Варвара Шихарева - Ирийские хроники. Заговорённый
Внимательно слушающий очередную присказку Вел протестующе мотнул головой:
- Нет, Юрген. Небо нельзя забыть! И жить без него долго невозможно - драгоценные камни его не заменят!
Калека усмехнулся:
-Ну, это уж кому как, Вел. Когда люди взрослеют, то вверх уже не так часто смотрят...А даже если бы смотрели или, к примеру, летали бы , как птицы, то князья такому самоуправству быстро бы конец положили.
- Почему? - по лицу мальчишки было видно, что сам он как раз был бы не прочь заиметь пару крыльев, и Юрген устало вздохнул.
- Потому, что никакой Владыка не потерпит, чтобы чёрная кость выше него была, а уж тем более - чтоб крестьяне да мастеровые над его замком лебедями летали и сверху вниз на князя смотрели... Ну, обещанное я тебе рассказал, так что ложись теперь спать. На меня не косись - сам знаешь, как меня бессоница изводит...
Ещё через четверть часа завернувшийся в одеяло мальчишка уже крепко спал около костра, а Юрген подбросив в пламя ещё несколько сучьев, вздохнул. Хороший всё таки у Лекки сын, светлый, да и дочки не хуже, а Истла - так вообще чистый клад: и в руках у неё всё ладиться, и собою миловидна, а в придачу - искрена и сердечна ! Неудивительно, что Лекки до сих пор в ней души не чает... А вот он, Юрген, в своё время сглупил: любуясь крепким и гибким станом невесты, он оставил без внимания и капризные интонации в её голосе, и сердитую складочку на переносье. Прозрение наступило через месяц после свадьбы: с такой женой можно было не опасаться даже Бледных Призраков - она бы и их в бараний рог скрутила! Скандалы закатывались молодой супружницей по любой, даже самой ничтожной причине. Стоило Юргену хотя бы заикнуться том, что он устал или ( не приведи вся Семёрка) поморщиться за обедом, как жена впадала в настоящее неистовоство - она день деньской надрывается, пылинки с него сдувает, а он!... Да как он, такой сякой, вообще смеет порднимать на неё свои бесстыжие глаза!.. Никакие увещевания в деле успокоения буйной супруги не действовали - крики, ругательства и слёзы, на радость соседским кумушкам, продолжались не менее часа и прекращались лишь тогда, когда жёнушка наконец то немного уставала.
Стоит ли удивляться, что Юрген, поняв, какую горгулью взял себе в жёны, старался как можно реже появляться дома, в котором ему теперь приходилось ходить едва ли не на цыпочках, и для этого брал заказы на самих дальних рудниках - это давало ему передышку на месяц, а то и более. Безрадостное для Юргена супружество продолжалось два года, а закончилось оно в точности так, как об этом рассказывают траченные молью похабные байки. Вернувшись с рудников раньше обачного, Юрген застал жену в объятиях соседа , который уже не раз ставился ему в пример , как образцовый представитель всего мужского племени!.. И тут смирного подкаблучника, наконец, прорвало - спустив соседа с лестницы, он влепил жене смачную оплеуху и сказав, что ноги его не будет больше в этом доме, подался на заработки в Астар. Здесь он встретился с Лекки и вполне неплохо жил до тех пор пока...
При мысли о том, ставшем для Юргена роковым, заказе, отсуствующая рука болезненно заныла и бывший Чующий дрожащими пальцами огладил пустой, заправленный за пояс, рукав - травы Истлы смогли снять воспаление в культе и боль, но они ничего не могли поделать с преследующими Юргена кошмарами. Теперь почти каждую ночь калеке снилось, что тяжёлые камни придавили ему грудь и ноги так, что он не можетни вздохнуть, ни даже шевельнутся , а его руку грызут зубами какие то мерзкие и склизлые твари!.. Собственно из-за этого Юрген и начал пить - сивуха помогала ему проваливаться в забытьё без каких либо видений и кошмаров, а головная боль по утрам была всё же лучше непроходящего отчаяния и глухой, звериной тоски... Потихоньку ежедневная выпивка стала уже не лекарством , а необходимостью, но Юрген ситал себя конченным человеком и не видел смысла в борьбе с развивающимся пороком. По хорошому, в Присте ему уже нечего было делать - ни о каких заработках после утраты дара не могло быть и речи, но калеке было тошно от одной мысли о том, что он может оказаться приживалкой у родстенников или явиться пред светлые очи покинутой им супруги ...
И бывший Чующий подался на паперть - возле храмовых ступеней всегда найдётся место протягивающему руку убогому, которому прихожане нет-нет, да и бросят пару медяков, а жрицы Малики ещё и накормят, ведь дочери милостивой богини известны тем, что сами готовят еду таким вот нищим и раздают её перед вечерней службой, всегда дополняя пищу словом утешения... Вот только от постных лиц добродетельных дев и матрон Юргена воротило, а необходимой при попрошайничестве слёзной угодливостью он так и не обзавёлся, так что пресловутая медь не часто оказывалась в его ладони. Да и в самом деле, кто подойдёт к молчаливому и мрачному, как сыч, калеке, когда вокруг полно тех, кто назвает тебя благодетелем и обещает молиться за твоё здоровье перед престолами всех Богов?! Знакомые и бывшие приятели, увидев сидящего в храмовой пыли Юргена, отводили глаза. Только Лекки и Истла не отвернулись от калеки , но Юрген старался не злоупотреблять добротой бывшего напарника, ведь у него дома пятеро ртов - даже с такою женою, как Истла, прокормить, одеть и выучить подобную ораву - дело непростое...
-Ну, как он ? Отошёл?..- от невесёлых раздумий Юргена оторвал вернувшийся из забоя Лекки. В движения Чующего Жилы чувствовалась смертельная усталось, а во взгляде, устремлённом на спящего сына, ощущалась неприкрытая тревога. Юрген вздохнул :
- А у тебя самого как?
Лекки присел на корточки около костра, потёр ладонью воспалённые глаза...
- Всё сладилось. Завтра только останеться результат закрепить.-Юрген довольно кивнул, и, поврошив палкой костёр, с самым серьёзным видом сказал.
- С Велом тоже всё хорошо. Кстати, как ты относишься к такой милой домашней зверушке, как Шоггр?
ЗАКЛЯТОЕ ЗОЛОТО
В суете беспоконой и людной Присты время летит незаметно - не успеешь оглянуться, а лето уже сменила осень, вчерашняя ребятня вытянулась и выросла, а у тебя самого прорезались первые морщины, начавшие отсчёт зрелым годам... Погружённый в дела храма и начавшей процветать школы Крештен уже давно забыл и про эмпата-лаконца, и про связвнные с ним проишествия, но очередной и на этот раз совершенно неожиданный приезд Креспи заставил его вновь вспомнить о Веилене.
Жрецы расположились в той же комнате , что и в прошлый раз : Крештен отметил, что прошедшие три года оставили след и на его приятеле- на высоком лбу Креспи появились вполне чёткие залысины, а в его взгляде ясно сквозила усталость...
- Новые поручения Илита нелегко выполнить... - тихо ответил Креспи на немой вопрос в глазах Крештена, но тут же, глядя куда-то ему за спину, улыбнулся .-Добро пожаловать, Веилор. Так и знал, что ты не станешь сидеть на кухне.
