Александр Лидин - Пески смерти
«Началось», — сказал сам себе Василий, подобрался, снял маузер с предохранителя и положил руку на обод штыка, заткнутого за пояс.
Вой звучал минут десять, а то и больше, а потом неожиданно оборвался. Разом наступила тишина, и только где-то хлопнула дверь, а потом Василий услышал чей-то всхрап — словно человеку одним махом перерезали горло, а он, еще не поняв, что случилось, сделал свой последний в жизни вдох.
Василий повернулся к красноармейцу, стоящему на посту у двери зала. Тот тоже почувствовал неладное — стоял с винтовкой наперевес и вглядывался в темноту соседнего кабинета. «Совсем ребенок, наверное только призвали», — подумал Василий, разглядывая горе-часового. Потом в какой-то момент ему стало жаль парнишку. Потенциальный мертвец — он ведь даже не представлял, с чем им сейчас придется столкнуться.
— Телефон в той части дома есть? — спросил Василий, указывая в глубь дворца.
— Да, — ответил красноармеец. Голос его дрожал.
— Значит, так. Ноги в руки, бежишь и звонишь на Литейный Шлиману, пусть гонят сюда всех, кто у них там есть. Понятно?
— Но телефон… Я не знаю…
— Выяснишь. На станцию позвонишь, они тебя с Литейным свяжут, — и, видя, что красноармеец не торопится, Василий добавил, стараясь, чтобы в голосе его зазвучали командные нотки: — Живо! Выполнять!
— Есть! — и красноармейца и след простыл.
А Василий снова повернулся к двери, и вовремя. Потому что в соседнем кабинете начала сгущаться тьма, словно откуда ни возьмись взявшийся черный туман.
Взяв со стола один из кульков, доставленных Шлиманом, Василий осторожно проделал дырочку снизу и стал дорожкой сыпать землю, вначале вдоль порога двери в биллиардную, откуда открывалась анфилада комнат, ведущая к парадному входу, потом вдоль порога двери во внутренние помещения. Обе двери он оставил открытыми — запирать смысла не было. Что-что, а запертая дверь этих тварей не остановит. После этого, взяв другой кулек, он насыпал защитный полукруг из пепла перед журнальным столиком и двумя бюстами, начертил в пепле пару колдовских знаков и вернулся на свое место.
К тому времени тьма в биллиардной за порогом сгустилась настолько, что свет включенных ламп не мог рассеять ее. А потом… потом Василию показалось, что во тьме этой есть нечто живое, нечто огромное, движущееся. Да, он был совершенно прав, грабители изменили тактику, послали вперед того, для кого штыки из железа — не более чем зубочистки.
Вот неясная тень приблизилась к порогу, потянулась, попытавшись войти в Мавританский зал, но не тут-то было. Чудовище словно натолкнулось на невидимую стену. Раз за разом оно пробовало проломить преграду, но та не поддавалась. Как там говаривал Григорий Арсеньевич Фредерикс? «Ни одна тварь не может пройти по освященной земле». Для острастки Василий пару раз выстрелил в тварь, но, похоже, худшие его опасения подтвердились. Пули не причинили твари ни малейшего неудобства.
Потоптавшись у порога минут пять, чудовище отступило. Тьма начала медленно сдавать назад, но Василий ждал, отлично понимая, что это лишь первая часть «представления». Основные фигуранты прибудут чуть позже. Вскоре раздался звук шагов, и из тьмы вынырнуло двое. Подойдя вплотную к порогу, они остановились, разглядывая Василия, который по-прежнему неподвижно восседал за журнальным столиком, в свою очередь разглядывая незваных гостей. Оба грабителя были невысокого роста, в одинаковых черных плащах, галифе и высоких, до блеска начищенных хромовых сапогах. Лиц Василий толком не разглядел, но был уверен, что оба гостя явились без масок, словно чувствуя свою полную безнаказанность.
— Итак, — решился первым нарушить тишину Василий. — Кто вы такие, и чем я вам обязан?
Тут один из «гостей» повернулся к другому и прошипел:
— Он что, издевается? Думает, что щепотка освященной земли нас остановит?
— Он просто не понимает, с кем связался, — решительно объявил второй и шагнул вперед, с легкостью преодолев невидимую преграду. На секунду сердце Василия екнуло. Если этот гад не боится освященной земли, то он ведь с легкостью может разрушить преграду и впустить черный туман. Однако ничего подобного не случилось, и то, как высоко и осторожно переставлял ноги незнакомец, подсказало Василию, что хоть преграда не действовала на него, он старался не касаться святой земли. Значит, то, что осталось в пакетике, может послужить оружием.
Вскоре за первым последовал и второй. Теперь оба гостя стояли перед второй преградой, а Василий срочно пытался придумать выход из создавшейся ситуации. Ничего путного на ум не шло. Единственное, что он мог сделать в такой ситуации, так это еще раз повторить вопрос.
— Кто вы и что вам нужно на охраняемой территории?
— Отдай шкатулку, если знаешь, где она, или уйди, и мы сами поищем.
— В прошлый раз не нашли, и в этот не выйдет, — парировал Василий. Постепенно ему удалось взять себя в руки. Перед ним были люди или существа, некогда бывшие людьми, то есть потенциально смертные, в отличие от той твари из тумана. Может, еще раз стрельнуть? Нет, пули их не берут — это они доказали при прошлом визите.
Потом один из гостей обратился к другому на немецком. К сожалению, Василий иностранными языками не владел, и речь незнакомцев показалась ему сущей тарабарщиной. Единственно знакомое слово, которое он уловил, было «Цербер». Неужели они имели в виду того самого мифического пса из древнегреческих легенд? Тогда понятно, почему пули из маузера не причиняли ему никакого вреда.
— Вообще-то невежливо говорить на иностранном языке… — начал было Василий.
— Это твой язык иностранный, — фыркнул один из гостей, но сказал он это без всякого акцента.
— Считайте, как хо… — но закончить фразу Василий так и не успел, потому что события далее развивались с невероятной быстротой. Один из пришельцев прыгнул вперед, стараясь дотянуться до Василия, но вторая преграда, которую он то ли не заметил, то ли не посчитал опасной, остановила его на полпути. Оперативник же, вместо того чтобы шарахнуться от грабителя, наоборот, метнулся вперед, ему навстречу, выставив вперед штык, который до этого прятал за спиной. Стальное лезвие без труда пересекло границу колдовского полукруга и глубоко вошло в тело «гостя», словно тот был не из плоти и крови, а из мягкого студенистого желе.
Издав звук, больше похожий на всхлип, грабитель бесформенной кучей осел на пол.
— Вот так-то лучше, — ухмыльнулся Василий. И все бы было ничего, если бы штык не остался в груди нападавшего, а тот, рухнув, не нарушил колдовской круг, разметав в стороны дорожку из пепла.
