Марина Дяченко - Уехал славный рыцарь мой
Его лицо изменилось. Только что передо мной стоял влюбленный мальчишка - и вдруг мужчина, ждавший своего часа, рывком перехватил управление в его лохматой голове.
- Донна Клара, - сказал Диего неожиданно низким хрипловатым голосом. Конечно, дон Аманесер непобедим. Но ведь и я стану сражаться вашим именем! А я, может быть... донна Клара, ведь моя любовь не слабее, чем у дона Аманесера! Я бы вышел с ним на поле не для того, чтобы погибнуть за вас. А для того, чтобы жить. Донна Клара. Вы разрешите мне хотя бы попробовать?
Он протянул руку.
Следовало остановить наглеца раньше. Я сама виновата - была к нему слишком добра. Слишком многое позволяла. А теперь придется проявить жестокость.
Я отправлю его прочь. С позором выставлю за ворота. Я велю вышвырнуть его с крыльца вниз головой.
У него была жесткая, неожиданно волевая ладонь. Некстати вспомнилось, как мы вместе просматривали чип побежденного рыцаря-сладострастника, донора аккумулятора для пушки.
Почему он должен расплачиваться за мои ошибки? Надо просто сказать ему - мягко, - чтобы не зарывался. Сказать сейчас!
Он легонько сжал мою руку. Горячая. Сильная. Умная ладонь. Мурашки побежали от его руки - по моей, выше и выше...
- Донна Клара! Ради вас. Вашим именем. Всегда.
* * *
Я заперлась в своей комнате и не вышла к ужину. Я вышивала цветущее апельсиновое дерево, это была очень тонкая работа, очень кропотливая стежок за стежком. Болели глаза, и очень болели натруженные пальцы. Я вышивала при свечах, не поднимая головы, до рассвета; всякий раз, когда я пробовала остановиться и отдохнуть, из темноты ко мне являлось разгоряченное лицо Диего с прилипшими ко лбу темными прядками, с горящими глазами, с мягкими влажными губами. Тогда я принималась шить вдвое прилежнее - стежок за стежком.
* * *
Под вечер мутное зеркальце вспыхнуло, отражая нездешнее пламя. Вместо Аманесера на меня глянула женщина - мне пришлось мысленно собирать ее лицо из осколков. В маленьком зеркальце помещался либо черный глаз с красной искоркой, либо уголок изогнутого рта, либо половинка носа с раздувающейся ноздрей.
- Он мой! - с торжеством кричала женщина, и в зеркале колебались ее волосы, черные и скрученные, как проволока. - Теперь он мой! Приди и возьми его, донна Клара, возьми своего рыцаря рассвета, приходи в Замок Источника, спляшем вместе!
И заливалась хохотом, от которого у меня во рту становилось кисло.
Я придавила зеркальце подушкой - новой информации оно дать не могло, а хохот колдуньи деморализовал меня. Несколько минут ушло на то, чтобы умыться, причесаться и взять себя в руки; потом я поднялась на крышу, где вот уже вторые сутки безвылазно жил Диего.
Увидев меня, он испугался. Наверное, решил, что я пришла выгонять его, и так покорно и безнадежно глянул снизу вверх, что, будь я в самом деле настроена решительно - от этого взгляда ослабела бы.
- Диего, с Аманесером беда, - сказала я и описала все, что видела в зеркальце.
Он сразу же выпрямился, губы сжались в линию, в глазах появился металлический блеск.
- Я иду, донна Клара. Я знаю, как найти Замок Источника. Это донна Фуэнте, колдунья, у нас в поселке про нее каждый ребенок знает. Я уже иду.
- Диего! - я схватила его за рукав. - Это безумие! Донна Фуэнте сварит тебя, как цыпленка, ты не спасешь Аманесера и погубишь себя!
Я говорила как раз то, чего не следовало говорить. Он крепче сжал губы и осторожно высвободился:
- Донна Клара, я должен.
- Она же баба! - крикнула я. - Против любого рыцаря, даже и колдуна, у тебя был бы шанс, но она баба, и...
Я умолкла. Диего смотрел на меня, медленно бледнея.
- Это я виноват, - сказал он с таким ужасом, что у меня замерз кончик носа. - Это моя вина, донна Клара. Я пожелал, чтобы вы изменили рыцарю хотя бы в мыслях... И его сила предала его. В его броне появилась трещина, а донна Фуэнте как раз и подстерегает тех, кто оступился.
- Не забывайся, Диего! Я не изменяла моему рыцарю... даже в мыслях!
- Тогда почему вы не приказали убить меня? Или хотя бы выгнать из дома?
Я молчала. Звездное небо медленно проворачивалось над моей головой.
- Теперь вы видите, что я должен, - тускло сказал Диего. - Умереть за него, раз уж не получилось за вас. Пусть в позоре, но не мы ведь выбираем, как.
Я схватила его за плечи и развернула к себе:
- Ты не должен умирать, Диего. И я не намерена умирать. Я хочу исправить... спасти Аманесера. И ты должен мне помочь.
- Как? - спросил он безнадежно.
Я выпустила его. Медленно обошла пушку. Вытащила из-за пояса универсальную отвертку и, подсвечивая себе фонариком, склонилась над аккумуляторным гнездом.
* * *
Он лежал на верстаке. Остатки одежды с него срезали: он был мускулист и упруг, несмотря на много месяцев в подвале, в ящике со стружками.
- Нога, - тихо сказал Диего. - Глаз... На восстановление одной только ноги уйдет месяц, не меньше
- Неужели ты думаешь, Диего, что для его миссии ему нужен глаз? спросила я сквозь зубы. - Ты же видел этот чип! Диего покраснел.
- Расскажи мне о донне Фуэнте, - сказала я, загружая машину.
- Она живет в Замке Источника. Во дворе замка в самом деле есть родник. Чистый источник, волшебный. Он лечит любые раны, исцеляет даже смертельно больных, но при одном условии. Человек, пьющий воду из источника, должен верить, что он бабочка.
- Что?
- Искренне верить, донна Клара. За все время существования источника а это столетия - известно только несколько случаев исцеления. И спасенные потом всю жизнь летали, размахивая руками, с цветка на цветок..
- Это ужасно, - я установила чип в разъеме.
- Эта донна Фуэнте... она любит глумиться.
- Зачем ей пленники?
- Затем, - грубовато ответил Диего. Я пропустила дерзость мимо ушей. На экране передо мной вертелась четырехмерная схема чипа; я пыталась сосредоточиться, но все равно ничего не могла понять. В какой-то момент опустились руки - то, что Аманесер мог сделать "на коленке", я не сумею даже с помощью машины.
- Надо забить первую и последнюю ячейку, - сказал Диего, встав за моей спиной. - Как-то так... детерминировать... перемешать любовь и смерть, понимаете? Донна Фуэнте никого не пропустит, а тут такой красавец - он должен сработать, как мина.
- Донна Фуэнте - человек первого или второго порядка?
- Никто не знает! Она носила разъем на лбу, а потом оказалось, что это диадема.
Я вспомнила ее издевательский хохот. Поежилась. Плотнее закуталась в мантилью.
- А вот тут... - Диего полез в монитор пальцем. Я сильно ударила его по руке, он зашипел от боли и убрал руки за спину. - Я хотел сказать, что, может быть, запрограммировать его просто на измор? Аккумулятор у него здоровский... он может ее как взять в объятья, так и... не выпускать. Если она первого порядка, то умрет от жажды или сердечного приступа. Если второго, то ее может в какой-то момент закоротить.
