Евгения Евстра - Отступница
— Не бойся, — прохрипел незнакомец и взгляд его, наконец, смягчился, — ты… — лицо мужчины исказила гримаса боли, и он на секунду смолк, преодолевая приступ, — …поможешь мне? — из последних сил прошептал он, — Я не успел…
— Да…конечно…я все сделаю, я помогу, — поспешно сказала я, даже не подозревая на что соглашаюсь, — Сейчас сбегаю за помощью, и все будет хорошо…вы только держитесь…
Я попыталась встать, но незнакомец протянул ко мне здоровую руку и, схватив за запястье, прошептал:
— Не стоит… Так мне уже не помочь, девочка… Просто обещай… Обещай, что остановишь его и отомстишь за них…
В его глазах плескалась такая надежда, что я, неожиданно для себя самой сказала:
— Обещаю.
— Клянись.
— Клянусь… — эхом отозвалась я.
— Спасибо, — одними губами ответил мужчина, перехватывая меня за ладонь.
В следующую секунду его тело выгнулось дугой, вовлекая в судороги и меня. На мгновение мы стали одним целым. Я почувствовала дикую боль, исходящую из груди и растекающуюся по обессиленному телу, потом увидела лица… много лиц, но среди них два были очень четкими: молодая красивая женщина и девчушка лет двух с огромными голубыми глазами и пухленькими щечками…
А потом тело наполнила необычайная легкость и я, кажется, потеряла сознание…
…Очнулась я когда на город уже опустились плотные сумерки — от тихого поскуливания и бесцеремонного толчка в плечо. Приоткрыв один глаз, я попыталась разглядеть обидчика. Зря! Надо мной нависло что-то темное, лохматое, со светящимися очами и кучей зубов.
— Мам-м-мочки… — тихо взвизгнула я, пытаясь отползти в сторону.
Но громадина вдруг досадливо фыркнула, развернулась и отбежала в сторону, усевшись неподалеку. Я с трудом встала. Голова кружилась, ноги отказывались меня держать, норовя разъехаться и уже больше не собраться. Перестав бороться с отказывающимся работать телом, я снова села на снег. Вот так гораздо лучше, хотя бы не шатает…
И где это я? И что это за гигантская собака? А почему я валялась на снегу? Мысли как пьяные мухи, кружились в голове, периодически сталкиваясь и разлетаясь вновь.
Наконец, на помощь пришла память, и я с горем пополам вспомнила, что произошло. Через секунду я уже с ужасом озиралась по сторонам и весьма сомневалась в своем умственном здоровье.
Я же точно помню, он лежал здесь, в луже крови, разговаривал со мной… Однако, ни на том самом месте, ни поблизости, раненого не обнаружилось.
Видения — вполне нормальное явление для современного человека, — успокаивала я себя, — наверное, магнитные бури подействовали или я переутомление сыграло свою роль… Стоп! А собака? Она-то на месте!
Не понимая ровным счетом уже ничего, я смирилась со сложившимся положением и приняла резонное решение ползти, то есть идти домой, подальше от этого наваждения. Кое-как приняв вертикальное положение, я, пошатываясь, сделала пару неуверенных шагов, обходя злосчастный коттедж.
Едва я занесла ногу для очередного шага, как впереди в снегу что-то блеснуло, потом еще раз, еще, а потом и вовсе засветилось теплым золотистым светом.
Уже ничему не удивляясь, я подошла поближе…
При ближайшем рассмотрении оказалось, что светиться кольцо, видимо оброненное кем-то из нерадивых прохожих.
Красивая мужская печатка, украшенная двумя высеченными переплетенными треугольниками, образующими гексаграмму. Но почему она светится?! Я огляделась — быть может человек, потерявший вещь не успел далеко уйти и я успею вернуть пропажу…
Внезапно полыхнув еще ярче, кольцо нагрелось и мелко завибрировало. Я в ужасе отшатнулась и попыталась отбросить опасную безделушку в сторону. Не тут — то было! Печатка медленно растеклась и золотой нитью ринулась на внешнюю сторону запястья, медленно переплетаясь в замысловатую вязь, тончайшим узором легшую поверх кожи и обозначив центр тремя маленькими красными камнями.
— Эт-т-то еще что такое? — испугалась я, безуспешно пытаясь содрать «паутинку», намертво впаявшуюся в кожу. Чем больше я старалась, тем больнее мне было, и тем чаще пробегали по узору синие искорки.
Наконец, бесславно сдавшись, я прекратила борьбу. Узор в свою очередь в свою очередь, радостно блеснув, перестал доставлять боль, но все равно остался на моей потрепанной конечности. Создалось противное ощущение захлопнутой мышеловки: мышь, то есть я, уже попалась и назад, кажется, пути нет…
«Не пугайся, девочка… Гай поможет тебе…» — толкнулся в сознание незнакомый старческий голос.
Я оглянулась. Никого… Голос звучал в голове! Кошмар. Кажется, я действительно сошла с ума. Мало того, что я разговариваю сама с собой, так еще и престарелыми голосами! Так, пожалуй, и до психушки недалеко. Интересно, какой мне диагноз поставят: раздвоение личности или шизофрению? И кто такой Гай?
Я поежилась от собственных мыслей и, перестав задаваться бесполезными вопросами, сорвалась с места и побежала, стараясь как можно быстрее оказаться на дороге среди людей.
Черная тень метнулась мне наперерез, прыгнула и с глухим рычанием сбила с ног…
…Явно похолодало, легкий мороз безжалостно пробрался к моему распростертому телу, сквозь куртку покалывая кожу. На небе стыдливо выглядывал из куцых облаков месяц, неподалеку от меня сидела все та же громадная псина.
Я со стоном попыталась приподняться. Безуспешно. Надо же, совсем немножко до дорожки не добежала. Практически на обочине валяюсь. Я прислушалась к приближающимся шагам. Не заметить меня невозможно, а посему можно надеяться, что хотя бы подняться помогут…
— Даш, смотри, там вроде лежит кто-то… — совсем рядом послышался мужской голос.
— Да пьянь какая-нибудь, поди!! — недовольно отозвалась женщина, мигом отбивая у меня всякую охоту их звать.
— А вдруг человеку плохо или, может, напал кто? — не унимался мужик.
— Я не поняла! — зло отозвалась женщина, — Тебе что, своих проблем мало?!
— Но…
— А вдруг он мертвый? — вкрадчиво спросила она, — Что ты тогда делать будешь? Милицию вызовешь? Прождешь здесь несколько часов, а потом еще будешь доказывать, что это не ты его убил? Так что голову себе не забивай! Если пьяный — проспится и уйдет, а если нет, так утром его и без тебя найдут!
— Это верно… — сдался мужчина.
Шаги ускорились, поспешно уводя «потенциальных свидетелей» подальше от места преступления.
Я заскрипела зубами от злости, едва удержавшись от того, чтобы запустить им вслед что-нибудь тяжелое.
Кое-как села, потирая ушибленную спину. На минуту замерла с закрытыми глазами, почти физически ощущая, как собирается в кучу потревоженное резким подъемом сознание. Вот так намного лучше…
