Валерий Иващенко - Единственный воин Королевы
– Это не по правилам турнира, сэр рыцарь! Ответом ему был громоподобный рёв с высоты седла.
– Вы осмеливаетесь оспорить мой выбор? Тогда прошу выйти на ристалище, барон! Тот пожал плечами и, пробормотав, что никак не проходит по возрастному цензу, сконфуженно сел обратно. И тут принцесса Фиона как-то вкрадчиво и в то же время слышно для всех заметила:
– Богиня любви, прекраснейшая Ваоми, сегодня уступила место богине материнства, всемилостивейшей Хенноре… Фред, с которого оруженосцы уже успели снять доспехи, некоторое время с непроницаемым лицом рассматривал Гуго. А затем во всеуслышание заявил.
– А мне нравится выбор брата! Матушка, для нас обоих вы всегда останетесь королевой и самой прекрасной женщиной на свете. Коня мне! – вскричал он. Вскочив в седло белоснежного жеребца, он подъехал к младшему принцу и встал рядом, с решительным видом обнажив меч. Как известно, король – высший судия на земле. Поэтому, когда венценосный Карл встал, гул возмущённых голосов, спорящих с голосами восхищёнными, разом стих. Король с величественным видом приподнял руки и – хлопнул в ладони. Раз, другой, третий – мерно и чётко, словно задавая ритм на гребной галере. Барон Твидлих, усмехнувшись в седые усы, поддержал своего друга. Затем остальные дворяне, потом простолюдины на трибунах – и вот уже всё громадное поле сотрясается от тугих грохочущих залпов. Засим король снял с уже чуть подрагивающего в усталой руке копья венец красоты и воздел на Изольду. Посадил её на своё место – на малый королевский трон, ради такого случая вынесенный в королевскую ложу под бело-синим навесом. И, встав на одно колено, первым склонил голову и поцеловал своей королеве ещё не потерявшую изящества руку.
Немного забежав вперёд, скажу, что именно этот момент принцесса Берта потом и запечатлела на одной из своих лучших картин, и поныне украшающей стену малой тронной залы…
Поздним вечером, когда половина королевского дворца уже еле держалась на ногах от выпитого, станцованного и вообще – от избытка чувств; а другая половина тоже чуть не падала с ног – челядь носилась как угорелая, поднося, относя и обслуживая – на темном балкончике, под которым благоухал королевский сад, состоялся небольшой, но примечательный разговор.
– Знаешь, братец – я был уверен, что выиграю турнир. И намеревался преподнести венец красоты Мальве, тем самым положив начало нашим официальным отношениям. Так что ты подложил мне преогромнейшую свинью, и я об этом никогда
– слышишь? – никогда не забуду. Заметив, что Гуго по своему обыкновению не торопится отвечать, Фред продолжил.
– С другой стороны, ты преподнёс нежданный подарок нашей матушке, короновав её в третий раз. Да-да, не удивляйся! Первый раз будущий король Карл преподнёс маме такой же венец красоты после турнира много лет назад. Второй – когда она стала королевой и правительницей. А сегодня – в третий раз. И за это я даже не могу на тебя сердиться. Признаюсь честно – сам бы я не решился на такое… Коротко звякнув, бокалы с пенистым вином с виноградников маркиза де Шампэня соприкоснулись. Залпом выпив, расстроенный принц Фред размашисто разбил благородный хрусталь о камни под ногами, и ушёл во дворец. А Гуго остался на балконе, грустно раздумывая о нескольких вещах сразу. Здесь его и нашла в полночь матушка Изольда. Алмазный венец королевы красоты синими и белыми огнями горел в её светлых волосах – и разрази меня гром, если глаза её сияли меньше. Королева в этот день словно обрела былую красоту и очарование. Она радовала взоры, пленяла и покоряла, будто волшебным образом сбросила лет этак двадцать и на время вернула себе молодость… И тем больше было удивление принца, когда мать обняла его, и он вдруг почувствовал её вздрагивающие от еле сдерживаемых рыданий плечи. Так они и стояли – молча, тихо, в лунной тени, накрывшей балкон за углом дворца. И Фионе пришлось применить кое-какие из своих магических умений, чтобы найти их здесь. Неделикатно и скептически вздохнув, юная нахалка с грохотом шарахнула в ночное небо волшебной ракетой фейерверка.
– Ваше величество, я похищу у вас принца – на эту ночь? Да – там король ищет, какую бы прелестницу затащить к себе в постель… но я сделала так, что он сможет найти только вас. Так что, тётушка – не теряйтесь и ловите момент. Тем более что сегодня вы просто неотразимы…
Глава 7. И ещё полгода спустя
К празднику Середины Зимы традиционно готовились основательно, по-королевски. За две седьмицы в Лорндейл стали тянуться караваны с припасами, гости и их слуги. Мероприятия намечались с размахом, и весь большой город потихоньку бурлил в ожидании праздников, словно закипающий горшок под огромной снеговой крышкой. Принцесса Берта ещё раз осмотрела свои эскизы, и наконец-то удовлетворённо улыбнулась. В ближних кругах уже циркулировали слухи, что традиционный фейерверк в этом году маги проведут по её рисункам и схемам. А зная способности и тонкий вкус юной художницы, смело можно было ожидать чего-то выдающегося.
Так оно и вышло – пошатываясь от усталости, Сибелис с двумя помощниками произнёс очередное, последнее заклинание из длинного списка. И огненное море, бушующее над столицей, в последний раз лизнуло россыпью огней зимнее небо.
– Уфф! Но это было здорово! – улыбнулась чумазая от копоти Фиона, что ассистировала учителю по его просьбе. Её мнение полностью разделял король, наблюдающий за феерическими картинами вместе с королевой и придворными, а уж о простолюдинах, буквально вопящих от восторга, и вовсе говорить нечего. Карл улыбнулся своей племяннице, и в знак высшей признательности чуть поклонился в сторону стоящих чуть осторонь магов. Затем подал руку своей супруге Изольде и вместе с ней – статный, дородный, с красивой, едва наметившейся сединой в бородке, проследовал во дворец. Здесь уже было всё готово для скромной трапезы – ибо после седьмицы праздников (читай, сплошного обжорства и пьянства вперемешку со зрелищами и прочими развлечениями) что-то в августейшем животе было тяжеловато. И это даже учитывая деликатные меры, принимаемые королевским лекарем, мэтром Лепажем. Но не успели члены королевской семьи и особо приближённые рассесться у стола вслед за своим августейшим повелителем, как снаружи раздался лязг железа. Высокие золочёные двери распахнулись, и в изящную, уютную залу ворвались запорошенные снегом королевские гвардейцы во главе с бароном Твидлих
– в знак неизменного высочайшего доверия именно ему было поручено стеречь спокойствие города и короля на время праздников.
– Хвала богам – успел… Никому не двигаться! – грозно рявкнул барон, а высыпавшая из-за его спины группа стрелков тут же взяла комнату в полукольцо, ощетинившись рылами арбалетов.
