Дарья Иволгина - Степная дорога
Однако другого выхода она не видела. Не оставаться же ей вовек один на один с этим чужим человеком, с мужчиной. Племя сумеет надеть на раба узду покорности; одной девочке, даже вооруженной луком и стрелами, это не под силу. Не всегда же он будет больным и слабым…
Конечно, она могла отпустить его, прогнать. Но кто поручится, что он действительно уйдет и оставит ее в покое? Кто запретит ему подобраться к ней ночью и сонной перерезать горло? Чтобы завладеть конем и оружием, человек в Степи иной раз готов на все.
Не совсем же глуп этот раб, чтобы не понимать: без коня, без припасов, в одиночку – чужак, оказавшийся в степи, не проживет и десяти дней.
Нет. Ей придется возвращаться туда, откуда она без оглядки бежала, глотая слезы обиды.
Приняв решение, Алаха больше не колебалась. Повелительным жестом подозвала к себе Салиха (он плелся сзади, с трудом волоча ноги).
– Ты! – сказала она. – Шагай быстрее!
Он покачал головой.
– Вряд ли у меня это получится, госпожа.
Услышав это обращение, Алаха с подозрением покосилась на Салиха: уж не насмехается ли он. К ней никто до сегодняшнего дня так не обращался. Но Салих был вполне серьезен. Он слишком хорошо осознавал, что с этой девочкой шутить не следует. Она и сама, должно быть, не догадывается, насколько он сейчас от нее зависит. А Салих хотел жить. Хотел. Потому что время для смерти – и это он твердо знал – для него еще не наступило.
Алаха нахмурилась.
– Я хочу быть в юрте моей матери до восхода новой луны. Если мы будем и дальше ползти, как подстреленная жаба, то не доберемся туда и к следующей ночи.
– Что же делать, госпожа? Ноги почти не слушаются меня.
Алаха внимательно поглядела на босые, сбитые в кровь ноги своего невольного спутника. Он не лгал – впору было подивиться тому, что он вообще ухитрялся до сих пор не упасть.
Вот и еще одна проблема, о которой Алаха не позаботилась, принимая свое благородное решение. Как быть с рабом, который не держится на ногах? В Степи никто не ходит пешком. Сама Алаха, окажись она без коня, вряд ли одолела бы дорогу до материнской юрты. А у Салиха действительно невыносимо болели ноги.
Посадить его на коня? Будь на месте чужака свой, Алаха бы именно так и поступила. И задумываться бы не стала. Но этот человек, Салих, – не свой. И никаких оснований доверять ему Алаха не видела. Посадишь такого в седло, а он обхватит тебя сзади за горло, сдавит – и прощай, Алаха… Не успеешь оглянуться, как превратишься в корм стервятникам.
Оставался только один выход…
– Я позволю тебе сесть на моего коня, – сказала девочка, – но только ты садись впереди меня, ясно?
Салих заморгал от неожиданности. Он никак не ожидал такой доброты от своей новой госпожи. Выходит, напрасно гневил он Богов, думал, что оставлен Ими на произвол судьбы, брошен погибать в одиночестве. Невзирая на всю его неблагодарность к Ним, привели выбраться из гибельного места. Послали ему навстречу эту своенравную степную красавицу. И каприз ей непостижимый внушили: спасти чужого, озлобленного, отчаявшегося человека…
– Ну, иди же, – холодно повторила Алаха.
Она внимательно следила за ним своими узкими черными глазами, в которых он не мог прочесть решительно ничего. И хорошо, наверное, что не мог. Потому что Алаха усадила его на коня так, как воины ее народа обычно возили женщин – украденных невест, а то и просто военную добычу, которой суждено доживать век, сколько бы его ни осталось, в рабстве у первой жены. Ни один кочевник Вечной Степи не согласился бы на такой позор.
Но саккаремец этого, похоже, не знал. Даже и не догадывался о том, какую насмешку уготовила ему юная его госпожа. Ковыляя, приблизился и поблагодарил ее самым искренним образом.
Алаха вынула ногу из стремени и протянула Салиху руку – без этой поддержки вряд ли он сумел бы сесть на гнедого меринка.
Прикосновение его руки поразило Алаху. Ладонь саккаремца оказалась жесткой, как рассохшаяся земля. Даже тверже. На этой руке не было мозолей. Она сама была одной сплошной мозолью.
Меринок недовольно зафыркал, ощутив на спине двойную ношу, но Алаха, склонившись к его уху, принялась что-то ему нашептывать, и вскоре животное совершенно успокоилось. Даже и повеселело как будто.
Теперь они продвигались хоть и нескорым шагом, но все же значительно быстрее, чем до сих пор. Несколько раз Салих проваливался в тяжелый, болезненный сон. Алаха будила его безжалостным ударом кулака.
– Упадешь с коня, разобьешься, – спокойно объяснила она своему спутнику, со стоном потирающему затылок. – Я тебе добра желаю.
И усмехалась.
Она уже приготовилась выдержать все насмешки своего брата – а они непременно начнутся! Уж Алаха-то знала своего брата Ариха. Он не упустит случая выставить ее полной дурой. Ничего, она уже успела придумать, как станет ему отвечать.
***Появление Алахи наделало в становище немалого шума. Первым – словно Боги нарочно так распорядились – заметил вернувшуюся беглянку Арих. Сперва он даже рот разинул от изумления. Как шел – так и замер, выпучив глаза.
Алаха остановила коня. Глянула на брата с деланным равнодушием. А у самой сердце забилось где-то под горлом: сейчас начнется!
Арих быстро – слишком быстро, на взгляд Алахи! – пришел в себя. Одарил сестру улыбкой. Нехорошей такой улыбкой, недоброй.
– Никак это ты, моя досточтимая сестра? – заговорил он ядовито. – А мы тут, прозябая в нашем ничтожестве, решили уж, что ты вознамерилась покинуть нас навсегда.
– Я была в степи, – сдержанно ответила Алаха. – Хотела поохотиться. – Она коснулась своего лука. – Ведь ты не считаешь больше нужным брать меня с собой, когда едешь распугивать дичь!
– Что же ты не потратила ни одной стрелы? Я вижу, они целы в твоем колчане!
– Неужто нет у тебя заботы поважнее, чем считать стрелы в чужом колчане?
Постепенно возле брата и сестры начали собираться любопытствующие – друзья и соратники Ариха. Все они усмешливо поглядывали на девочку и ее спутника, окружив их плотным кольцом.
– А ты, сестра, стало быть, встретила заботы поважнее моих?
– Выходит, так, – не смущаясь, подтвердила Алаха.
– Что же это за заботы такие, которые бродят по степи, словно отбившиеся от стада коровы? – осведомился Арих, вызвав веселый смех у своих товарищей.
Но Алаху голыми руками не возьмешь.
– Эти отбившиеся от стада заботы похожи на тебя, Арих, – парировала Алаха. – И на любого из вас, ибо именуются они МУЖЧИНАМИ. Я встретила целый караван и заключила союз с предводителем!
– Не этот ли предводитель оборвал золотые монеты с твоего платка? – Арих не на шутку был разозлен колкими словами сестры.
