Юлия Федотова - По следу скорпиона
– Не слишком твой Августус похож на могущественного мага.
– Я кандидат в Верховную Коллегию! – обиженно встрял Августус.
Хельги взглянул на него через Астрал, но особого могущества действительно не узрел. Да, убийцы явно перестраховались. Если только…
– Если только это были убийцы! – сказал он вслух.
– А кто же?!
– Кто-то переодетый наемными убийцами. Мне сразу показалось странным, что они средь бела дня вышли на работу в полной ночной маскировке, как придурки. Днем для убийц главное – не выделяться из толпы, а эти будто нарочно проафишировались.
– Слушай, почему ты так много смыслишь в наемных убийцах? – заинтересовался Орвуд. – Это настораживает.
– Один мой знакомый перешел в Кансалонскую гильдию из убийц. Однажды он напился и разоткровенничался.
– Это Бунандер, что ли? – скривилась Меридит. – Нашел с кем пить!
– Я с ним не пил, просто случайно оказался рядом в нужный момент.
– Ну и знакомства у вас, – присвистнул Орвуд, – некроманты, наемные убийцы…
– Гномы опять же… – ядовито подхватила Энка. Ильза хихикнула.
– Вернемся к нашей теме! – воззвал эльф.
К теме вернулись, но так ни до чего не договорились. Августус решительно не представлял, что за врагов себе нажил и какими судьбами. Он клятвенно заверял, будто Хельги был единственным дополнением в справочнике, и больше ничего путного сказать не мог. Бурные события минувшего дня ввергли мирного кабинетного ученого в состояние прострации, он еще не успел осознать всю серьезность происходящего, не понимал, в какую беду попал. Отчаявшись добиться от него толку, Меридит с Аоленом уложили магистра в ванне на одеяле.
Убедившись, что тот заснул, приступили к изучению манускрипта. Но и тут их ждало разочарование. Это оказалась не та книга. Похожая, очень похожая, но в ней не было ни герба с единорогом, ни текста про опасности в хвосте.
Рыцарь второпях перепутал обложки…
– А все ты! «Что возишься, что возишься»! – Хельги бессовестно срывал досаду на Рагнаре. – В руках держали разгадку! Из-за тебя упустили!
– Подумаешь! Завтра слетаем и обменяем, – утешил его нимало не обескураженный рыцарь.
– А если там засада?
– Пробьемся как-нибудь. Не впервой.
На том и порешили.
Наутро Бандарох Августус категорически потребовал взять его в Конвелл. Рагнар и слышать ничего не хотел – зачем им в бою такая обуза? Но неожиданно вступился Хельги.
– Пусть сам за себя решает, не маленький. В конце концов, это же его книги… Только возьми на кухне мешочек от крупы – вдруг опять укачает. И не обессудь, если тебя все-таки убьют.
– Похоже, именно на это ты и рассчитываешь! – цинично фыркнул гном.
Засады в квартире Бандароха не было. Книг – тоже. Ни единой.
Из всей скудной обстановки магистрова жилища сохранились лишь старые шлепанцы, они сиротливо стояли у порога, рядом валялись стельки и помпоны, вырванные с мясом.
– Вчерась вывезли! – охотно рассказывал дворовый мальчишка, невероятно лопоухий и замызганный, с зеленой соплей под веснушчатым носом. – Подкатили телегу, загрузили – и с приветом. Не иначе за долги. Вот когда мой папанька в кости продулся…
– Какие долги?! – взвизгнул Августус. – Не было у меня долгов! Кто вывез, говори!!! – Он схватил мальчишку за плечи, тряхнул.
– А я почем знаю?! – возмутился тот. – Они мне ксивы не казали, я твоему барахлу не стражник. Я на липе сидел, видел издаля, и все. Другой бы спасибо сказал, а энтот трясет… Щас как пну!
Хельги за шкирки растащил собеседников.
– Можешь сказать, как они выглядели? Люди, нелюди? Во что одеты?
– Ничего больше не скажу! – надулся ребенок. – Нету от вас благодарности.
– Вот тебе благодарность. – Демон вручил ему медяк.
Ребенок сменил гнев на милость, но знал он немного. Грабители были людьми, а может, и не были. Под капюшонами не видно.
– А капюшоны какие?
– Зеленые. Вроде военные, как у стражников, только без значков. А штаны черные. И сапоги черные. И морды тоже черные. Точно, черные, зуб даю! А может, и вообще морд не было, вот так-то!
Августус был безутешен. Пропали его книги! Его драгоценные манускрипты похищены! Он жил в трущобах, ходил в рубище, питался отбросами, трудился как сехальский раб, отказывал себе в насущном, – все ради них, любимых! А теперь их нет! О горе, горе!
У Хельги даже в носу защипало от сострадания.
Но вспомнились косые пропыленные пирамиды, обтрепанные обложки в пятнах свечного сала, сухие тараканы между страниц – и жалость поутихла.
Нет, цивилизованные существа так с книгами не поступают! Вот он, Хельги, пусть и не отказывает себе в самом необходимом, и редких книг у него не так много, зато все они чистенькие, аккуратные, обернуты в красивую синюю бумагу, сложены ровненько, и не дайте боги Ильзе с Эдуардом схватить их немытыми руками! Если уж ты приобрел ценную книгу – обращайся с ней соответственно. Она не одному тебе принадлежит, а всей мировой культуре, и твой долг – сберечь ее для потомков в надлежащем виде…
– Помешались вы на этих книгах, – рассердился Рагнар, – вас послушать, так грабители специально ради них все дело затеяли!
– А ради чего же? – удивился Хельги. – Что еще возьмешь с Августуса?
– Знаешь, я давно заметил: когда ты думаешь о науке и всяких ученых штуках, вроде книг, здравый смысл тебе совершенно отказывает! Если грабителям нужны были одни книги, зачем уволокли топчан и сундук? И свечку в стакане? И парадную хламиду?
– Мантию.
– Ну мантию. И тапочки зачем распотрошили? Стельки выдраны, помпоны выдраны – зачем? Что скажешь?
Хельги вздохнул – к нему вернулся здравый смысл.
– Скажу, что искали нечто маленькое, и, скорее всего, даже сами не знали, что именно. Эй, Августус! Было у тебя нечто маленькое, но страшно ценное?
– Нет! – На сморщенном от горя личике магистра отразилось искреннее недоумение. – Книги – мое единственное достояние… было.
Хельги смотрел на него с подозрением:
– А чернильница? Почему ты в нее вцепился, как в родную?
Но Августус не смутился:
– Чернильница – наша семейная реликвия, своего рода талисман. Она дорога мне как память, и только. Конечно, – оговорился он, – она и в самом деле стоит недешево: эпоха Старых Царств, ювелирная работа, оригинальная конструкция, но не настолько, чтобы ради нее устраивать такое ограбление. Большинство моих книг было куда дороже. Горе мне, горе! Демон бы побрал этих гра… Демон? Демон!!!
Этот эпизод был одним из самых неприятных в жизни Хельги.
Бандарох Августус, позабыв всю свою ученую гордость, принялся униженно молить могучего демона Ингрема покарать похитителей и вернуть похищенную литературу. Он рыдал, падал на колени, порывался целовать ноги, он сулил жертвы – богатые, кровавые, какие угодно, пусть только великий демон смилостивится и поможет ему! Отвратительная вышла сцена!
