Екатерина Шашкова - Цвет моих крыльев
– Спала, – пожала плечами я и, не удержавшись, ехидно добавила: – Как ни странно!
– Замечательно. А свидетели есть?
– Какие еще свидетели? Я же одна спала!
– Как ни странно! – передразнил меня Муллен. – Лучше бы ты в нарушение всех правил ночевала с кем-то. Так было бы гораздо надежнее. А прошлой ночью?
– К турниру готовилась. И сапоги искала.
– И при этом тебя тоже никто не видел!
– Почему? Меня видела Кардинн и еще какой-то мелкий парнишка. Ой… – До меня плавно начало доходить, к чему он клонит. – Так вы что, меня подозреваете, что ли? Но это не я, честное слово. Я и заклинаний-то таких не знаю… Да и зачем мне кого-то доводить до самоубийства? Смысл в чем?
– Сам не знаю. И тебя ни в чем не виню. Пока. Потому что через пару часов на меня скорее всего свалят всю ответственность за это дело, и вот тогда я начну подозревать всех. Поэтому я тебя очень прошу: будь осторожна. Старайся держаться на виду и не выпендривайся. Не забывай, что ты, помимо всего прочего, еще и эльфа. А отношения с западом сейчас – сама знаешь.
Я, к сожалению, действительно знала. Размолвки между двумя расами в стране были всегда, но именно сейчас они, кажется, достигли своего апогея. Недавно в Релте по подозрению в каком-то мелком преступлении задержали одного эльфа. В ответ выходцы из Западной Предонии, полностью уверенные в невиновности соотечественника, взяли тюрьму штурмом. А на следующую ночь люди без суда прирезали всех зачинщиков этого происшествия. Остроухие, понятное дело, обиделись и пригрозили нам войной.
Нам – потому что подсознательно я всегда причисляла себя к людям, несмотря на внешность. К сожалению, некоторые придерживались другого мнения. И если в Таине все еще пропагандировали политику терпимости, то ближе к западу меня могли спокойно прирезать представители любой из противоборствующих сторон. Люди – за длину ушей, эльфы – за то, что ношу форму человеческого учебного заведения.
Короче, в стране назревала полноценная гражданская война. И что-то мне подсказывало, что меня это все еще коснется. Лишь бы не сегодня.
Пока я пересказывала самой себе краткий обзор политической ситуации в Предонии, Хозяин тихонько развернулся и пошел своей дорогой. Видимо, решил оставить меня наедине с внезапно проклюнувшимся здравым смыслом. Я не сразу вспомнила, что хотела у него спросить.
– А кого еще убили-то? Ну пока я спала.
– Еще одну девушку с вашего курса. Вильду. Она повесилась на люстре. Только чтоб никому ни слова! Те, кому надо, и так все знают.
Упс! Я, признаться, тайно надеялась, что это окажется кто-то незнакомый. Ну или хотя бы Рисса. Кстати, о Риссе… Она ведь вчера сболтнула, что идет докладывать последние новости нашей хромоногой воительнице. Вот вам и зацепка!
Самое странное, что я никогда не замечала за собой пристрастия к детективам, даже до классики типа Шерлока Холмса руки не доходили. А тут вдруг проклюнулась совершенно дикая потребность разобраться с этим делом. И желательно опередив Хозяина. Пусть поймет, что я умею находить не только приключения на свою многострадальную задницу, но и ответы на вопросы. Тем более что магия – черт, видимо, все-таки магия – это, как ни крути, мой профиль.
Хотя первая мысль, пришедшая мне в голову, была так же далека от волшебства, как я от балета.
Если неведомый злодей решил методично пройтись по всем девчонкам моего курса, то рано или поздно он доберется до меня (ха, пусть попробует справиться!) либо до Риссы. Если этот гад остановит свой выбор на мне – я точно узнаю, кто он. А если на блондинке – значит, она не преступница, а просто жертва обстоятельств. В любом случае за ней стоит проследить. Но до темноты можно даже не рыпаться: во-первых, убийца явно работает по ночам, а во-вторых, мне некогда, потому что турнир.
Турнир! Построение!!!
От души чертыхнувшись, я помчалась в свою комнату за вещами. Лестницу одолела если не в три прыжка, то в четыре точно. И уперлась носом в новенькую, поставленную взамен выломанной дверь, запертую изнутри не только на заклинание, но и на вульгарный дубовый засов.
Пришлось бежать обратно и снова карабкаться по зарослям плюща, теперь вверх. А потом опять вниз, уже нормальным путем, но волоча за собой сумку с доспехами. Что самое обидное, ни Кьяло, ни Флая, на которых можно было бы взвалить эту ношу, поблизости не наблюдалось.
Но на жеребьевку я, как ни странно, не опоздала. Почти.
В том смысле, что, как всегда, влетела на площадку в самый последний момент и незаметно пристроилась с краю общей шеренги. Грустный и помятый Понжер тем временем нарочито веселым голосом объяснял, что у господина Нермора какое-то важное совещание, поэтому в данный момент он присутствовать не может, будет позже.
– …А помочь нам с определением пар любезно согласился мой хороший друг, начальник внешней стражи Тангара, господин Муллен, – заявил он.
Ну вот, не успели попрощаться… ладно, теперь хоть будет кого обвинять в выборе некомфортных соперников. А вот чтоб я его за подходящих похвалила, – не дождется. Не по– спортивному это как-то.
– Так как при вынужденном переносе соревнований никто не снял свою кандидатуру, – продолжил начальник академии, – и у нас по-прежнему сорок семь участников…
– Так было же сорок восемь! – вырвалось у меня.
– Хорошо, – легко согласился ректор, мгновенно стряхнув с лица озабоченное выражение. (У меня сразу же возникло ощущение, что он все утро только и делал, что ждал этого вопроса.) – У нас сорок восемь участников, но всего сорок семь заявок. И если в ближайшие несколько минут…
Я мигом растолковала намек и бросилась к столу, на котором лежали письменные принадлежности. Словно специально для меня кто-то добрый оставил. Хотя, кто их знает, может, и для меня. Все же я не в первый раз забываю про эту чертову заявку. И даже не во второй… Если честно, я вообще ни разу не подавала ее в положенные сроки, все как-то не получалось. Но обычно успевала за пару часов до начала поединков, а не за несколько минут.
Как только исписанный моими каракулями листок лег в руку Понжера (он даже не потрудился прочитать, что я там накорябала), Хозяин сразу же деловито зашуршал жетончиками. Как я поняла, сейчас из шкатулки должен был появиться номер моего потенциального соперника. Волноваться и загадывать какого-нибудь малолетку было уже поздно, поэтому я просто терпеливо ждала вердикта.
– Номер два, – возвестил собравшимся Муллен.
Кто-то удивленно присвистнул, а из середины строя раздалось нервное покашливание. Ректор мигом вспомнил, что он сегодня усталый и замученный и, кажется, с трудом сдержался, чтобы не схватиться за сердце. Словно все присутствующие и без сверки списков знали, на кого указывал резной жетончик.
