Влада Ольховская - Лучшее из чудовищ
Кирин раньше не видел подобных скульптур. Если мастера при императорском дворце изображали женщин, но это были либо обнаженные натуры, либо образы известных дам, тогда — в парадных платьях, как и полагалось. А эта девушка… сложно сказать, кем она являлась при жизни.
Она стояла, опустив руки, но поза ее не была расслабленной. Напротив, она напоминала натянутую тетиву: напряженная, настороженная, готовая в любой момент сорваться с места. Лицо показалось Кирину необычным, особенно большие миндалевидные глаза, внешние уголки которых расположены чуть выше внутренних, хотя сомнений в ее человеческом происхождении все равно не возникает. Брови тонкие, но четко очерченные, нос небольшой, губы правильно формы. И еще — печаль, как маска на лице. Новое отличие от привычных статуй: они всегда улыбались. Скульптору не дозволялось изображать грусть.
Длинные волосы были распущены и каскадом спускались по спине. Ни одна приличная леди не оставит волосы распущенными! Даже мужчины знатного рода редко позволяют себе такое, а для женщин это и вовсе табу. К тому же, платье у нее странное: полностью закрытое сверху, с широкими рукавами, почти доходящими до земли, но короткое снизу: подол на середине бедра. Одетая слишком вызывающе, чтобы принадлежать к знати. Слишком тонкая и изящная, чтобы быть рабыней. Никто.
А вокруг нее, в углах зала и вдоль стен, человеческие кости. Целые скелеты в истлевшей одежде остались здесь, как охранники прекрасной статуи. Сложно догадаться, от чего они умерли: повреждений на костях Кирин не видел. Может, от голода: единственная дверь, ведущая в зал, была замурована.
Кто-то запер их здесь. Статую покинули вместе с остальными драгоценностями замка, но Кирин инстинктивно чувствовал, что она отличается чем-то важным. Уж не из-за нее ли бежала императорская семья? Или в этом зале произошло нечто страшное само по себе, а статуя случайно оказалась рядом?
Кирин не брался угадать, а правду не сохранили даже легенды.
Стараясь не обращать внимания на боль, он поднялся и направился к статуе. Белый камень, чуть поблескивающий в разреженном солнечном свете, казался теплым и манил к себе. Кирин намеренно сосредоточился на нем, чтобы не думать о ловушке, в которой он отказался. Он же не выберется! Забраться наверх нереально, а дверь закрыта навеки. Ему предстоит стать еще одним безымянным скелетом, в котором если и опознают принца, то только по короне, которую ему чудом удалось сохранить.
Но зачем думать об этом, когда рядом нечто прекрасное?
Кирин сам не понимал, что происходит. Никогда его статуи особо не интересовали, а тут — как наваждение! Не до конца осознавая, что делает, он осторожно дотронулся до каменного лица.
На щеке статуи остался грязно-багровый след, заставивший его одернуть руку. Казалось, что пятно уродует белоснежный камень, хотя было оно совсем небольшим. Кирин даже разозлился на себя за такую реакцию.
Ему хотелось стереть пятно — просто так, чтобы снова видеть статую в ее первозданном виде. Но сделать это он не успел: пятно начало расползаться, меняя форму. Оно сетью закрыло все лицо, пошло по телу, окутывая его тонкими линиями. Кровь не текла, как подобает жидкости, она двигалась, словно живое существо.
Кирин отпрянул, не понимая, что происходит. А кровь между тем впитывалась в мрамор, оставляя на месте себя трещины. По залу разнесся специфический звук — так ломается камень.
Наконец произошло то, чего Кирин втайне ожидал и что не имело права происходить по всем законам природы. Статуя двинулась! Сначала осторожно дрогнули пальцы, потом движение пришло ко всему телу, позволяя сделать первый вдох. Тонкие осколки каменной оболочки сыпались на пол к ее босым ногам, освобождая скрытое в них живое существо.
Девушка оказалась еще более красивой, чем статуя, благодаря жизни внутри нее. Ее кожа была смуглой, с необычным кремовым оттенком, глаза — желтыми, а длинные густые волосы — темно-зелеными. Она не носила на лице краску, как подобало женщинам знатного происхождения, но все равно ее губы оставались очень темными, настолько, что в полусвете выглядели почти черными.
Печать грусти тоже исчезла с ее лица, теперь на нем расцветало изумление. Она медленно подняла руки, посмотрела на свои ладони.
— Получилось, — прошептала она. — Живая! Все-таки живая!
Она отряхнула остатки пыли с ярко-алого платья, сделала шаг вперед. Было видно, что она прислушивается к своему телу, проверяет, как оно работает. Похоже, тело подчинялось прекрасно.
Кирин не знал, что и думать. То, что происходило перед ним, — определенно магия. Но какая? Все еще проклятье?
— Кто вы? — решился спросить он. Голос предательски дрогнул.
— Ах да, ты еще здесь, — усмехнулась девушка. — Отвлеклась, извини.
— Вы демон?
— Нет.
— Человек?
— Нет.
— Колдунья?
— Нет. Не пытайся угадать, у тебя все равно не получится.
Она обращалась к нему без должного уважения, как к простолюдину. Это запрещалось на всех уровнях этикета! Должно быть, она просто не заметила корону… Все равно, он-то говорил с ней вежливо!
— Я - Кирин Реи, третий принц империи Рена.
Ее подобное заявление не впечатлило:
— Вижу я, что ты Реи, а что ты Кирин — меня не интересует. Вашу породу легко узнать!
Кирин прекрасно понимал, о чем она говорит. Представители их династии отличались похожими чертами: тонкие лица, очень светлая кожа, которую они старательно прятали от солнца, угольно-черные волосы и фиолетовые глаза. Много поколений уже так! Правда, такие черты доставались не всем, но Кирин исключением не стал, как и его братья, хотя у их отца глаза были синие.
— Ты знаешь наш род? — он тоже решил не проявлять почтения.
— Отлично знаю. — Она повела плечами, откидывая волосы назад. — Что здесь странного? Я ведь стою посреди дворца Реи, это неудивительно.
— Как ты сюда попала?
— В зал? В ту пору, когда я входила, здесь еще дверь была!
— Не только в зал, во дворец…
— А, это… Скажем так, в гости меня никто не звал. Я пришла сюда, чтобы убить Торема Реи. Но поскольку этот слизняк сумел скрыться, да и, скорее всего, уже умер, я убью тебя.
Она начала медленно приближаться к нему, а Кирин невольно перешел в отступление. Наверно, со стороны это выглядело забавно, он ведь намного выше ее и в целом выглядит сильнее. Но со стороны наблюдать некому, скелеты давно лишились глаз. А избавиться от чувства, что перед ним нечто смертельно опасное, Кирин не мог.
Снова одно и то же! Снова инстинкт самосохранения берет свое! Сначала он просил смерти, а теперь уходит от нее… Разве императоры так поступают?
