Софья Ролдугина - Все кошки возвращаются домой
От этой мысли мне стало не по себе. Я сглотнула и произнесла, стараясь быть потверже:
— Ну, уж нет. У вас, конечно, свои обычаи… Но и у нас, равейн, — свои. И, кстати, моя сила не всегда такая послушная, как сегодня, — угрожающе понизила я голос.
Ксиль только расхохотался, а с ним и ползала.
— Все, теперь точно приживешься, — потрепала меня по щеке Корделия и встала рядом, оплетая жесткими пальцами мою ладонь. — Слышали? Если кто-нибудь ее обидит, будет иметь дело со мной! После князя, конечно, — быстро поправилась она, стушевавшись под предостерегающим взглядом Максимилиана.
— С одним новичком в клане мы разобрались, — протянул князь задумчиво. — А теперь… Дэриэлл, будь добр, подойди, пожалуйста.
Целитель, о котором все благополучно забыли благодаря моей выходке, выпрямил спину, хотя казалось — куда еще сильнее, и уверенным шагом направился к Максимилиану. Если бы не нарочито расслабленные, раскрытые беззащитно ладони, я бы ни за что не поняла, как Дэйр волнуется.
Когда он поравнялся с князем, тот положил ему руку на плечо и сказал, громко и ясно, так, что слышно было, наверное, во всех уголках холла:
— Знакомьтесь — это Дэриэлл эм-Ллиамат. Теперь он может называться Дэриэллом Северным, если пожелает. Он… — Ксиль сделал паузу. Тишина стала абсолютной. — …мой первый обращенный. В теории. А фактически — настоящий шакаи-ар, с разбуженными регенами. По счастливому стечению обстоятельств Дэриэлл, как и все мы, оказался потомком Древних. Так что теперь в Северном клане есть целитель!
— Сын повелителя Пределов? — недоверчиво спросил кто-то сверху. Наверное, с одного из балконов.
— Он самый, — серьезно кивнул Максимилиан. — Дэйри у нас серьезный и вольностей не любит. Так что знакомьтесь, пожалуйста, поделикатнее.
Ксиль выделил последнее слово таким особенным тоном, что мне невольно стало не по себе.
Сказал — и осторожно подтолкнул Дэриэлла так, что тот оказался ровно посередине холла. Один.
Первым скользнул к нему тот самый седой парень, оказавшийся очень высоким — почти вровень с целителем. Встал рядом, почти вплотную, пристально вглядываясь в лицо Дэриэлла. Потом — еще один, темноволосый и темноглазый, присел рядом с целителем на корточки, осторожно ковыряя когтем мысок его ботинка. Затем — кто-то провел рукой по напряженному плечу. Растрепал собственнически волосы. Подцепил расслабленную ладонь Дэйра, прижимая ее к своей щеке, словно внюхиваясь в запах…
…Чужие руки опутывали Дэриэлла, как водоросли — настойчивые, осторожные, скользящие небрежно и жадно цепляющиеся острыми когтями. Яркие глаза — настороженные, восторженные, изучающие, голодные… И каким-то образом всем кланникам хватало места, каждый умудрился дотянуться до него, урвать прикосновение…
Дэриэлл был очень бледен. До синевы. Но улыбался и не оказывал ни малейшего сопротивления. Я представила себя на его месте, в окружении демонов, лишь внешне напоминающих людей… и почувствовала, что слабеют колени.
А потом внезапно кланники отхлынули от него, как волна. Один из них совершенно определенно слизывал с губ кровь. Очень надеюсь, что не Дэйрову.
— Я принят? — поинтересовался он безмятежно. На виске билась голубоватая жилка. Целитель незаметно нажал на точку у запястья — для успокоения пульса, насколько мне помнилось — и выдохнул, продолжая все так же улыбаться.
— Еще бы, — фыркнул Ксиль, шагая к нему и взъерошивая одобрительно волосы. — Вообще-то это формальность. Обычно человека в клан приводят еще необращенным, и каждый должен дотронуться до него, чтобы запомнить запах и не убить по случайности. Среди наших, конечно, это тебе не грозит — здесь все князья и прекрасно держат себя в руках. Поэтому Найту мы так пугать не будем, — добавил он, успокаивая и внезапно поморщился: — Мне тут настойчиво подсказывает кое-кто невежливый, — рыжий кланник внезапно заинтересовался узором паркета, — что за время моего отсутствия накопились кое-какие дела… Может, вы погуляете немного одни? — виновато обратился он к нам с Дэриэллом и едва заметно улыбнулся: — Только по отдельности, для остроты впечатлений. Корделия проводит Найту и покажет ей все, что надо… А тобой займется Кариот. Познакомит со своими детьми, например, — предложил он уверенно. — Дети наши, между прочим, болеют точно так же, как и человеческие. А регены им пока давать нельзя, чтобы не спровоцировать кровавое безумие. Так что профилактическое знакомство с целителем детишкам не помешает. Ну, как, все согласны?
Конечно, нам ничего другого и не оставалось. Думаю, согласие нужно было князю весьма формально.
— О, это так здорово! — обрадовалась Корделия совершенно искренне и тряхнула головой, отбрасывая за спину блестящую каштановую волну волос. — Познакомимся с тобой поближе, сестренка! — шутливо пихнула она меня в бок.
Я ойкнула, сгибаясь пополам, и, встретившись взглядом с виноватыми глазами Делии, поняла, что это будет не самая легкая прогулка…
Но, определенно, и не самая скучная.
Глава 2. Каждый охотник желает знать
Холл опустел мгновенно — словно по невидимому сигналу.
Я и опомниться не успела, как Дэриэлла утянули в темные недра особняка. Максимилиан тоже вскоре исчез, ободряюще улыбнувшись напоследок. И сразу же за ним покинули холл и прочие кланники, растворившись в полумраке, как призраки. Я пыталась уследить за ними, но они двигались слишком быстро и бесшумно. Только моргнешь — а ступенька, на которой сидел, казалось бы, сонный и полностью погруженный в себя седовласый «юноша», уже опустела. Когда я осталась наедине с княгиней, меня захлестнуло чувство абсолютной беспомощности… и — запоздало — открытости.
Ведь, кроме всего прочего, князья были еще и телепатами.
— Не думай об этом, — беспечно посоветовала Корделия и тихо рассмеялась. Солнечный свет, проходя сквозь синие и зеленые стекла витража, расписывал ее нежную кожу омертвелыми пятнами. Я поспешила отвести взгляд. Будто мало мне настоящих опасностей, чтобы еще и запугивать себя воображаемыми. — Здесь, в клане, у нас не принято прятаться друг от друга. Чувствуй себя, как дома. Куда ты хочешь пойти сначала? — продолжая говорить, Делия кончиками пальцев требовательно провела от горла к подбородку, заставляя меня запрокинуть лицо и встретиться с ней взглядом.
Пальцы у нее были словно стеклянные. Гладкие и твердые — так у людей не бывает.
Интересно, это была угроза? Или просто демонстрация шакарских повадок?
Я вздохнула и бережно, но твердо отстранила прохладную ладонь. Эти навязчивые прикосновения были для меня вторжением в личное пространство, неприятным и навязчивым. Глупо, конечно, заострять внимание на таких мелочах — ментальное проникновение вообще просвечивало до самого подсознания, какие уж тут границы!
