Алекс Змаев - Туман над тропами
— Ничего. Я бы хотела этим заняться.
— Ну смотри, твой выбор, девочка, — он сказал это вопросительно и подождал, пока я откажусь. Я упрямо молчала. Тогда он хмыкнул что-то под нос и закончил: — К завкафедрой не ходи, я сам его предупрежу.
Так все и началось. На распределении нашему курсу не повезло — не прислали ни одной интересной заявки. Впрочем, я на них и не рассчитывала. Тем большей радостью оказалось предложение завкафедрой остаться в аспирантуре. Нет, оно не означало, что "стариковские причуды" получили одобрение руководства. Все проще — институту нужна статистика по защитившимся выпускникам. А у Профессора — имя, большое количество знакомых в ученых советах по всей стране и, соответственно, выше вероятность успешной защиты для ученика. Тема же кандидатской никого особенно не интересовала. Так у меня в распоряжении оказались три года для занятий "любимой травкой", как шутили однокурсники, не забывая время от времени справляться, как ее лучше употреблять — в кальян или в "козью ножку".
Но и они закончились. Вариантов оставалось немного и я тогда устроилась в НИИ Нефтехимии, по совету институтской подружки, которая обреталась там с момента выпуска.
Ну, и каковы же мои долги? Получается, что размером в жизнь. Надо бы позвонить научному руководителю…
Последние пару лет Николай Иванович серьезно болел и не преподавал студентам. Однако я иногда звонила справиться о здоровье, а порой и заглядывала в гости. Мне хотелось сохранить хоть какую-то ниточку к тем годам своей жизни, в которых смысл этой самой жизни казался очевидным. Профессору же я всегда старалась улыбаться и показывать, что у меня "все хорошо". Он наверняка видел эту игру, но не нарушал ее, обходя скользкие вопросы стороной. Сегодня же возникло чувство, что время умолчаний истекло. Меня опять несло. Так, где там телефон…
— Алло, Николай Иванович?
— Да?
— Здравствуйте, это Сандра. Как вы? Как здоровье?
— А-а… здравствуй, девочка. Здоровье — его немного осталось. Заходи, как сможешь, тогда и поговорим.
— Сегодня могу. Через часик.
— Приезжай.
Найдя карандаш и кусок какой-то тетрадной страницы, села писать записку.
"Лешка, я ушла проведать Профессора. Макароны — на сковороде, шпроты — в холодильнике. Харя кормлена. Игорек убежал к друзьям голодный"
На секунду задумалась, не забыла ли чего. Потом, быстро собравшись, вышла на улицу.
Полупустая маршрутка ждать себя не заставила, и до институтского городка я добралась удачно. Профессор выглядел заметно хуже, чем обычно. Устроившись в кресле и кутаясь в шерстяной плед, он скорее делал вид, что пьет чай, чем действительно уделял ему внимание. Я тоже отодвинула в сторону свою чашку.
— Что-то случилось, Николай Иванович?
— Ничего неожиданного — на нас, стариков, зима действует не слишком положительно. А у тебя как?
— Вроде бы тоже все нормально.
— Неправда.
— ?
— Что-то случилось, я вижу.
Я поболтала чай в чашке, стараясь потянуть время и найти подходящие слова. Ничего умного не нашлось. Но раз уж решилась говорить, то пусть будет, как получится:
— Скорее "не случилось". Ничего. Мне сегодня показалось, что там, в институте и аспирантуре была жизнь, а сейчас — просто идет время…
— "Сказали мне, что эта дорога
Меня приведет к океану смерти,
И я с полпути повернула вспять.
С тех пор все тянутся передо мною
Кривые, глухие окольные тропы… " (1.1)
— Стругацкие…
— Нет, Ёсано Акико. Мудрая была женщина.
Я удивилась. Эту цитату из "За миллиард лет" мне доводилось повторять своим знакомым, а она, оказывается, вовсе не оттуда изначально, да еще и в женском роде. Н-да, не ожидала, что эти слова обратят ко мне. А ведь и правда: после аспирантуры было страшно.
— То есть мне стоило продолжать тему любой ценой? Может быть… Сейчас я могу пытаться делать что-то по ней хотя бы ночами. Или, как один мой знакомый, заняться бизнесом, и если повезет, будут деньги и на продолжение темы. Не мной, так другими…
— Сандра, девочка, ты делаешь ту же ошибку, что и большинство читателей повести, в которой приведена эта цитата. Ты в первую очередь замечаешь слово "смерть", а для Ёсано главным словом было "дорога".
Профессор посмотрел за окно, отхлебнул из чашки уже остывающий чай и продолжил:
— В молодости я верил, что интересная, творческая работа делает человека счастливым.
— А сейчас вы в это не верите? Считаете, что связи нет?
— Почему же, есть. Только она скорее в другую сторону. Счастливый человек сможет найти действительно интересный поворот и неожиданное решение. А потом со стороны скажут, что у него интересная работа. Найти же "интересную работу" и стать счастливым — тебе не кажется, что это слишком уж легкий рецепт? Будь это так, счастье можно было бы купить за деньги… пусть даже таким непрямым способом.
— Но тогда, в институте, я же была счастлива. Точно помню. Хотя и семья, и ребенок, и стипендия смешная… Это все потому, что тогда я была молодой, да?
— Ой, не смеши меня, Сандра. Ты это мне говоришь о прошедшей молодости? Нет, просто ты где-то пропустила поворот, или свернула "не туда". Ёсано не зря говорит о дороге.
— Пропустила поворот… Вы знали?
— Догадывался.
— А почему мне ничего не сказали?
— Я не мог знать, что для тебя "туда". Любой вариант мог оказаться правильным или неправильным.
Дальше опять пили чай молча. Профессор явно решил, что сказано все. Я засобиралась домой.
— Как добираться будешь? Маршрутки еще ходят?
— Не беспокойтесь, Николай Иванович, пойду через речку на двадцатый автобус — он допоздна ходит, а лед уже крепкий. Это недолго.
Я вышла на ночную улицу. Вроде бы ничего утешительного в разговоре сказано не было, но настроение изменилось. Даже показалось на мгновение, что в круговерти снежинок появился едва уловимый запах весны. На лавочке у студенческого общежития компания ребят терзала гитару.
…Ветер грозный, век железный,
И огонь задут.
Здравствуй, здравствуй, пес облезлый,-
Как тебя зовут? " (1.2)
Ну да — железный век. А какие они еще бывают? Бронзовый, золотой, серебряный… Последние два — это уже про искусство. Бронзовый и железный — якобы история. Названы по тому, из чего ковали мечи. И всё это — металлы. Что за мир у нас? Мир меча, цивилизация металлов. Могло ли быть иначе?
Я брела по еле заметной тропке через реку, не видя ничего вокруг. В голове звучали слова песни, где-то вдали стучали колеса поезда. А ведь по нашей с Профессором технологии пластмассу можно было получить раньше железа, однако этого не случилось. Почему? Да потому, что подходящие растения растут в джунглях, а тамошние жители так и не создали цивилизации. А если бы создали?
