков, он приказал обставить комнату, и, помня пожелания Дагды, для этих целей из хранилища достали проклятые вещи. Там нашлось всё: и прекрасная кровать из красного дерева, на которой Ара Малфой убил шесть своих жён, и три чудных восточных ковра, которые подарили кому-то из предков, предварительно тщательно наложив множество смертельных проклятий. У них был четвёртый брат, но повелитель говорил только о трёх. В том же хранилище обнаружились великолепный письменный стол и два кресла, которые изумительно вписывались в интерьер и атмосферу комнаты. С ванной всё оказалось ещё проще: Люциус велел разобрать ванную и туалет в башне с привидением - в это проклятое место никто не совался уже два столетия. Его пра-пра-прабабка была так помешана на идее обретения вечной молодости, что в результате полюбила принимать ванны из крови девственниц. Пока она использовала только маггловских простушек, ей это сходило с рук, но все обернулось плохо, когда она перешла на магов. Визенгамот принял весьма нестандартное решение - на бабулю наложили чары моментального старения, а деда заставили выплатить огромную компенсацию, Род тогда чуть не разделил участь Уизли. Его спасло только то, что бабке хватило ума выбирать девиц из бедных Родов, в которых было много детей. Но Умбра Уизли так и не простила Малфоям свою сестру-близнеца. Дед очень разозлился и замуровал жену в башне родного поместья, а все стены покрыл заколдованными зеркалами. Их особенность была в том, что их было невозможно разбить, и бабуле пришлось всё время смотреть на своё отражение. Там-то она и сошла с ума. Домовики ухаживали за ней до самой смерти, а дедуля наслаждался криками из башни, но после смерти, старушка не захотела покидать родной дом и осталась в наследство потомкам в виде призрака. Люциус мечтательно задумался: возможно, повелитель очистит замок и от этого надоедливого реквизита?
