Наталья Щерба - Двуликий мир
Несмотря на раннюю воскресную пору, на улице встречались одинокие прохожие: вот пробежал спортсмен в легком красном костюме и с плеером в ушах, проехал сонный взлохмаченный мальчишка на велосипеде; еще один бегун – без плеера, в одних черных плавках, – наверное, закаленный. Сухонькая, хмурая старушка в мятом цветастом платьице и косынке в горошек вышла на крыльцо одного из домиков, приостановилась, проводила пешеходов взглядом, почему-то покачала головой. Наверное, ее беспокоило полное отсутствие информации о незнакомых людях.
Эти двое медленно брели по узкой дороге: высокий крепкий мужчина, тянущий за собою ярко-зеленый пузатый чемодан на колесиках. С ним – худенькая девушка в белой маечке и коротких джинсовых шортах. Оба задумчивы – каждый занят своими мыслями.
Старушка прищурилась: незнакомцы остановились возле большого двухэтажного дома, окруженного высокой деревянной оградой. И кто это пожаловал к Серебрянским? Разглядеть приезжих не позволяло плохое зрение, и старушка, рассерженно хмыкнув, скрылась в своем доме.
– Она здесь живет? – Девушка с удивлением покосилась на аккуратно подогнанные доски темно-синего забора. – Богатенько.
– Не ожидала, Тина? – Отец нервно хмыкнул. – Мама весьма удачно вышла замуж.
– Может, маме и с тобой было бы неплохо? – не удержалась девушка.
– А ты как думаешь?
Тина пожала плечами: да вообще-то никак она не думала, их это дело, родителей.
У кованых ворот, под величественной рельефной аркой, отец остановился – чемодан резко заскрипел колесиками. Тине пришлось затормозить рядом.
– Мне кажется, – неожиданно сказала она, – вам все-таки хорошо было вместе… Жаль, что так получилось.
– Нет, не было.
Отец не спеша оглядел арку, перевел взгляд на забор, доски которого венчали острые темные пики, и лишь потом обернулся к дочери:
– Мой тебе совет – никогда не влюбляйся в иноликих. Лунаты – горды и заносчивы, жестоки и своенравны, и астрам с ними не по пути. Запомни – нет на свете людей хуже лунатов. Не бойся их, но и не доверяй им. Никогда, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах.
– Я запомню, – немного побледнев, усмехнулась Тина. – Только что ж ты, папа, сам не последовал такому хорошему совету?
– Не забывай, я хоть и почти, но все-таки чистокровный астр, поэтому не слушаю чужих советов. – Отец улыбнулся мельком и вновь посерьезнел: – Перед входом в этот дом давай повторим, что ты должна говорить.
Тина вздохнула и поморщилась. Произнесла заученно:
– Я – простая безликая, приехала к своей матери на три месяца, повидаться с нею перед выездом за границу. После буду жить с отцом в Англии… Ой, в Германии, черт. Все?
– Все, – кивнул отец. – Кроме того, – добавил он, – ты не должна общаться с лунатами ни под каким предлогом и ни при каком случае…
– Но ты же говорил – этот городок кишит ими?
– Да, это так. Поэтому соблюдай осторожность. Здесь тебя точно не будут искать. Просто держись на расстоянии.
– Но мама может догадаться, что я астра, – произнесла Тина. – Поверит ли она, что я без способностей?
– Не догадается. Я беру это на себя. Главное, ты сама не проколись.
Отец приглушенно вздохнул, поднес ладонь ко лбу: знакомый жест – беспокоился. И сильно.
– Папа, не волнуйся, я буду очень и очень осторожна, – твердо сказала Тина.
– Я тебе верю, принцесса. – Папа наконец-то широко улыбнулся. – И… не забывай о нашем маленьком секрете, ладно? Но будь осмотрительна – выбирай для наблюдения глухие безлунные ночи.
Тина хмыкнула, кивнула.
– Моя первая серьезная самостоятельная работа, – насмешливо произнесла она.
– Всего лишь маленькое задание, – строго поправил отец, но возле его глаз появились веселые лучики морщинок. – Но никаких приключений, – продолжил он, – не забывай, что за тобой могут следить. Ты моя дочь, а у меня плохая слава… И если узнают, что ты астра, да еще и не простая…
– Папа, ты сам будь осторожен, – оборвала Тина, – каких-то три месяца я смогу вести себя только хорошо. А вот за тебя совершенно не уверена.
– Проказница. – Отец ласково улыбнулся дочери и тронул рукой дверной колокольчик.
Она выглядела потрясающе: наверняка как следует подготовилась к их приезду. Тина с удовольствием приметила долгий изучающий взгляд, которым мама наградила отца. После мамины глаза обратились к дочери.
– Здравствуй, Селест.
– Меня лучше звать Тиной… сокращенно от Селестина. Так меньше дурацких вопросов. Здравствуйте, Тамара Николаевна.
– Действительно, так лучше, – кивнула мама. Тина со злорадством отметила, что маму покоробило обращение по имени-отчеству.
Они прошли по асфальтовой дорожке к высокому и красивому бревенчатому дому – коричнево-зеленому, с белыми ставнями.
Вошли в небольшую прихожую, сняли обувь. Прошли сквозь шуршащую шторку, состоявшую из тонких металлических цепочек, на кухню и расположились на уютном кожаном диванчике.
Чтобы не участвовать в неловком молчании-переглядывании, Тина рассматривала стены, посуду, окна с желтыми шторами. Обычная кухня, обычный красивый дом, богатый.
– А где твои… ваши дети? – Тина видела, как отец изо всех сил старается сохранять спокойствие.
– Лида ночует у подружки, а Никитка уже побежал куда-то с друзьями. Яна спит еще, как всегда.
Мама старалась говорить ровно и даже весело, но не очень получалось.
«Интересно, – подумала Тина, – она боится за меня или из-за меня, из-за того, что я здесь?»
– Дима в командировке, – продолжила мама. – Не скоро вернется.
– Я в курсе, – кивнул отец и чуть нахмурился.
Пора было брать инициативу в свои руки.
– Можно, я погуляю по саду? – невинно спросила Тина и, конечно же, тут же получила разрешение.
Она уселась на лавке под яблоней, за большим плетеным столом. Незаметно раскрыла веер. Тихие голоса, слабо долетавшие из окна кухни, были Тине отчетливо слышны. Конечно, отец про это знает, спасибо его подарку: веер не только помогал подслушивать чужие мысли, но и усиливал звуковые волны в радиусе тридцати-сорока метров. Интересно, лунатский директор сильно расстроился, узнав, что веер Тина «посеяла» по дороге, когда бежала из его дома? И верит ли, что девушку действительно «заперли в семейном подвале» – взяли под домашний арест? Отец сказал, что очень важно, чтобы лунат поверил в эту сказку – Тина исчезнет из виду, и за ней не будет слежки.
– На сколько ты ее привез? – сухо спросила мама.
– На лето.
– Мы говорили о двух месяцах.
– Возможно, я заберу ее раньше. Постараюсь.
– Значит, опять за тобой следят. – Мама шумно и гневно вздохнула. – Вести о твоих поразительных успехах в разведке долетают и до наших ушей.
