Глен Кук - Седая оловянная печаль
– В доме завелся вор?
– Никто его не грабит. У старика нет ни шиша, не считая этого проклятого каменного сарая. А он, дьявол его возьми, слишком велик, его не утащишь. Однако, если б кто и грабил его: тебе бы я ни слова не сказала. Ни слова чужаку. Я никогда не разговариваю с пришлыми. Свора жуликов – и ничего больше.
– Достойно похвалы.
Я призывно подвигал тарелку по столу.
– Я мою посуду, у меня руки мокрые до локтей, а у тебя с ногами все нормально. Возьми сам.
– С удовольствием, но я не знаю, где.
Она раздраженно фыркнула, но все же соблаговолила сделать скидку на мою неопытность.
– На плите, черт возьми. Рис в металлической кастрюле, тушеное мясо в чугунке. Я беспокоюсь о старике. Эти его причуды… Чем дальше, тем хуже. Это болезнь на него действует. Совсем тронулся. Впрочем, ему всегда всюду чудились происки врагов.
Ни слова чужаку. Классная тетка.
– Разве никто не может обокрасть его на самом деле? Бывает, и параноики оказываются правы.
– А кто? Вот что вы мне скажите, мистер Любопытный Нос. Все в этом проклятом домище готовы сразиться за него с целой стаей драконов. Да ребята рады были бы помереть вместо него.
Доказательств пока нет, но люди часто идут на весьма странные сделки со своей совестью. Я без труда мог представить, что человек, готовый умереть за генерала, в равной степени готов и обокрасть его. Найдется масса смягчающих обстоятельств, легко убедить себя, что кража абсолютно необходима.
Итак, кухарка раскусила меня за пятнадцать минут. Эдак и дня не пройдет, она разболтает остальным.
– Домовые вас никогда не беспокоили? Окрестности Танфера периодически страдали от их нашествий, как от термитов и мышей. Эта мелюзга любит безделушки и напрочь лишена уважения к частной собственности.
– Есть немножко. Я их приспосабливаю к делу.
Да, это в ее духе.
– Деллвуд намекал, что у генерала предубеждение против докторов. А ему не мешало бы полечиться.
– Его не уломаешь. Упрямства в нем на десятерых. Когда миссис умерла, он твердо решил, что никогда не подпустит к себе ни одного докторишку. Он от своего решения не отступал и не отступит.
Гм. Она не станет говорить с чужаком. Ни за что!
– Видишь ли, он любил эту девочку, мисс Тиффани. Что за прелестное дитя она была! Она разбила наши сердца. Над ним смеялись – ведь она была гораздо моложе… Генерал был ее рабом, он, который раньше никого не любил. Потом появилась мисс Дженнифер. Роды были такими долгими. Он не мог ждать и смотреть на ее мучения. Он привез из города врачей. И когда мисс Дженнифер наконец родилась, один проклятый придурок перепутал лекарства. Думали, он дает ей снотворное. Ужасная ошибка и, главное, глупая.
– Она истекла кровью?
– Да. Может статься, миссис была обречена. Она была болезненным, бледненьким созданием, но генерала вам ни в жизнь не переубедить.
Ошибки, за которые человек поплатился жизнью, трудно понять и простить. Но они случаются. Нам, смертным, приходится мириться с тем, что доктора тоже люди. А значит, они совершают ошибки, как все люди. Это неизбежно. Но когда ошибаются врачи, люди умирают. Мне-то нетрудно и понять, и простить: я не знал и не любил жену генерала.
– После ее смерти вся жизнь генерала пошла наперекосяк. Он уехал в Кантард вымещать свое горе на Венагете.
– Когда ошибаются генералы, страдает еще больше людей.
– А ты, парень, видно, расположился тут на весь день. Давай-ка лучше засучивай рукава и принимайся за мойку. Нам трутни не нужны.
Она, безусловно, ценный источник информации, но не до такой же степени.
– Может, позже. Если другой работы в самом деле не окажется, я наймусь судомойкой.
Она фыркнула.
– Ловко я придумала, как от тебя отделаться. Не родился еще на свет мужик, у которого достанет храбрости добровольно подступиться к горе грязной посуды.
– Ленч великолепный. Спасибо, мисс…
Не сработало и на этот раз.
Глава 5
Фонтан – удобная отправная точка. Я уселся на ограду, переваривая сообщения поварихи. Видно, не миновать мне мытья посуды: нет другого способа выудить из этой мрачной и чудовищно молчаливой старухи все, что мне необходимо.
Вдруг у меня возникло неприятное, жутковатое ощущение, знаете, как бывает, когда почувствуешь, что кто-то тайком наблюдает за тобой? Я оглянулся – словно случайно.
Снова она, блондинка. Осмелела, спустилась ко мне на первый этаж и молнией пронеслась по темному коридору. Я притворился, что ничего не замечаю, подождал минуту, встал, потянулся и двинулся в ее сторону, по-прежнему притворяясь, что ни о чем не подозреваю. Она метнулась, как испуганная птица. Я бросился за ней, позвал: «Дженнифер!» Она скрылась между колоннами… Куда она подевалась , недоумевал я. Но белокурой незнакомки и след простыл. Чертовщина какая-то.
– Эй, Майк! Чем ты тут занят?
Я подскочил.
– Питерс. Не подкрадывайтесь. Я и без того начинаю верить в привидения. Есть здесь кто живой?
– Кто? Все на работе, – удивился Питерс.
А ведь верно. Такое громадное здание, да еще земли вокруг, немудрено целую армию потерять, не то что восемнадцать человек.
– Но хоть кто-нибудь…
– Временами тебе будет одиноко. – Он улыбнулся. Второй раз за два дня. Рекорд. – Я подумал, ты захочешь пройтись по поместью.
– Я найду дорогу. В морской пехоте я был разведчиком.
Улыбка увяла. Черный Пит смотрел на меня, как в былые времена: будто я недостаточно смышлен, чтоб самостоятельно зашнуровать ботинки. Он резко указал рукой в северный конец холла, на дверь в стене с мозаикой из цветного стекла, изображавшей пятьдесят свирепых вояк.
Эге. У мамочки Гаррет дебилы не рождались. Я смекнул, в чем дело.
– Я, пожалуй, не прочь прогуляться. Вы растолкуете мне, где что.
Он слегка расслабился, браво развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал. Я за ним – ать-два, левой. А ведь никакой ностальгии по паршивым старым временам я не испытывал.
Питерс не проронил ни слова, пока мы не отошли достаточно далеко от дома и не миновали сад позади него, в котором могли укрыться соглядатаи.
– Ты видел старика. Что думаешь?
– Он в плохой форме.
– Ты знаешь яды, которые могли оказать подобное действие?
– Нет, – честно ответил я. – Нужен специалист. Я знаю парня, который разбирается в таких вещах, но он должен осмотреть генерала.
Морли Дотс знает все на свете, может, потому что он полукровка и эльфийской крови в нем больше, чем человеческой.
– Не получится. Довольно одного чужака, чтоб все здесь на рогах стояли.