Олеся Осинская - Знакомые незнакомцы
Ну вот и все готово. Последний раз повертевшись перед зеркалом, послала себе воздушный поцелуй и поспешила навстречу «жениху».
На этот раз я спустилась до самой прихожей — надо было изобразить искреннюю радость после столь долгой разлуки. Оливер галантно склонился к поданной руке, не отрывая восхищенного взгляда. Я традиционно пригласила его в малую гостиную, и следующие двадцать минут мы провели наедине за чаем, болтая о всяких пустяках. Затем юноша провел меня к ожидавшей карете, и мы поехали на бал.
— Любимая, не могу поверить, что этот день все-таки наступил, — обратился ко мне спутник. — Наконец-то, я смогу тебя представить моим родителям и всему высшему свету Мариона, как мою невесту. Смогу сказать всем, как сильно я тебя люблю, и как буду счастлив стать твоим мужем.
— О, дорогой, — проворковала я в ответ, — я так долго ждала этого дня! Надеюсь, мы объявим об этом сразу по приезду?
— Ах, нет, — брови графского сына трогательно собрались у переносицы, — сначала нам надо открыть бал танцем, затем подождать, пока соберутся все гости, в том числе особо почетные. Я хочу, чтобы все-все услышали эту замечательную новость от меня лично.
Ну-у-у, примерно такого сценария я и ожидала. Значит, у меня будет около двух часов, чтобы показать себя во всей красе. При этом не хочется портить Оливеру ни праздник, ни репутацию. Какое счастье, что кроме его близких родственников никто не знает пока про Азалию.
Ступив в зал, я слегка ошалела от окружающего великолепия. А граф-то — весьма не бедный человек. Огромное количество свечей, магическое и даже электрическое освещение вместе придавали помещению сказочную романтическую атмосферу. Периметр украшен лентами и живыми цветами — для ранней весны недешевое удовольствие. По мозаичному паркету из центрального рисунка, графского герба, разбегаются тонкие лучи. Дерево, гладкое и отполированное, словно специально создано, чтобы по нему скользили танцующие пары.
— Дорогой, принеси мне, пожалуйста, бокал вина, — с улыбкой чуть тронула руку «жениха», — для храбрости.
Оливер сразу же помчался выполнять просьбу, а я аккуратно огляделась, примечая будущие жертвы. Связываться с кем-то из особо именитых гостей не хотелось. Но такие никогда не появляются к самому началу. Для начала отметила троих — одного тощего брюнета, стоявшего в кружке мужчин. Некрасивый, скорее всего не очень интересный, и вряд ли пользующийся спросом у барышень. Второй — полненький коротышка в ужасном коричневом сюртуке. Несмотря на стоящую рядом жену, масляные глазки внимательно провожали каждую проходящую мимо девицу. И третий — молодой развязный красавчик, разодетый как павлин, с выражением откровенной скуки на лице. Тоже сойдет, если только раньше с какой-нибудь барышней не удалится «на звезды смотреть». Сорби я не заметила и, помня разговор с Бертой, мысленно помолилась, чтобы он и не появился.
— Вот твое вино, любимая, — передо мной вырос Оливер с изящным бокалом в руках, — будь осторожна, оно крепкое.
— Ничего, — успокоила я его, — от одного маленького бокальчика ведь ничего не случится? — наивно взмахнула ресницами, и крошечным глоточком пригубила из бокала. А неплохим вином поит его сиятельство своих гостей — мелькнула мысль — хоть не придется весь вечер отравой какой давиться.
К началу первого танца, который открывал Оливер, как главный виновник торжества, бокал благополучно опустел. Объявили начало бала. По традиции вначале всегда был карлитон — начинавшийся медленным торжественным шествием пар и быстро перераставший в достаточно резвую веселую пляску. Молодой человек галантно подал руку, приглашая на танец, и мы выступили первой парой колонны.
Выходя из танца, запыхавшаяся и зарумянившаяся, я «не глядя» схватила бокал с подноса проходящего официанта, и сделала несколько больших глотков.
— О, снова вино. Прошу тебя, не пей слишком много, — с беспокойством попросил мой спутник, — оно коварное, не заметишь, как опьянеешь.
— И правда вино. Пить так хочется… — страдальчески протянула я, — Но ведь первого бокала я совсем не заметила. Буду очень осторожна, обещаю, — как можно искреннее улыбнулась я.
Снова заиграла музыка. Я повертела головой, думая, куда поставить бокал — в итоге резко осушила его до дна — и отдала пробегавшему мимо лакею. Затем, придав лицу выражение «еще не пьяна, но мне уже весело», утащила Оливера на следующий танец.
Внутренним нюхом ощутила на себе чей-то острый, злой взгляд. Мимоходом скользнув взглядом по толпе, заметила в разных концах зала нескольких сердитых девиц. А-а-а, не страшно — красавицы, небось, считали наследника графа своим, а тут какая-то пришлая вертихвостка увела законную добычу.
К концу танца вино «подействовало» еще больше. Мне уже было весело. Я сетовала на правила приличия, не позволяющие мне танцевать с Оливером более двух танцев, пока мы официально не объявим о помолвке, уговаривала пойти прямо сейчас остановить музыку и сказать всем, что мы женимся, а потом танцевать всю ночь!
— И вообще, дорогой, что это за безвкусные статуи вы наставили? А шторы! Кто же вешает в бальной зале занавеси столь пошлого зеленого цвета? — Оливер чуть обернулся, видимо посмотреть, что такого пошлого я там обнаружила. — Но ничего, вот когда я стану графиней, мы тут все поменяем! Правда, милый? А еще уволим этого наглого дворецкого — ты видел, как он мне поклонился? Как деревенщине какой-то! — закончила я, и для усиления эффекта послала слабенький эмпатический импульс неприязни.
Молодой человек затравленно посмотрел на меня, не веря, что Азалия может хоть о чем-то плохо отозваться. На него взирали честные, чуть замутненные алкоголем, голубые ангельские глазки.
— Не расстраивайся, зато вино у вас такооое вкусное! Ты меня угостишь меня еще бокальчиком?
— Азалия, милая, я думаю, тебе уже хватит. Нам скоро объявлять о помолвке, ты же не хочешь выглядеть пьяной? Завтра я принесу тебе целую бутылку, и мы вместе ее выпьем. Хорошо?
— Хорошо, — скорбно согласилась я, и едва слышно с придыханием шепнула. — Тогда поцелуй меня.
— Прямо здесь? — с опаской отозвался мой кавалер. — Азалия, что о нас подумают?
— Неужели ты не хочешь меня поцеловать?
— Ммм… конечно, хочу, — послышался неуверенный ответ. — Но давай дождемся вечера, когда мы будем одни?
Я капризно надула губки, но промолчала.
Танец закончился. Людей в зале заметно прибавилось. Становилось душно, в воздухе витали запахи разгоряченных тел, льющегося алкоголя, свечного нагара. Мы вышли из круга, и рука сама потянулась к подносу с заветной жидкостью. Оливер мягко остановил меня и подал лимонад.
