Татьяна Дмитренко - Шаманы (СИ)
Исхаг разлила вкусно пахнущую травами похлёбку по мискам, подхватила малышку. Девочка наелась быстро, и её сразу потянуло в сон.
— По всем приметам похожа на эльфочку, — заметил Фахадж, — смеётся, как их дети, мгновенно засыпает после кормёжки, не плачет, ничего не требует.
— И взгляд вполне взрослый, — вставил сын.
Шаманка пожала плечами, отнесла малышку на её место, прикрыла одеялом и аккуратно переплела девочке косичку. В это время ветер рванул входное полотнище шатра.
— Началось, — буркнула Исхаг, — и почему всегда не вовремя?
Подхватила посох и встала в центре шатра, сдвинув в сторону магический костёр. Тонким ножом привычно взрезала запястье, запрокинула голову и взвыла на такой высокой ноте, что у Фахаджа заныли зубы. Старая шаманка подняла руку над полом и чёрные капли крови срывались с запястья и таяли, не долетая до пола, в шатре потемнело. Она обернулась вокруг себя раз, другой, третий, затем резко села точно в центре шатра и, не вставая с корточек, вновь пошла по кругу, но в противоположную сторону. Снова замерла в центре, опустилась на колени и затянула тихую, медленную мелодию, раскачиваясь из стороны в сторону.
Оба гнома смотрели на камлание, раскрыв рты, огромная тень шаманки металась по стенам, потолку и полу. Вмиг проснулись волки и затянули свою песню, присоединив к тихому плачу орки свои голоса. Впоследствии оба гнома так и не сошлись во мнении, сколько именно длилось это камлание, но итог его был неожиданным — за стенами шатра выл и хохотал буран, а внутри было тепло, тихо и очень уютно. Старший гном осторожно напоил водой обессилевшую орку и опустил её на кошму, прикрыв тёплым плащом.
Его сын вскоре задремал, а старый Фахадж всё смотрел на измождённое лицо Исхаг и задавал себе вопрос, а сделал бы он то же самое для незнакомого орка и не находил ответа…
3
… Шаманка очнулась, как от толчка. Костёр, зажжённый Фахаджем, едва тлел, сам гном мирно сопел на кошме, а у неё под боком лежал свернувшийся клубочком детёныш. Старуха еле слышно хмыкнула, хорошо же ей далось это камлание, уснула мёртвым сном и даже не шелохнулась, когда детёныш полз через весь шатёр. Нынешнее заклинание духов стоило ей крови больше, чем обычно. Оно и не удивительно — четверо разумных и двадцать лошадей, да шатёр с волками — есть кого защищать едва ли не впервые за последний десяток лет. Она прислушалась — ничего опасного не слышно, разве что шелест позёмки по войлоку шатра беспокоит слух. Это значит, что снегопада не было, или он был необильным. И буран стих. Орка неслышно поднялась, откинула в сторону входной полог и выпустила волков. Корноухий негромко прорычал приветствие, обе его подруги вытянулись в струнку, нюхая воздух, но беспокойства не выразили.
Луна пряталась за тучами, но старая шаманка прекрасно видела даже в кромешной тьме. Подобным умением она обязана своему наставнику, в том числе и способности «слышать землю». Это обязан уметь каждый орк — прижаться ухом к благословенной земли степи и услышать резвый бег табуна, тяжёлую поступь врага, весёлый галоп друга. Но шаманы слышат землю иначе. Земля дышит, ей бывает радостно и больно, а уж если она гневается, то худо будет всем, кто неосторожно подвернётся. Исхаг поёжилась, довелось ей как-то увидеть гнев матери-земли, за мгновение стёршей со своего лика клан Доблестных Волков. Чем-то сильно обидели её неразумные орки, и мать-земля всего лишь на вершок сдвинула небольшую гору, но им хватило — земля разошлась, как разорванная ветхая кошма и стойбище клана рухнуло вниз, да так и осталось погребённым под каменной лавиной. Спастись не удалось никому. С тех пор страшное место обходят стороной все кочующие кланы. Тот провал, куда ухнула стоянка Доблестных, не наполнился камнями даже наполовину и это спустя почти тридцать лет.
… Раннее утро, звёзды начали тускнеть, но до рассвета ещё далеко. Она зашагала в сторону лошадиного загона. Надо выпустить лошадей, в степи хватает хищников, а тут почти два десятка тел, пригодных для еды. Впрочем, она зря беспокоится, родовые духи хранят её добро, но и существам с Изнанки Мира надо изредка отдыхать. Так что пусть лошади подкормятся, они обучены добывать корм из-под снега, сухая трава ещё кое-где попадается. С водой, правда, не слишком хорошо. Но тут уж ничего не поделаешь.
Шаманка призвала земляных духов, они вмиг разровняли ближайший к ней вал земли, и старая Исхаг отпустила их с благодарностью и, наказав родовым духам оберегать лошадей, вернулась в шатёр.
Фахадж сидел на кошме и растирал ладонями лицо.
— Что там? — вскинулся гном.
Она успокаивающе махнула лапой.
— Лошади вроде бы все целы, я их выпустила, пусть покормятся.
Шаманка подошла к молодому гному, всмотрелась в порозовевшее со сна лицо.
— Сегодня разрешим ему недолго походить. К вечеру этого дня.
Фахадж поклонился низко, как равной.
… Выехали рано, торопясь пройти оставшееся расстояние до передовых укреплений гномов на границе южных горных хребтов. По расчётам Фахаджа им остался один дневной переход, не считая нынешнего. Поразмыслив, гном признался, что он может и ошибаться. Но направление выбрано правильно, так что день-другой, и он будет рад принять спасительницу сына в своём доме. Исхаг хмыкнула, звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Разве ты живёшь не в подземелье?
— У меня два дома — на поверхности и под землёй. Я из рода горных мастеров, а моя жена купеческого рода, так что мы живём на два дома.
Шаманка кивнула, теперь понятно. Подземные мастера не любят гостей с поверхности, кто же зовёт врага в дом? Ещё полстолетия назад с гномами только ленивый не воевал. В качестве наёмников отметились и орки её рода, именно в той битве людей и гномов полегли все мужчины её рода. Осиротевших женщин и детей разобрали родичи из других кланов, только она, ставшая шаманкой, осталась в клане.
Сегодня детёныш решительно отказался ехать грузом на ездовом духе, поэтому Исхаг смастерила материнскую перевязь в виде люльки, уложила в неё глазастика и перекинула лямку через грудь. Так что сейчас девчонка покачивалась на груди у приёмной матери, скорее бабушки, хмыкнула старая шаманка.
Исхаг оглянулась на свой небольшой караван. Очень жаль, но одну лошадь пришлось прирезать, она внезапно захромала. Перелом? Вывих? Ни с первым, ни со вторым даже степные коняшки не живут. Так что пришлось оставить её в степи на радость шакалам. Фахадж определил, что войлок шатра всё же оказался зачарованным от непогоды, эльфийское заклинание, пояснил гном, у него самого был подобный шатёр, правда не войлочный, а из эльфийского шёлка — так что вещь знакомая.
