Стивен Бауер - Завет Кольца
— Угадал, — спокойно ответил Джереми и вскочил на лошадь. Он и в самом деле расспросил людей Феодора, как проехать к пещере дракона.
Гай отвратительно рассмеялся:
— Ну что ж, будем надеяться, что он тебя поджарит, прежде чем проглотит. Очень неприятно живьем оказаться в пасти дракона, доложу я тебе.
Джереми улыбнулся:
— Еще ни один Беррифилд не попадал к дракону в зубы. — Он похлопал рукой по мечу. — Будь уверен, рассекатель драконьих языков оправдывает свое название.
— Счастливо, Безземельный! Вполне возможно, что, не застав дракона на месте, ты вернешься живым и успеешь на мою свадьбу с принцессой Мелиндой.
Джереми побледнел:
— Это решено?
— Король Феодор и я едины в своих намерениях. А эта веснушчатая дылда, пардон, моя будущая жена, будет просто счастлива.
— Она не дылда, — процедил сквозь стиснутые зубы Джереми. — И она не выйдет за тебя!
— Да ты что, Безземельный! Неужели ты думаешь, что король Феодор отдаст ее за тебя? За нищего, за сына горького пьяницы?
Джереми едва удержался, чтобы не спрыгнуть с лошади и не ударить Гая.
— Когда я убью дракона, король Феодор даст мне все, что я захочу, — решительно произнес Джереми, пришпорил коня и, не оглядываясь, поскакал прочь.
— Когда рак на горе свистнет! — прокричал ему вслед Гай. — Идиот! — прибавил он, когда Джереми скрылся за поворотом дороги. И тут ему в голову пришла ужасная мысль: а что если Безземельный действительно убьет дракона и представит доказательства королю Феодору?
Гай обернулся к своим приближенным:
— Завтра на рассвете мы выезжаем за ним. Я хочу лично убедиться, что дракон сожрет его с потрохами.
После своего выступления на празднике Брунофилакс прямиком полетел домой. Всю дорогу он разговаривал сам с собой. Несмотря на то что он вышел из этой переделки целым и невредимым, все-таки не нужно было так легкомысленно отправляться на прогулку.
Прилетев домой, он забился в пещеру и проспал четыре дня. Ему снились кошмары: вишневые торты превращались в мечи, а паштет из куропаток был украшен драконьими зубами.
Проснувшись, он страшно обрадовался, что опять находится в своей уютной пещере. Вид сокровищ, и прежде всего алмаза Озрама, настроил его на благодушный лад.
«Как хорошо, что я опять дома. Главное, я остался жив. Прояви я на минуту слабость, и тот парень набросился бы на меня. Возможно, сейчас мои зубы украшали бы его камзол. Отвратительно! Если в следующий раз на меня нападет такое легкомыслие, я останусь дома. Но паштет был изумительный, — подумал он, доедая на завтрак овцу, которая лежала у него с прошлой недели. — И тяжесть на душе прошла. Так что, можно сказать, прогулка окупилась».
Однако позже, загорая на площадке перед пещерой, он поймал себя на том, что оглядывается по сторонам и принюхивается. «Им может прийти в голову нанести мне ответный визит. Со своими мечами. Ведь они знают, где я живу», — подумал он про себя.
Печально посмотрел дракон на вход в свою пещеру:
— Живу тут четыреста лет, столько труда вложил в обустройство жилища. От одной мысли о переезде становится дурно!
Но, подумав как следует, он пришел к выводу, что переезд — необходимая мера безопасности. Несколько недель тому назад недалеко отсюда от старости умер один его коллега. Бруно прослышал об этом и нанес ему последний визит в надежде, что удастся прибрать к рукам хотя бы часть сокровищ, лежавших теперь в пещере без присмотра. Но он опоздал: основную часть забрал другой дракон, а остаток растащили гномы и другая нечисть, которой кишмя кишела эта местность. Пещера мертвого дракона представляла собой уютное подземелье с заплесневелыми влажными закоулками и высокими сводами, с которых свисали летучие мыши. Брунофилакс должен был признать, что его собственная пещера несколько проигрывала по сравнению с этой.
Наверное, нужно переезжать, предварительно все тщательно взвесив. Потребуется время, чтобы упаковать свои сокровища. Летать туда и обратно придется несколько раз. При мысли об этом Бруно застонал. Но делать было нечего: чем скорее он начнет, тем лучше. Он уже стал упаковывать первый мешок, как от плохого предчувствия у него засосало под ложечкой.
Оглянувшись, он увидел, что из-за скалы вышел молодой человек с длинным мечом, неприятно подрагивающим в его руках.
— Принесли тебя черти! — тихо выругался Брунофилакс, в то время как меч вдруг подлетел к нему и остановился буквально на расстоянии ладони от его глаза.
— Не изрыгайте огонь, иначе меч выколет вам глаз, — сказал Джереми, немного запыхавшись. Он скакал верхом всю ночь и все утро. Когда он останавливался, чтобы немного отдохнуть, или сомневался, куда ехать дальше, меч в ножнах становился беспокойным, приподнимался и острым концом указывал направление. Джереми понял, что меч знает дорогу к пещере дракона. Перед последним поворотом меч выскочил из ножен и прыгнул ему прямо в руку, как будто предупреждая, что дракон поблизости.
— Я не двигаюсь, — заверил Бруно Джереми. Меч висел в воздухе прямо напротив зрачка. — А мы с вами знакомы, молодой человек?
— Конечно, я тот, кто принес вам паштет, — ответил как можно более убедительно Джереми. — А сейчас я приехал, чтобы убить вас.
— Гм, гм, — произнес Бруно. Ничего другого ему в голову не приходило.
Джереми ждал, что дальше будет делать меч — рассекатель драконьих языков. Но так как Бруно стоял неподвижно, то и меч ничего не предпринимал.
— Весь вопрос в том, какая тебе выгода убивать меня, — сказал Бруно. — Ты ведь можешь стать очень богатым, если пощадишь меня. Моя пещера наполнена сокровищами, я поделюсь с тобой.
— Если я вас убью, мне достанется все, — отпарировал Джереми.
— Э-э, гм-м… Это, конечно, правильно, но больше никакой выгоды для тебя я не вижу.
— Если я вас убью, король Феодор отдаст мне в жены свою дочь, — сказал Джереми, — и я буду королем Феодонии.
— Хорошо, хорошо, — пробормотал дракон, — но ведь кроме этого никакой пользы!
Джереми вдруг почувствовал, что его рука ослабла. Он знал, что это глупо, но дракон почему-то был ему симпатичен.
— Если бы это зависело от меня, то я не стал бы вас убивать, — сказал он. — Но боюсь, что меч задумал именно это. Кроме того, я не знаю другого решения моих проблем. Если я оставлю вас в покое, то Мелинда выйдет за этого Гайлсбери, а я останусь ни с чем.
Бруно осенило.
— А если ты принесешь королю Феодору драконий язык и скажешь, что ты меня убил?
— Это, пожалуй, подошло бы, — сказал Джереми, — но вряд ли вы дадите вырезать ваш язык.
