Вадим Новицкий - Требуется сообщник
Вскоре Женьку раздуло, как объевшегося поросенка, а блюда все меняли. Она благодушно догрызла заячью ножку и переключила внимание на окружающих. Елисей шепотом рассказывал о тех, кто сидел за столом, и Женька едва сдерживала смех.
– А твой брат один наследник? – рискнула она.
Илья был похож на царя гораздо больше Елисея и, если честно, то и Еремея. Классический русский витязь, прямо бери, и на картину Васнецова отправляй.
– Точно, – нехотя признался Елисей. – Отец царство бить не хочет, в одни руки передаст.
– Ясно. Майорат, значит. А ты как же?
– Как. Дружину водить буду, – буркнул Елисей.
– Ух ты! – Женька едва не подавилась. – Настоящую?
– Еще какую! – Царевича явно приободрила ее реакция. – Пять тысяч войска. Сижу, как дурак, воинские науки изучаю.
– Надо же, какой ты умный, – выдала Женька любимую женскую фразу, сработавшую и на этот раз.
Расправив плечи, Елисей принялся посвящать девушку в тонкости конного строя. Через пять минут, наслушавшись, Женька продолжала кивать в нужных местах, а сама вернулась к осмотру царской семьи.
Илья сидел с непроницаемым лицом, вежливо прихлебывая брагу из ковшика. Первоцвет переговаривался с Ильей и Еремеем, то краснея, то бледнея, то синея.
«Грибы, что ли, несвежие? – насторожилась Женька и прикинула, сколько слопала этих самых грибов. – Не. Не должно. Я б иначе давно кони двинула».
Загадка цветообразования решилась через минуту.
– Слушайте все! – Илья грохнул ковшиком об стол, и чавканье смолкло.
Вместо него раздались звуки торопливого глотания, один боярин захрипел, ему дали под дых, и кусок репы, вылетев из глотки, шмякнулся о противоположную стену и сполз вниз.
Илья встал и властным взглядом обвел зал. Сразу видно, на царя парень учится.
– Царевич Первоцвет спросил разрешения заслать сватов к сестре моей, Забаве! – возвестил Илья. – Что скажете, бояре и гости дорогие?
Ответом был согласный рев. Породниться с царской семьей каждый из присутствующих бояр был не прочь, но, с одной стороны, Забава в семье младшенькая, особых щедрот ждать не приходится, а с другой – у Первоцвета царство на пересечении торговых путей, что означало нехилое снижение налогов купцам, которым покровительствовали бояре, и отсутствие войны. Для родни расстараются, все углы сгладят, и басурмане, буде таковые на Русь попрутся (мало ли, что там в голове у кого переклинит), лишнее препятствие по пути встретят. А что придется в приданое городишко какой отдать, так и пес с ним. С русских земель все одно никуда не денется.
Бояре стучали ладонями по столу, выражая свое согласие, Женька, заразившаяся всеобщим ликованием, хлопала в ладоши, от всей души веселясь, представляя Забаву рядом с Первоцветом, а сама Забава, вопреки традициям, залилась радостным смехом.
И тут стало понятно, отчего Первоцвет так стремился к этой свадьбе. В такой смех нельзя было не влюбиться. Пусть Забава не являлась обладательницей звания «мисс Воспитание» этого царства, но за ее смех можно было простить еще и не такое. Он звенел, как заштампованно решила Женька, серебряными колокольчиками и при этом был таким заразительным, что, прозвучи он на сеансе самого крутого ужастика, любой Фредди Крюгер тихо уполз бы в норку и затаился от стыда, что его злодеяниям радуется весь зал.
Удержаться казалось невозможным. Смех отскакивал от стен и разливался повсюду. Даже степенные бояре пытались скрыть в бородах улыбки. Елисей хохотал от души, хлопая себя по коленке. Нет, он пытался и Женьку хлопнуть, вроде бы нечаянно, однако попытку взглядом пресек Илья.
– Стало быть, будут сваты! – весело крикнул Илья и залпом осушил поданный кубок вместо банального ковшика.
Все повскакали с мест и пили за сватов, под смущенными взглядами Первоцвета и Забавы. Еремей довольно улыбался, словно мартовский кот, в дополнение к основным удовольствиям получивший миску консервированного кошачьего корма.
В разгар веселья послышался шум. Все постепенно стихли, прислушиваясь.
– Куда-куда! Да за невестой, елки-палки! – донесся зычный голос, а следом звуки падающих тел.
Двери в зал распахнулись, внутрь влетел бравый стражник и проехал на спине метра три, тщетно пытаясь затормозить. Женька, которой Елисей под всеобщее веселье сунул-таки кубок с чем-то крепким, мотала головой, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд.
На пороге нарисовалась черная фигура.
– Кощей! – возопил Иван, единственный из стражников, оставшийся в зале.
– А, Ваня, здорово, – услышала Женька. – Я по делу, драться времени нет. Где тут у вас девица?
Илья с Первоцветом прикрыли спинами Забаву. Вернее, Илья прикрыл, нащупывая на столе что-нибудь тяжелое, а Первоцвет, сдвинувшись вбок, почувствовал, как грудь Забавы покоится на его плече, и покраснел, но тут же взял себя в руки, по примеру Ильи нащупывая что-нибудь тяжелее расписной ложки.
Елисей в свою очередь вскочил и ногой выбил ножку скамейки. Силы ему было не занимать, бояре посыпались на пол, а царевич подхватил импровизированную дубинку. Женька тоже свалилась, здорово хряпнувшись затылком о дерево, и на слух, превозмогая звон в ушах, пыталась понять, что же там, наверху, происходит.
Набежавшая стража, пытаясь обойти незваного гостя с тыла, отпрянула от меча, описавшего полукруг прямо перед их носами.
– Ваня, без глупостей, – прорычал Кощей. – Я на секунду, за девушкой.
– Ишь ты, сразу двое, – довольно хмыкнул Еремей, даже не потрудившись встать. – Мог бы и по-человечески.
– Да куда там, дядя, – грубо парировал Кощей. – Забаву я не трону, мальчонке оставлю. А что мне нужно, вам без надобности.
Он, рисуясь, оттолкнулся от пола и, сделав в воздухе кульбит, приземлился прямо на стол. Тут же оттолкнулся снова, и вовремя – алебарда Ивана опустилась прямо на то место, где он только что стоял, расколов блюдо с маринованной щукой. Кощей быстро скрылся за спинами гостей.
На Женькину голову был накинут старый потертый мешок, и, не успев оказать достойное сопротивление, она оказалась скручена по рукам.
– А ну оставь! – донесся крик Елисея.
– Пшел вон, сопляк, – раздался ответ.
Закинув Женьку на плечо, Кощей рванул к выходу, врезав по пути Ивану эфесом по макушке. Илья, перепрыгнув стол, ринулся на выручку гостье и даже смог дать Кощею в челюсть, но был с одного удара отправлен в глубокий нокаут, а Елисей, пытавшийся сделать подсечку, получил в колено и дико вскрикнул.
– И контрольный! – возвестил Кощей, врезав царевичу мыском сапога под дых.
Через секунду в зале было трудно протолкнуться от стражников. Даже бояре кидались в Кощея посохами. Под окнами и то размахивали острыми предметами человек двадцать – те, что в зале не поместились.
