Виктория Абзалова - Безымянный дракон
Соно был себе просто омерзителен в этот момент.
— Я обещал тебе свое сердце, — горько усмехнулся он, — Но боюсь, что сделка вышла не честной! Мне нечего тебе дать!
— Это не страшно, — вдруг улыбнулся дракон, — Я ведь тоже не могу дать тебе то, чего ты желаешь на самом деле! Дело не в сердце, а во власти над ним… А такой силы у меня нет…
Соно расхохотался даже с облегчением.
— Отлично! Значит, соврали оба!
— Но ведь не во всем… — потупился Перл.
В нем не осталось почти ничего животного, разве что постоянная настороженность, как у кота в незнакомом месте. Соно подумалось: если бы кто-то засадил в клетку меня — я бы тоже не пылал любовью к миру…
— Ты не будешь покушаться на моих людей?
— Нет. Я буду защищаться.
И тогда все еще смеясь, принц бросил ему ключ от последнего замка — на двери…
Дракон не глядя поймал его в воздухе.
Слово дракона — нерушимо. Дракон являлся по первому требованию. Он садился, поджав ноги, и молча слушал, следя за принцем пристальным, каким-то пронзительным взглядом, иногда становившимся жадным. Он ел вместе с принцем, и для него всегда была отдельная чаша и родниковая вода. Он покорно присутствовал на аудиенциях, которые давал наместник — их число резко увеличилось: многим хотелось лично убедиться в такой диковинке, как живой дракон. Так что, принц Соно мог быть доволен, — его слава укротителя драконов, многократно преувеличенная молвой, разнеслась далеко за пределы провинции.
Бывало, Соно спохватывался. Почему-то все это вызывало только возрастающую досаду.
— Сколько тебе лет? — спросил он как-то.
— Эта зима — семнадцатая, — беспечно отозвался дракон, занятый тем, что рассматривал ручку для письма с резервуаром — недавнее изобретение Императорского чиновника-письмоводителя, только что преподнесенное принцу вместе с драгоценным набором для письма.
Церемониальный веер в исполненной мощи кисти принца сломался…
Перл действительно сопутствовал ему на празднике Завершения года, терпеливо высидев весь бесконечный ритуал, доводивший самого Соно до исступления. Тунику, несмотря на ноябрьский холод, дракон надел только одну — белую, светя рисунком чешуи на плечах. Соно даже почувствовал к нему благодарность, — бестия… то есть Перл — мог и не утруждать себя: у него самого теперь духу бы не хватило в самом деле приволочь его на площадь и в храм в цепях, как они говорили.
— Тебе понравилось? — спросил принц у своего дракона, когда они оказались наедине.
— Любопытно, — взмахнул ресницами Перл, — И сколько таких празднеств ты вынес?
— Я не считал! — Соно рассмеялся, уловив в голосе дракона почти жалость.
— Тогда тяжело! — признал Перл, — Зачем?
— Людям нужна вера. И нужна власть. И тем более тот, кто ее воплощает! — произнес Соно отворачиваясь. В этот момент к драконам он испытывал почти зависть.
Дракона встречали изумленным шепотом, провожали ошарашенными взглядами, заходясь бурно изливавшимися глоткой словами, едва дракон скрывался из виду. Дракона — боялись, хотя он уже давно ни на кого не нападал, принца — боготворили, гордясь тем, что радом с их правителем (быть может, будущим императором!) — добровольно и вполне доброжелательно, живым символом присутствует настоящий дракон. В то, что дракон действительно настоящий, поверить было не трудно, несмотря на то, что дракон еще ни разу не перекинулся прилюдно — шепотки челяди были не в счет! Он двигался как-то по-другому, — словно всегда готовый к броску. Он не считал нужным прятать ни когтей, ни чешую, ни свою любовь к высоте — свободное время дракон проводил на башне.
Когда Соно впервые доложили об этом — точнее оговорились, — он поспешил туда, движимый смутными, — но от этого не менее острыми и болезненными, — опасениями и тревогой…
И испытал неизъяснимое облегчение, увидев уже вполне окрепшую, стройную фигуру в синем между зубцами башни: дракон сидел, опустив голову с развевающимися на ветру длинными волосами на обнимающие колени руки, и смотрел в даль — туда, где далеко за городскими кварталами, и чудовищной, устрашающей старой крепостной стеной, раскинулась степь…
Принц остановился на последней ступени, со смешанным чувством — облегчения и вины(?) — устремив взгляд на того, кто в последние дни был к нему ближе всего…
Ближе всех — за всю его жизнь, пожалуй!
Дракон как всегда почуял его первым и бесстрастно сказал:
— Я не улечу…
— Я бы улетел! — честно признался Соно, вдруг осознавая, насколько тягостна для него на самом деле такая жизнь. Он подошел вплотную, — Если бы мог… Как ты…
Внезапно он снова ощутил странное и неуместное покровительственное чувство — к дракону, которого купил за безумную цену — для того, что бы подчинить, подмять, сломать…
— Я — не могу… Я не умею… — ветер унес даже не шепот: выдох дракона — за собой.
— Ты — что?! — Соно уставился на него.
— Птицы ведь тоже не сразу рождаются в небе! — выпрямился Перл, — я никогда не…
Он оборвал себя и с усмешкой покосился на принца.
— Прости! Тебе достался никудышный дракон! Можешь найти цирк и потребовать неустойку…
Боги величайшие! — заледенел Соно, — Он еще шутить пытается!
— Не представляю никого больше похожего на дракона! — истово сказал он. …Он думал о том, как Перл бросался на цирковых, зрителей, служителей, его самого — раз за разом собирая скудные силы в кулак…
— Ты же не знаешь, какие они, — с грустной улыбкой возразил Перл, несколько мечтательно, — Сильные… красивые… свободные…
Не то чтобы в последнее слово он вложил какой-то особенный смысл, но Соно словно ударили по лицу.
— Я знаю тебя! — прищурился принц.
— Вот именно… — Перл снова поник, — Я сейчас больше человек, чем дракон…
— Поэтому ты не перекидываешься…
— Я боюсь… — признал дракон, не уточняя чего: неудачи в преобразовании, полете ли… того, что это будет означать…
— По мне, так драконистее некуда!.. — пробурчал Соно.
Перл рассмеялся…
Слушая этот звук, принц и наместник решил, что он ему очень нравится! Странное желание утешить и подбодрить вырвалось в неловкую фразу:
— Перл… для меня ты — единственный дракон!
Почему-то после такого признания в обращенных на него глазах отразилась только неизбывная боль. Уязвленный до самой глубины встревоженной души, которой раньше в себе не подозревал, смущенный доверчивой откровенностью дракона, и раздосадованный на себя за такие мысли — Соно ободряюще опустил руки ему на плечи.
Перл ответил ему удивленным взглядом.
