Клайв Льюис - Племянник чародея
– Правда. Только мы все равно не поймем.
– Почему же? Давай попробуем.
Конечно, письмена были странные. И однако, к немалому удивлению Дигори, они становились все понятней, пока он к ним присматривался. Если бы мальчик вспомнил свои собственные слова, он бы понял, что и тут действует колдовство. Но его так мучило любопытство, что он ничего не вспомнил. Скоро он разобрал надпись. На каменной колонне были высечены примерно такие слова:
«Выбирай, чужеземец! Если ты позвонишь в колокол – пеняй на себя. Если не позвонишь – терзайся всю жизнь».
– Не буду я звонить, – сказала Полли.
– Здорово! – воскликнул Дигори. – Что ж, так и прикажешь всю жизнь мучиться?
– Глупый ты. Кто же тебе приказывает мучиться?
– А колдовство? Заколдуют, и буду мучиться. Я вот, например, уже сейчас мучаюсь. Колдовство действует.
– А я нет, – отрубила Полли. – И тебе я не верю. Ты притворяешься.
– Разумеется, ты же девчонка, – сказал Дигори. – Вашему брату на все наплевать, кроме сплетен, да всякой чепухи насчет того, кто в кого влюблен.
– Ты сейчас вылитый дядюшка Эндрью, – сказала Полли.
– При чем тут дядюшка? Мы говорим, что…
– Типичный мужчина! – сказала Полли взрослым голосом, и тут же прибавила: – Только не вздумай отвечать, что я типичная женщина. Не дразнись.
– Стану я называть женщиной такую козявку!
– Это я-то козявка.? – Полли рассердилась по-настоящему. – Ладно, не стану мешать. С меня хватит. Совершенно мерзкое место. А ты – воображала и поросенок!
– Стой! – закричал Дигори куда противнее, чем хотел. Он увидел, что Полли вот-вот сунет руку в карман с желтым колечком. Мне его трудно оправдать. Могу только сказать, что он – и не только он один – потом очень и очень жалел о том, что сделал. Он схватил Полли за руку, а сам левой рукой дотянулся до молота и ударил по колоколу. Потом отпустил девочку, и они молча уставились друг на друга. Полли собралась было зареветь, причем не от страха, а от злости, но не успела.
Звон был мелодичный, не слишком оглушительный, зато непрерывный и нарастающий, так что минуты через две дети уже не могли говорить, потому что не услыхали бы друг друга. А когда он стал таким сильным, что перекрыл бы даже их крик, то и сама мелодичность его стала казаться жуткой. Под конец и воздух в зале, и пол под ногами задрожали крупной дрожью, а часть стены и кусок потолка с грохотом рухнули – не то из-за колдовства, не то поддавшись какой-то особенной ноте. И тут все затихло.
– Ну что, доволен? – съязвила Полли.
– Ладно, все уже кончилось, – отозвался Дигори.
Оба они думали, что все и впрямь кончилось. И оба страшно ошибались.
Глава пятая. НЕДОБРОЕ СЛОВО
Дети смотрели друг на друга поверх приземистой колонны, на которой до сих пор подрагивал замолкший колокол. Вдруг в дальнем, совсем неразрушенном углу комнаты раздался какой-то негромкий звук. Они обернулись на него с быстротой молнии и увидели, что одна из облаченных в пышные одежды фигур, та самая последняя в ряду женщина, которая показалась Дигори такой красавицей, подымается с кресла во весь свой гигантский рост. И по короне, и по облачению, и по сиянию глаз, и по изгибу рта она, несомненно, была могучей королевой. Комнату она осмотрела, и детей увидела, и, конечно, заметила, что кусок стены и потолка обвалился, только на лице ее не показалось и следа удивления.
– Кто пробудил меня? Кто разрушил чары? – она выступила вперед быстрыми, длинными шагами.
– Кажется, это я, – сказал Дигори.
– Ты! – Королева положила на плечо мальчика свою руку – белоснежную, прекрасную руку, которая, однако, была сильной, как клещи. – Ты? Но ты же дитя, обыкновенный мальчишка! В твоих жилах, я сразу увидела, нет ни королевской, ни даже благородной крови. Как ты осмелился проникнуть в этот дом?
– Мы из другого мира сюда попали. Волшебным способом, – Полли решила, что королеве пора заметить и ее.
– Это правда? – спросила королева у Дигори, по-прежнему не обращая никакого внимания на девочку.
– Правда, – отвечал он.
Свободной рукой королева схватила его за подбородок и задрала лицо мальчика, чтобы к нему присмотреться. Дигори, сколько ни силился, так и не сумел выдержать ее взгляда. Что-то в ней было такое, слишком могучее. Королева отпустила его не раньше, чем через минуту с лишним.
– Ты не волшебник, – сказала она, – на твоем лице нет знака чародеев. Ты, верно, слуга волшебника. Тебя принесло сюда чужое волшебство.
– Мой дядя Эндрью волшебник, – сказал Дигори.
И тут где-то совсем рядом с комнатой зашуршало, заскрипело, затрещало, раздался грохот падающих камней, и пол закачался.
– Здесь смертельно опасно, – сказала королева. – Весь дворец скоро рухнет, и мы погибнем под развалинами. – Она говорила так спокойно, словно речь шла о времени суток или о погоде. – Вперед, – добавила она, протягивая руки обоим детям. Полли, между прочим, королева была совсем не по душе, и руки ей она давать не собиралась. Но та, несмотря на все спокойствие, двигалась с быстротой мысли. Не успела Полли опомниться, как ее левую руку уже сжимала другая рука, куда крупнее и сильнее, чем ее собственная.
«Жуткая женщина, – думала Полли, – не ровен час, еще сломает мне руку. С нее станется. И руку-то она сграбастала левую, так что желтого колечка я достать не смогу. Можно правой попробовать дотянуться до левого кармана… нет, не получится, она меня спросит, что это я делаю. Ей ни в коем случае нельзя про колечки говорить. Ой, лишь бы Дигори не выболтал. Хорошо бы ему шепнуть пару слов…»
Из заколдованного зала королева провела их сквозь длинный коридор в целый лабиринт гостиных, лестниц и двориков. Где-то продолжали рушиться куски стен и потолка, порою грохот раздавался совсем близко, и одна арка упала сразу после того, как они под ней прошли. Королева шла так быстро, что детям приходилось семенить за нею, но она не выказывала никакого страха.
«Отважная какая, – думал Дигори, – и сильная. Настоящая королева. Вот бы она рассказала историю этого места…»
По дороге она и впрямь кое-что им рассказала.
– Вот дверь в подземелье, – говорила она, – а вот проход в главную камеру пыток. Тут был старый пиршественный зал, куда мой прадед пригласил как-то раз семьсот дворян, и перебил их прежде, чем они приступили к ужину. Они были виновны в мятежных мыслях.
Наконец они дошли до самой высокой и просторной залы с дверями в дальнем конце. Дигори подумал, что здесь раньше был главный вход в замок, и он был совершенно прав. Двери были не то черного дерева, не то черного металла, неизвестного в нашем мире, и закрыты на засовы, тяжелые и расположенные слишком высоко. «Как же нам выбраться?» – подумал Дигори.
