Орсон Кард - Принцесса и Медведь
Короля Эдварда взяли в плен, привезли в столицу в железной клетке и водрузили ее на городские ворота — туда, где нынче стоит статуя медведя.
Тогда королева встала на колени перед победившими Эдварда полководцами и со слезами на глазах стала умолять пощадить ее мужа. Тронутые ее красотой и искренностью, короли-победители призадумались. Они не были завоевателями, они просто хотели защитить себя, своих подданных и владения от посягательств злодея Эдварда. Поэтому они проявили великодушие — не ради своего побежденного врага, но ради королевы. Ради нее они даже оставили Эдварду трон, лишь обложив его королевство солидной данью. Ему пришлось принять все эти условия.
Чтобы заплатить дань, король еще больше увеличил налоги. Лишь малая часть собранных денег шла на поддержание порядка внутри королевства, а остальное выплачивалось солдатам победившей стороны, которые остались на границах. Короли и герцоги, победившие Эдварда, вполне справедливо рассудили: стоит хоть немного ослабить бдительность, и враг тут же нанесет им удар в спину.
Напрасно Эдвард ждал, когда им надоест за ним следить. Воины-победители держали его в ловушке и не собирались уходить.
Нет, он не раскаялся и не начал жизнь заново, наоборот — глубины зла в его душе стали еще глубже и чернее. Известно, что алчный человек всегда жаждет владеть тем, что ему недоступно. Король Эдвард жаждал власти. Но его заперли в пределах одного королевства, и он стал добиваться безраздельной власти над подданными, слугами и своей семьей.
По малейшему подозрению людей бросали в застенки, пытали, заставляя признаваться в несуществующих заговорах и выдавать несуществующих сообщников. С наступлением темноты двери домов накрепко запирались, а если кто-то стучался в дверь, люди в доме замирали, ожидая беды. Во всех душах поселился страх, и жители стали покидать проклятое королевство. Узнав об этом, король Эдвард приказал казнить пойманных беглецов и издал указ, грозивший смертью каждому, кто попытается уйти за границу.
Страх и уныние не обошли и королевский дворец. За малейшую оплошность слуг жестоко избивали; сын и дочери короля Эдварда не слышали от отца ни единого доброго слова — только крики и брань. Королева старалась проследить, чтобы дети как можно реже попадались на глаза отцу.
Все боялись короля Эдварда. А тех, кого боятся, ненавидят.
Одна только королева не питала к нему ненависти. Нет, не думайте, что она не боялась мужа, но она помнила, каким Эдвард был в детстве и юности. Иногда она делилась мыслями с нянькой:
— Где-то внутри жестокого и угрюмого человека скрывается прекрасный юноша, которого я любила и до сих пор люблю. Я должна найти этого юношу и помочь ему вырваться на свободу.
Но ни она, ни нянька не представляли, как это сделать, да и возможно ли вообще такое.
Оказалось, что возможно. Во всяком случае, так думала королева. Она поняла, что у нее скоро будет ребенок. Когда родится малыш, король наверняка вспомнит о своей семье, в нем снова проснется любовь к жене и детям.
Исполненная радостных надежд, королева рассказала мужу, что ждет ребенка… Но король разразился отборной бранью и обозвал ее безмозглой дурой, которая решила обречь еще одну душу на позор и унижение. В какой семье суждено родиться этому ребенку? В той, что лишь называется королевской? В семье жалких пленников, запертых в пределах маленького королевства и лишенных власти?
Потом Эдвард грубо схватил королеву за руку и вытащил в главный зал. Перед всеми придворными он во всеуслышание объявил, что королева наставила ему рога и теперь собирается родить ребенка от своего любовника. Иначе ее беременность не объяснишь, ведь сам он утратил мужскую силу. Напрасно королева кричала, что это неправда; король ударил ее, и она упала.
Опасениям короля и мечтам королевы не суждено было сбыться: у королевы случился выкидыш. День за днем она металась в жару и бредила, находясь между жизнью и смертью. Никто не знал, что король Эдвард ненавидит себя за содеянное, что он царапает ногтями лицо и рвет волосы при мысли, что его вспышка ярости может стоить жизни его жене. Придворные и слуги лишь замечали, что, пока королева лежала в горячке, король запоем пил и ни разу не появился у ее постели.
Перед лежащей в горячке королевой нескончаемой вереницей мелькали видения — они быстро сменяли друг друга, но одно почему-то часто повторялось. Королеве чудилось, что она в лесу и снова убегает от волка. Выбившись из сил, она наконец падает на землю, волк уже готовится прыгнуть на нее, но откуда ни возьмись вдруг появляется громадный бурый медведь и ударом могучей лапы убивает зверя. Потом осторожно берет ее и относит к воротам сада, бережно опускает на землю, заботливо расправляет платье и подкладывает под голову охапку листьев.
Когда горячка прошла, королева поняла, что никакой волшебный медведь, конечно, никогда не приходил к ней на помощь. Только темные простые люди, которые верили в колдовские отвары, исцеляющие подагру, чуму и прочие хвори, верили и в волшебство. Простой люд во многое верил. Например, в приворотное зелье, пробуждающее любовь; в заклинания от нечистой силы, которая якобы по ночам пробирается в дома.
«Все это глупости, — мысленно твердила королева. — Нынче никакими заклинаниями не изгонишь страх из людских сердец. И подагра с чумой как были, так и остаются. И разве существует зелье, которое может заставить короля снова меня полюбить?»
Королева грустно усмехнулась, погружаясь в привычное отчаяние.
А король Эдвард вскоре забыл свой страх за жизнь жены. Едва она оправилась и встала на ноги, он стал вести себя по-прежнему и даже не перестал пить, хотя теперь для пьянства больше не было причин. Да, он помнил, что сильно ударил жену, и чувствовал себя виноватым, поэтому каждый раз при виде нее Эдварду делалось так тошно, что он выплескивал злость и раздражение на королеву, как будто она сама была во всем виновата.
Тем временем дела в государстве пошли еще хуже. То тут, то там вспыхивали бунты, чуть ли не каждую неделю кому-то рубили за это голову. Солдаты, которых король отправлял ловить беглецов, дезертировали и вместе с ними бежали в другие государства. Неудивительно, что однажды утром Эдвард проснулся в особо скверном настроении.
В то утро королева сошла к завтраку на редкость красивой. Горе и болезнь лишь подчеркнули ее красоту, и при виде совершенных черт ее лица и такой же совершенной фигуры хотелось кричать от боли, ибо сразу было видно, как много выстрадала эта женщина. Король Эдвард видел на ее лице следы перенесенной боли и страданий, но еще сильнее ему бросилась в глаза ее красота. На мгновение он вспомнил девочку, которая росла с ним вместе, даже не подозревая, что в мире есть страдания и зло. И именно из-за него эта девочка узнала и зло, и страдания, и боль.
