Денис Украинский - Рыцарь бесчестия
- Я имел в виду одного из сказочных героев, которые любят строить такие дома.
- Что-то я не слышал такой сказки - сдвинув брови, сосредоточено глядя на меня, сказал Хегвин - Расскажешь мне эту сказку?
-- Расскажу - переставая чувствовать замершее лицо, пообещал я.
Глава 3.
Смерть ей к лицу.
Время близилось к полуночи. Прислуга давно разошлась. В просторной комнате потрескивали дрова в камине и фитили догорающих свечей. Легкими, беззвучными шагами она подошла к большому овальному зеркалу в деревянной оправе, изображающей сплетение ветвей шаар, одного из самых древних и почитаемых эльфами деревьев. Она любовалась чистотой отражения, прикасалась своими тонкими пальцами к оправе, чувствуя, что та сделана из того самого дерева.
Дернулся и погас очередной огонек. В комнате стало темнее. И с изменением освещения она увидела в зеркале что-то новое. До сих пор она не сильно обращала внимание на свое отражение. Весь день она занималась тем, что ходила по необычайно большим для нее помещениям, и рассматривала все, что попадалось на глаза. Все, начиная от кухонной утвари и заканчивая старинной дорогой мебелью, такой как это зеркало.
Сейчас же ее взгляд устремился на белый полупрозрачный шелк, облегающий ее тонкую, грациозную фигуру. Именно тонкую, не миниатюрную, не худую, а тонкую. Идеальные пропорции. Несмотря на небольшой вес из-под шелка не выступала ни одна косточка. Плавные изгибы и округлости там, где они должны быть. Все гармонично сочеталось в ее теле.
Слегка удивленные, черные глаза. Едва касающиеся плеч, такие же черные волосы. Она увидела себя в новом свете. И в прямом и в переносном смысле. Погасла еще одна свеча. Она провела по облегающему бедра шелку руками и на одних пальцах, сделала несколько шагов назад к огромной, мягкой кровати. Не доходя до белоснежного ложа всего полшага, она слегка подпрыгнула, и когда приземлилась на воздушную перину, ее лицо озарилось почти детским восторгом. Почти.
Ее тело сжалось, как железная пружина и она с помощью одного движения снова оказалась у зеркала. Снова осмотрела себя с ног до головы и на этот раз задержала взгляд на своих глазах. Заглядывая в них с каким-то недоверием и даже опасением. Что-то странное она увидела в отражении своего взгляда. Еле уловимый оттенок, от которого стало немного не по себе. Так и не разобрав что ее обеспокоило она осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, что все вещи остались на своих местах и это не сон.
Убедившись, что происходящее реальность. Она снова направилась к кровати. Погасла последняя свеча, остался только свет от тихонько горящих в камине дров. Перед тем, как она опустилась на перину, в камине тревожно хрустнула головешка. Резкий взгляд настороженно заметался по всей комнате. Пусто.
Она прикрыла глаза и склонила голову. И тут же ощутила на своей шее холодное дыхание смерти. Она и раньше испытывало это ощущение, и каждый раз оно спасало ей жизнь. Но сейчас ей ничего не угрожало.
- Эльса - услышала она свое имя.
Мелькнуло такое ощущение, что это слово принес слабый, прохладный ветерок. Прохладный, но все же не такой холодный, как дыхание коснувшееся ее шеи.
- Чего ты хочешь? - не оборачиваясь, спокойно спросила Эльса.
- Посмотри на меня - мягко попросил тихий, женский голос.
Эльса обернулась. Всего в шаге от нее стояла сама смерть. Такая же, какой Эльса увидела ее в первый раз на берегу сумеречного озера. Эта встреча стала второй. И если бы кто-то смог стать свидетелем обоих свиданий, то под присягой он бы поклялся, что видел двух сестер. Сестер близнецов.
Одного роста, чуть больше ста шестидесяти сантиметров, одного телосложения. Словно две одинаковые, выточенные из слоновой кости фигурки, имеющие цвет давшего им жизнь материала. Идентичные очертания рта, с блестящими карамельного цвета губами. Вспоминая обе встречи, свидетель поклялся бы, что даже взгляд у них одинаковый. Но тут бы он неосознанно соврал, дав ложные показания. Взгляды у них были разными во времени, но одинаковыми в содержании. Подсознание этого несуществующего свидетеля сыграло бы с ним злую шутку, неправильно собрав головоломку из двух перемешанных, неясных из-за сгустившегося вокруг полумрака частей.
На самом деле, головоломка собиралась очень просто. В первый раз взгляд смерти был спокойным, почти что отсутствующим. Ее взгляд был направлен в сторону. Хотя сама она, как и сейчас, стояла прямо напротив Эльсы. Взгляд Эльсы наоборот горел вызовом желанием показать превосходство. Да-да, именно превосходство. Потому что Эльса не знала, с кем имеет дело. Впервые в жизни она была напугана и потому всеми возможными способами пыталась показать, что владеет собой и владеет положением, в котором оказалась.
Сейчас же в слабом свете камина их словно поменяли местами. Глаза Эльсы выражали спокойствие и не смотрели прямо на собеседницу, они были направлены в сторону камина. Эльса наблюдала за тенями танцующими на стене в такт языкам пламени. А смерть смотрела прямо, на Эльсу и в ее взгляде было чувство превосходства и лукавый огонек вызова. С небольшим отличием чувство превосходства было неподдельным и вполне оправданным.
Имелись так же и другие небольшие отличия, которые даже самый внимательный свидетель не смог бы разглядеть в этой полутьме. Разрез глаз Эльсы был уже, волосы короче и не такие шелковистые и послушные, как у ее "сестры". Брови над круглыми глазами смерти словно были очерчены углем, их линия спускалась к границам век уходила и чуть больше, чем на полсантиметра уходила в сторону, горизонтальной линией. Пряди ее шелковистых волос опускались ниже плеч, в отличие от волос Эльсы едва достающих до цвета слоновой кости кожи. Ну и конечно же форма ушей, которых не было видно ни у одной ни у другой. У Эльсы, как и положено эльфийке уши были заостренными к верху, когда как уши ее "сестры" были вполне человеческой формы.
Смерть появилась в плаще, с широким оставшимся за спиной капюшоном, суженом в талии и широкими рукавами. Черный из мягкого бархата, он мог бы стать мощнейшим оружием любой из современных модниц, оружием в привлечении и подчинении внимания поклонников. Это при наличии хорошей фигуры конечно. На что обе "сестры" пожаловаться не могли, а если бы все-таки им и пришла в голову такая блажь, то никто бы не воспринял всерьез эти жалобы. А то и посмеялся бы над таким заявлением. В первую очередь посмеялся бы свидетель, которого не существовало и не могло существовать в принципе. Ни одной из сторон состоявшейся встречи это было ни к чему. И обе "сестрицы" могли бы легко устранить это недоразумение, имей оно место быть.
