Александр Больных - Золотые крылья дракона
— А что раньше? — уточнила Ториль.
— Раньше ходили. Это был караванный путь. Так что нам следует попытаться.
Хани недоверчиво покачал головой.
— Но попробовать-то мы можем, — убеждал Чани.
— Других вариантов нет, — угрюмо подвела итог Ториль.
— Да. Пойдешь туда — голову потеряешь, пойдешь сюда — убьют, — спокойно сказал Чани. — Но я предлагаю в данный момент лечь спать. Утром, на свежую голову, подумаем еще раз, что к чему.
Он решительно свернул пергамент и, открыв скрипучую дверцу шкафа, засунул сверток в какой-то хлам.
— На всякий случай, — пояснил он. — Сама же говорила: мало ли что может случиться.
Фитилек затрещал и погас. Тусклый лунный свет, с трудом пробиваясь через грязноватые стекла, совсем не освещал комнату, наоборот, от этого дрожащего, мерцающего голубоватого свечения становилось еще сумрачнее. И тогда из угла выскользнула маленькая остроносая тень. Раздался вороватый лязг, противный скрип плохо смазанных петель…
Ториль провела эту ночь плохо. Ей все время снились кошмары. То мерещилось, что какое-то чудовище душит ее, то казалось, что за ней гонятся и отнимают Золотой Факел. Она беспокойно ворочалась, вздрагивала и просыпалась в холодном поту. В темноте ей слышались странные шорохи, движение. Кто-то подкрадывался к ней. Но она снова забывалась тяжелым сном.
Утром она встала совершенно разбитая и еще больше уставшая. И сразу же натолкнулась на хмурый взгляд Чани.
— Что случилось? — встревожилась принцесса.
Вместо ответа Чани указал на приоткрытую дверь шкафа, болтавшуюся на полуоторванных петлях.
— Карта… — побледнела Ториль.
Чани кивнул:
— Пропала.
— Вы… — захлебнулась злостью принцесса. — Вы… Подлые прислужники Морского… Вы еще тысячу раз пожалеете, что посмели стать на дороге у меня. Я вас…
— Потише, — огрызнулся Чани. — Если бы мы были теми, за кого ты нас принимаешь, то сделали бы гораздо больше и гораздо лучше. Так трудно было скрутить тебя, пока ты спала, и сдать целиком и полностью, и с Факелом, и с картой, и со всем остальным, что у тебя есть.
Ториль со свистом втянула воздух. Было видно, что она борется с сильнейшим желанием приказать казнить или, по крайней мере, бросить в темницу. Но недаром она была наследницей трона.
— Да, конечно, — успокоившись хотя бы внешне, сказала она. — Это я сгоряча. Извини, поспешила немного.
— Ничего. Давай лучше думать, как быть дальше.
— А может, это действительно просто крысы? — предположил Хани. — Ведь может же быть?
— Да, может. Еще и не такое, — успокоил его Чани. Хани надулся.
— Не беспокойся. Карта им мало поможет, — почти спокойно сказала Ториль. — Лишь я могу ею пользоваться. Остальные же увидят не совсем то, что на ней нарисовано. Да и нарисовано на ней далеко не все, так что…
— Это как? — моментально заинтересовался Хани. — Колдовство?
Ториль загадочно улыбнулась.
— Тогда вперед! — закричал Хани. — Поплыли!
— Ага, — не стал скрывать усмешку Чани. — Сейчас взяли и разбежались. Неведомо куда.
— Почему же, — возразила принцесса. — Я превосходно помню карту и легко смогу найти дорогу даже без нее. Разве что в двух-трех местах нам может быть трудновато, но и там, я надеюсь, не заблудимся.
— Как? — встрял Хани.
— Неважно, — отрезала принцесса. — Здесь слишком много ушей, и я не могу рассказывать все. Там увидишь. Найдем мы дорогу, найдем. Хуже другое. Пропавшая карта означает, что за нами следят гораздо тщательнее, чем я предполагала. Выходит, что меня не теряют из виду не только на море, но и на суше. И нам придется уходить из города так, чтобы никто, — она подчеркнула это слово, — никто нас не видел. И еще. О путешествии по морю придется забыть.
— Почему? — не понял Хани.
— Потому, что я сейчас окончательно убедилась, что Морской Король во второй раз не допустит, чтобы я плыла морем. Теперь нам может помочь только Золотая Галера. Для любого другого корабля плавание закончится, едва начавшись. Так что мне придется пересечь Туманные Горы.
— Почему, собственно, «мне»? — переспросил Чани. — Ведь мы же договорились, что поможем тебе.
— Путешествие становится слишком опасным, — возразила Ториль. — Раньше я думала, что оно будет просто опасным, но теперь поняла, что сильно ошибалась.
Чани покраснел и хотел было что-то сказать, но брат опередил его.
— Так это же отлично! — возликовал он. — Я всю жизнь мечтал о приключениях и опасностях! Это просто прекрасно! Ве-ли-ко-леп-но!
Ториль грустно улыбнулась, перехватила понимающий взгляд Чани, который незаметно для брата развел руками, как бы говоря: ну что тут поделаешь.
Хани даже заплясал по комнате, но Чани остановил его.
— Замолкни. — И снова обратился к принцессе: — Мы договорились, что пойдем вместе, и мы не можем нарушить свое слово.
— Я возвращаю вам ваше обещание.
— Прости, — улыбнувшись, мягко возразил Чани, — это мы будем решать, взять ли нам свое слово назад. Верно, Хани?
Тот кивнул.
— А мы его не берем.
— Не берем, и все тут, — подтвердил Хани.
— Ну смотрите, — пожала плечами принцесса. — Я вас честно предупредила. Как бы вы потом не пожалели.
— Ты нарочно нас оскорбляешь? — вежливо поинтересовался Чани.
— Я не оскорбляю. Просто сомневаюсь, понимаешь ли ты, что речь идет о жизни и смерти. Я привыкла. Мы, жители Тан-Хореза, всю жизнь свою проводим в битве против Западного Ветра. Но вам-то что?
— Предположим, что нам просто интересно, — уклончиво сказал Чани.
— Действительно, может же нам быть любопытно, — поддержал его брат.
Чани досадливо поморщился.
6. ДЕСЯТИКРЫЛЫЙ
Многое видали седые камни старой крепости Акантона, но такой бури не мог припомнить никто из старожилов города. Ветер ревел и хохотал, как бешеный зверь, срывая с крыш черепицу. С жалобным звоном разлетались выбитые стекла, трещали и ломались ветви деревьев, да и сами деревья то и дело с оглушительным треском переламывались пополам и улетали куда-то в темноту. Высокий железный шпиль ратуши был согнут в дугу. Любого, кто неосторожно выходил на улицу, ветер тут же сбивал с ног и катил, точно куль с тряпьем, пока наконец человек, сконфуженный и грязный, не оказывался в сточной канаве.
Гигантские валы поднимались выше стен старой крепости, заливая ее. Собственно, начинало казаться, что волн и нет вовсе, а само море вдруг вздыбилось, поднялось и ринулось на приступ. Не выдержав его яростного напора, с грохотом, перекрывшим на мгновение даже шум бури, рухнули стены Маячного бастиона.
Побелевшие от страха люди видели, что совсем рядом, просто рукой подать, среди вспененных валов мелькает огромный черный треугольник плавника. Иногда показывалась острая морда акулы, и люди клялись, что ясно различали во мраке ее горящие глаза.
