Джон Барнс - Вино богов
Впервые Бонифаций услышал от соискательницы места няньки слова о том, что для нее все дети разные, и из-за этого девушка ему сразу приглянулась.
Аматус поддержал отца. Он принялся подскакивать на месте и изрек:
— Хорошая тетя. Она останется тут?
А Психея улыбнулась малышу и тем самым закрепила свой успех в глазах короля.
«Ведь как ни крути, а год и еще один день — в сказках поистине решающий срок», — напомнил себе король. Однако ему были известны и правила, и потому, хоть он и был уверен, что на сей раз к нему явились поистине достойные кандидаты на ключевые должности при дворе, Бонифаций сказал вот что:
— Вы все мне очень нравитесь. Но не могли бы вы продемонстрировать мне свое мастерство?
Голиас кивнул:
— Именно это мы и хотели предложить вашему величеству. Мортис и я желали бы попытаться изготовить Вино Богов.
Придворные громко зашушукались.
Бонифаций нахмурился:
— Послушайте, что я вам скажу. Мне бы не хотелось, чтобы вас постигла случайная неудача. Если опыта у вас недостаточно, то вы можете натворить немало бед даже не по своей вине…
Придворные снова громко зароптали.
— Ваш ропот отвлекает меня, — строго упрекнул их король. — Никто не просил никого не упоминать о Вине Богов, насколько мне известно. И если вы, мои придворные, старались молчать об этом, то делали это напрасно. К примеру, я в детстве свалился с каштана, но никому и в голову не пришло не говорить при мне о каштанах. Аматус переживет упоминание о Вине Богов. Честно говоря, я сильно сомневаюсь, что он помнит о том, что у него когда-то была левая половина.
— Правая ручка есть, — возразил Аматус и поднял руку, — а левой нет.
Как на это заявление среагировать, не понял никто. Король взглянул на Психею. Губы девушки едва заметно дрогнули, но улыбкой это назвал бы только тот, кто захотел бы увидеть улыбку. А король улыбнулся открыто и искренне.
— Как бы хорошо ни знал ребенка, он всегда тебя чем-нибудь да удивит.
Король просиял.
— Но вы уверены, — вмешался Седрик, — в том, что желаете заняться именно таким сложным делом, как изготовление Вина Богов? Думаю, нам всем хотелось бы, чтобы показ вашего мастерства прошел успешно.
Мортис ответила ему:
— Мы не просто хорошие мастера своего дела, мы владеем своим мастерством в совершенстве. И мы желаем доказать вам это. Нам бы не хотелось, чтобы в будущем вам пришлось пожалеть о том, что вы взяли нас на службу при дворе. К примеру, мне удается сохранять такую хорошую форму, хотя мне много сотен лет. Я безупречная колдунья. А Голиас молод и неопытен, но я точно знаю, он не допустит ни единой ошибки. У вас в Королевстве, насколько мне известно, есть поговорка:
«Кому знать цену алхимику, как не колдунье?»
— Что до меня, — сказал Кособокий, — то вы только укажите на самое большое и самое страшное чудовище в Королевстве, и я вам обещаю доставить его голову или несколько голов завтра на рассвете. Я расправлюсь с ним ночью, когда эти твари злее всего. Пошлите со мной любого воина, пусть будет свидетелем.
— В топях у Горькой реки водится весьма зловредная гидра, — сказал Седрик. — Покрупнее чудище у нас сейчас вряд ли сыщется. Гвардеец Родерик родом из этих краев и, думаю, проводит тебя туда. С техникой, я полагаю, ты знаком?
Кособокий кивнул:
— Головы отрубить, шеи прижечь. Точно. С василиском — тут надо хорошо отполированное зеркало. С драконом — крепкий щит. Дубовый, обитый медью… С вампиром — тут не обойдешься без осинового кола, а уж гидру без хорошего факела не взять. Всему этому обучают в первую же неделю в Академии Героев. Только сам я не герой, это я у походных костров наслушался, когда они про свои подвиги болтали.
Бонифацию и эти слова очень пришлись по душе. Если Кособокий не был героем, но кое-что знал такое, что полагается знать героям, то не исключалось, что в сказке (если все это происходит в сказке) появится другой герой — например, Аматус.
— Решено, — объявил король. — Принеси мне головы гидры, сколько их там получится, а гвардеец Родерик подтвердит твою победу. Ну а теперь…
— Ваше величество, — проговорила Психея.
— Что? Ах да. Надо и тебе назначить какое-нибудь испытание. Правда, я не сомневаюсь — мальчику ты нравишься…
— Расскажи мне сказку, — потребовал Аматус. — И приготовь бомбазиновый пудинг. И поиграй со мной.
— Пожалуйста, — строго уточнила Психея.
— Пожалуйста, — повторил за ней Аматус. Бонифаций лучисто улыбнулся девушке. На его взгляд, у нее и безо всяких испытаний все неплохо получалось. — Что ж, — сказал он, — испытание достойное, весьма достойное.
Затем, поскольку все соискатели выслушали назначенные им испытания, снова взревели фанфары, и гости удалились в сопровождении почетного караула. Аматус радовался несказанно. Голиас и Мортис поднялись по высокой лестнице в лабораторию придворного алхимика, Кособокий и Родерик оседлали коней во дворе перед часовней, а Психея, держа за руку весело лепечущего Аматуса, отправилась с ним в его покои, дабы подготовить мальчика к ужину, за которым должны были последовать какие-нибудь спокойные игры и сон.
Бонифаций, оставшись без малыша, приятно поужинал с Седриком и еще кое-какими своими советниками, управился со множеством государственных дел (в тот вечер он их переделал гораздо больше, чем за год и один день) и с легким сердцем лег почивать. «Я тут ни при чем, — подумал он перед тем, как заснуть, — но все идет превосходно, вот только Аматус все в том же состоянии… но хотя бы ему не хуже, и то хорошо».
Глава 3
ИСПЫТАНИЯ ВЫДЕРЖАНЫ, ВСТРЕЧИ НАЗНАЧЕНЫ, ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ВЫСЛУШАНЫ. ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО ЛЕТ
Когда король открыл глаза, его покои были залиты солнечным светом. Вошла Психея и принесла ему чудесный завтрак: яйца, сваренные именно до такой степени мягкости, до какой следовало, свежайший, только что испеченный хлеб, вафли, густо посыпанные сахарной пудрой, и охлажденное шоколадное молоко с густой пеной. Психея выглядела чистенькой и свежей и согласилась составить королю компанию за завтраком — съела несколько кусочков хлеба с клубничным вареньем. Но большей частью она болтала — рассказывала королю обо всем умном и забавном, что сказал или сделал Аматус прошлым вечером.
Бонифаций обнаружил, что они с Психеей солидарны во мнении по поводу того, что Аматус — один из самых замечательных и умных трехлетних детей в мире и что утрата принцем левой половины тела, как это ни было печально, никак не сказалась на его выдающихся способностях. Оказалось, что Психея совершенно независимо обнаружила у принца многие из тех качеств, которые уже были известны королю.
