Клайв Льюис - Серебряное кресло
– Ты, Джил!
– Это ты, Ерш? – откликнулась она.
– Ну, – сказала сова, – кажется, все в сборе. – Открываем Совиный Совет.
– Ух-тух! Обсудим все вслух! – дружно заухали остальные.
– Минутку, – перебил Ерш, – мне надо кое-что сказать.
– Давай, друг, ух-ух! – заговорили совы, а Джил добавила:"Валяй!»
– Вы ребята, то есть я имею в виду совы, вы все, верно, знаете, что король Каспиан в юности плавал на восток, на край света. Ну так вот, я с ним был тогда. С ним и с Мышью Репичипом, и лордом Дринианом, и всеми остальными. Я знаю, что в это нелегко поверить, но в нашем мире люди старятся не так быстро, как у вас. И вот чего я хочу сказать: я короля люблю, и если вы тут на своем совете что-то против него замышляете, то меня прошу не втягивать.
– Ух-ты, ух-ты – возмутились птицы. – Мы же королевские совы!
– А зачем тогда собрались?
– Понимаешь ли, – отвечала сова, – если лорд-регент, карлик Трам, узнает, что вы собираетесь искать пропавшего принца, то он вас не пустит, попросту запрет под замок.
– Ну и ну! – воскликнул Юстас. – Но он же не предатель! Я так много о нем слышал в былые времена, да и Каспиан ему верил, как лучшему другу.
– Нет-нет, – отвечал чей-то голос, – конечно, он не предатель. Но тридцать с лишним отборных рыцарей, кентавров и добрых великанов на поиски принца уже отправились, и никто из них не вернулся. Так что король в конце концов сказал, что эти поиски бесплодны, и он больше не хочет посылать на смерть жителей Нарнии. И теперь на все эти поиски наложен запрет.
– Уж нам-то он бы разрешил, – возразил Юстас. – Если бы узнал, кто мы такие, и кто нас послал.
– Верно, – сказала сова. – Я думаю, разрешил бы. Но ведь сейчас его нет, а Трам против закона не пойдет. Он, конечно, тверд, как сталь, но при этом глух, как пень и очень сварлив.
– Вы наверное, думаете, что он советуется с нами, мудрыми совами, – сказал кто-то еще. – Но он сейчас такой старый, что только и умеет твердить: «Ты просто птенец. Я тебя помню яичком. Не вздумай меня поучать!»
Эта сова здорово подражала голосу Трампа, и повсюду раздались звуки совиного смеха. Дети начали понимать, что все нарнийцы относились к карлику, как к чудаковатому учителю в школе. Все его побаиваются, все над ним смеются, и всем он чем-то симпатичен.
– Когда же король вернется? – спросил Ерш.
– Хотела бы я знать! – вздохнула сова. – Понимаете, недавно прошел слух, что самого Аслана видели на островах, на Теревинфии, кажется. И король решил перед смертью попытаться еще раз увидеться с ним, чтобы спросить, кому передать престол. Но мы опасаемся, что если он не встретит Аслана в Теревинфии, то поплывет дальше на восток, к Островам Одиночества, потом к Семи Островам, и так дальше и дальше. Он редко говорит об этом, но мы все знаем, что он не забыл своего путешествия на край света и в самой глубине души хранит желание побывать там снова.
– Значит, ждать его не стоит? – спросила Джил.
– Не стоит, не стоит, ух-тух! – сказала сова. – Ах, если б вы подошли к нему сразу же! Он бы все, все устроил, даже армию с вами, может быть, отправил…
Джил молчала, надеясь, что Ерш из деликатности тоже не станет рассказывать совам, почему они не подошли к королю. Деликатности ему почти хватило: он только пробормотал себе под нос что-то насчет того, что он не виноват, а вслух сказал так:
– Хорошо. Придется нам обойтись без королевской помощи. Только сначала я хочу еще кое-что спросить. Если ваш так называемый совиный совет ничего не замышляет плохого, почему вы заседаете так таинственно, в развалинах, ночью, и все такое прочее?
– Ту-ух! – закричали совы – Где же еще ты прикажешь нам собираться? Да и в какое время, кроме ночи?
– Видите ли, – объяснила сова, – у многих обитателей Нарнии такие неестественные привычки! Они занимаются делами днем, при ослепительном свете солнца – ух! – когда лучше всего спать. И в результате к ночи они становятся такими глупыми и подслеповатыми, что из них слова не вытянешь. А мы, совы, собираемся в разумное время, самое подходящее для мудрых бесед.
– Понятно, – отозвался Юстас. – А теперь расскажите нам, пожалуйста, все о пропавшем принце.
Слово взяла незнакомая старая сова.
– Оказалось, что лет десять тому назад, когда принц Рилиан, сын короля Каспиана, был еще совсем юным рыцарем, он прогуливался верхом со своей матерью. Дело было весной на севере Нарнии. Их сопровождало множество придворных с венками на головах и музыкальными рожками, но собак с ними не было – ведь речь шла о прогулке, а не об охоте. День выдался теплый. Дойдя до поляны, где бил свежий ключ, они сошли с коней и приступили к веселой трапезе. Вскоре королеве захотелось спать, и придворные приготовили для нее на траве ложе из своих плащей, а потом отошли вместе с принцем, чтобы не разбудить ее говором и смехом. И тут из лесной чащи выполз толстый змей и ужалил королеву в руку. Все услышали крик королевы и бросились к ней, а Рилиан самым первым. Увидав уползающего змея, он погнался за ним, обнажив свой меч. Змей был огромный, блестящий, ядовито-зеленого цвета, и следить за ним было нетрудно, но он сумел ускользнуть в густые заросли, и принц потерял его след. Так что он вернулся к матери, вокруг которой толпой стояли придворные. Едва взглянув на ее лицо, Рилиан понял, что матери уже не поможет ни один врач в мире. Пока жизнь еще теплилась в ней, она силилась что-то сказать сыну, но язык уже не слушался ее. Не успев ничего вымолвить, она умерла через несколько минут после того, как придворные услышали ее крик.
Тело королевы доставили в Кэр Параваль, где ее оплакивали не только король Каспиан и юный принц, но и вся Нарния. Она была настоящей королевой: мудрой, прекрасной, счастливой – недаром Каспиан привез ее издалека, с самого восточного края света. Говорили, что в жилах ее течет звездная кровь. Принц тяжело переносил потерю, и теперь его часто можно было видеть в северных болотах Нарнии, где он искал ядовитого змея, чтобы убить его и отомстить за мать. Многие видели его скорбную фигуру, когда он возвращался из своих странствий усталым и опечаленным. Но через месяц после гибели королевы в нем заметили перемену. В его глазах появился загадочный свет, какой бывает у тех, к кому приходят видения; и конь его больше не казался утомленным даже после целого дня под седлом.
Самым близким его другом среди старых придворных был лорд Дриниан, капитан, принимавший участие в том великом плавании к восточным землям. «Ваше высочество, – сказал ему Дриниан как-то вечером, – не пора ли вам прекратить поиски змея? Стоит ли мстить неразумной твари, как человеку? Стоит ли понапрасну тратить юные силы!»
