Джо Аберкромби - Кровь и железо
— Там было холодно, — произнес Глокта.
— И вы тоже были холодны. В Инглии вы завели себе очень немного друзей — почти никого из инквизиции и совсем никого из ссыльных. — Сульт выхватил потрепанное письмо, лежавшее среди бумаг, и окинул его критическим взглядом. — Наставник Гойл говорил мне, что вы холодны, как рыба, что в вас совсем нет крови. Он считал, что вы никогда ничего не добьетесь, и жаловался, что не может найти вам никакого применения.
«Гойл. Этот гад. Этот мясник. Лучше не иметь крови, чем совсем не иметь мозгов».
— Но спустя три года выработка на вашем руднике увеличилась. Фактически она увеличилась вдвое. Тогда вас вернули обратно в Адую и поместили под начало наставника Калина. Я думал, что, работая с ним, вы научитесь дисциплине, но, по-видимому, я ошибся. Вы упрямо стремитесь действовать по-своему. — Архилектор нахмурился и поднял взгляд на Глокту. — Откровенно говоря, мне кажется, что Калин вас боится. Они все вас боятся. Им не нравятся ваша самонадеянность, ваши методы, ваше… специфическое понимание сути нашей работы.
— А что думаете вы, архилектор?
— Честно? Ваши методы нравятся мне не больше, чем им, и я сомневаюсь, что ваша самонадеянность заслуженна. Но мне нравятся ваши результаты. Мне очень нравятся ваши результаты. — Архилектор резко захлопнул папку с бумагами и оперся на нее ладонью, наклонившись через стол к Глокте.
«Так же, как я наклоняюсь к своим заключенным, когда предлагаю им сознаться».
— У меня есть для вас работа, — продолжил Сульт. — Работа, которая станет лучшим применением для ваших талантов, нежели отлов мелких контрабандистов. Работа, которая позволит вам восстановить свое доброе имя в глазах инквизиции. — Архилектор сделал долгую паузу. — Я поручаю вам арестовать Сеппа дан Тойфеля.
Глокта нахмурился.
— Вы имеете в виду мастера-распорядителя монетного двора, ваше преосвященство?
— Его самого.
«Мастер-распорядитель королевского монетного двора. Влиятельный человек из влиятельной семьи. Очень крупная рыба. Слишком крупная, чтобы ловить ее в моем маленьком пруду. Рыба, имеющая могущественных друзей. Это очень опасно — арестовывать такого человека. Смертельно опасно».
— Позволено ли мне спросить почему?
— Нет, не позволено. Это моя забота. Сосредоточьтесь на том, чтобы вытащить из него признание.
— Признание в чем, архилектор?
— В коррупции и государственной измене, конечно же! Похоже, что наш друг мастер-распорядитель монетного двора был весьма опрометчив в некоторых своих частных действиях. Похоже, что он брал взятки. Что совместно с гильдией торговцев шелком он замышлял мошеннические операции в ущерб интересам короля. Было бы очень полезно, если бы какой-нибудь влиятельный член гильдии торговцев шелком случайно упомянул его имя в связи с каким-либо прискорбным вопросом.
«Вряд ли можно счесть простым совпадением то, что именно сейчас, когда мы разговариваем, один из влиятельных членов гильдии торговцев шелком сидит у меня в комнате для допросов».
Глокта пожал плечами:
— Когда у людей развязывается язык, на поверхность выплывают самые невероятные имена.
— Ну и хорошо. — Архилектор взмахнул рукой. — Можете идти, инквизитор. Я приду к вам за признанием Тойфеля завтра, в это же время. Лучше, чтобы к тому моменту оно у вас уже имелось на руках.
Тяжело дыша, Глокта брел по коридору обратно к своему кабинету.
«Вдох. Выдох. Спокойствие».
Он и не надеялся покинуть эту комнату живым.
«И вот теперь оказывается, что я причастен к судьбам сильных мира сего. Персональное поручение от архилектора Сульта: выбить признание в государственной измене у одного из самых важных чиновников Союза. Какие могущественные люди. Но долговечно ли их могущество? И почему именно я? Потому, что я умею это делать? Или потому, что мной можно пожертвовать?»
— Я приношу свои самые искренние извинения — сегодня нас постоянно прерывают. Входят, выходят. Просто бардак какой-то!
Реус скривил в печальной улыбке разбитые, вспухшие губы. «Улыбаться в такой момент — это просто чудо. Однако всему приходит конец».
— Будем откровенны, Реус. Никто не явится тебе на помощь. Ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо потом. Ты подпишешь признание. Однако ты можешь выбрать — когда именно ты его подпишешь и в каком состоянии будешь к тому моменту. Ей-богу, если станешь тянуть время, ты ничего не приобретешь. Кроме мучений. Этого добра у нас предостаточно.
Трудно было различить выражение залитого кровью лица Реуса, но его плечи опустились. Дрожащей рукой он окунул перо в чернильницу и слегка наклонным почерком написал свое имя внизу листа с признанием.
«Я снова победил. И что, у меня меньше болит нога? Может, у меня снова выросли зубы? Помогло ли мне то, что я уничтожил человека, которого когда-то звал своим другом? Зачем же я делаю это?»
Скрип пера по бумаге был ему единственным ответом.
— Превосходно, — проговорил Глокта. Практик Иней передал ему лист. — А здесь что, список твоих соучастников?
Он лениво пробежал взглядом по именам: «Горстка младших торговцев шелком, три капитана кораблей, офицер городской стражи, пара незначительных таможенных служащих. До чего скучный рецепт. Не добавить ли нам немного перца?»
Глокта развернул лист и сунул его обратно через стол.
— Впиши имя Сеппа дан Тойфеля, Реус.
Толстяк в замешательстве посмотрел на него.
— Мастера-распорядителя монетного двора? — промямлил он распухшими губами.
— Именно.
— Но я никогда с ним не встречался!
— И что? — резко спросил Глокта. — Делай, как я тебе сказал.
Реус медлил, его рот был приоткрыт.
— Пиши, жирная свинья.
Практик Иней хрустнул суставами пальцев. Реус облизнул губы.
— Сепп… дан… Тойфель, — бормотал он, вписывая имя в лист.
— Превосходно. — Глокта аккуратно прикрыл крышкой свои ужасно-прекрасные инструменты. — Я рад за нас обоих, что это нам сегодня не понадобится.
Иней защелкнул наручники на запястьях пленника, поставил его на ноги и повел к двери в заднем конце комнаты.
— И что теперь? — крикнул Реус через плечо.
— Инглия, Реус, Инглия. Не забудь прихватить с собой теплые вещи.
Иней вывел пленника, и дверь со скрипом затворилась. Глокта посмотрел на список имен, который держал в руках. Имя Сеппа дан Тойфеля стояло в самом низу.
«Одно имя. На первый взгляд ничем не отличается от остальных… Тойфель. Всего лишь еще одно имя. Но какое опасное…»
Секутор ждал его снаружи в коридоре, как всегда улыбаясь.