Кирилл Клеванский - Колдун. Путешествие на восток
— Лучше сама разденься, если буду раздевать я — тебе это не понравиться, — усмехнулся главарь лихих наемников.
Даже голос у него был какой-то мерзкий, но скорее всего это игра моего подсознания. Девушка хотела сказать что-то в ответ, да и главарь тоже собирался морально уничтожить пленницу, но ни оба обнаружили на сцене нового актера.
— Ты кто такой? — прошипел глава и поднялся со шкур.
— Ты знаешь, — протянул я. В минуты смертельной опасности меня всегда тянет провентилировать легкие и поболтать о том о сем. — В последнее время я задаюсь тем же вопросом.
Но последней фразы главарь не расслышал, да и он вообще уже ничего не услышит. В конце концов, листовидный нож в глазнице, лишает жертву не только слуха, но и всех других чувств. Бандит упал, а я схватил девушку за руку. В её глазах читались смятение, радость, страх, решительность, незаданный вопрос, и еще сотня других оттенков.
— Барышня, — прошипел я, буквально физически ощущая как утекает время. — Вы можете бежать, только честно?
Та отрицательно покачала головой. Кивнув, я подхватил её на руки, девушка охнула от неожиданности, а я почувствовал как запах гари, доносящийся от её волос смешан с другим запахом, запахом каких-то знакомых цветов.
— Значит так, сейчас мы побежим. Ваша задача только держаться, а если боитесь — лучше закройте глаза.
Девушка кивнула, обхватила мою шею и крепко зажмурилась. Что ж, давно я уже не играл в салочки со жнецом, а с женщиной на руках такое будет впервые. Выйдя из шатра, я подмигнул стражникам и припустил на запад. Я бежал как мог, но все же было тяжело, а когда позади послышались крики, и воздух задрожал от свиста стрел, стало еще и страшно. В этот раз страх больше не терся об ногу, он скалил клыки и готовился напасть. Но я не мог бежать, держа на руках девушку, сражаться со страхом, уклоняться от стрел, и еще стараться чтобы дыхание жнеца не коснулась нас. Поэтому я поступил проще — просто проигнорировал этот самый страх.
Деревья оказывались за спиной, а ветки хлестали подобно кнутам, не было времени разбирать дорогу, и я бежал так быстро, как только мог. Удивительно что девушка не открыла глаз, удивительно что не вскричала и не попыталась вырваться. Ведь ей приходилось хуже всего, большинство ударов ветками приходилось на неё, а она молчала и только крепче поджимала губы. Когда, в очередной раз споткнувшись я чудом сохранил равновесие, мне показалось что смерть рядом. А когда просвистевший рядом арбалетный болт, рассек мне правое плечо, я понял как близок к очереди перерождения. Но самые опасные ситуации порождают воистину безумные идеи, которые в такие моменты кажутся верхом благоразумия. Изменив направление, я побежал в сторону, откуда доносился шум водяного потока. Крики приближались, спиной я чувствовал жар факелов, стрел прибавилось. Я уставал и деревья больше не могли служить мне надежным щитом.
Непонятно как, но я, не сбавляя шага, перепрыгнул овраг, и на мгновение крики поутихли. Преследователи бежали толпой, и для них этот маленький овражек оказался серьезным препятствием. Я выиграл пару секунд, и вскоре мы добрались до края нашего марафона. Да-да именно края, потому как внизу, кроме черноты пропасти больше ничего не было.
— Эй, — окликнул я девушку, её одежда была изрезана, а где-то виднелись кровавые царапины. Слова обжигали легкие, а в глазах все плыло. — Как насчет полетать?
Леди открыла глаза, оглянулась, что-то поняла и с ужасом уставилась на меня.
— Ага, я тоже думаю, что немного сошел с ума, — все что смог выдавить я из себя и с разбегу, не разжимая объятий, сиганул в черноту ущелья.
Не знаю сколько длилось наше падение, и что кричала девушка, но все что я мог видеть в тот момент, это два зеленых озера, что затянули меня в свои глубины, намного раньше, чем бурный поток сомкнулся над нашими головами.
Глава 2. Разногласия
Удар о поверхность бурного потока был силен, по спине стрельнуло с ужасной силой, но мышцы сберегли кости. А потом, лишь чернота и безумный калейдоскоп из смутных, неясных картинок и целой гаммы чувств и переживаний. Вода несла нас, била с силой ужасной и смертельной, кружила как в безумном танго, то подбрасывала, то спускала вниз, порог следовал за порогом, а я лишь молил богов что бы не врезаться в камень. Повернувшись грудью к течению, я подхватил девушку и поднял её так высоко как только мог. Она еще при падении потеряла сознание и я опасался что леди попросту утонет. И снова поток, нас накрыло с головой и цвета померкли, гул в ушах стоял такой, какой не даст и турбина Боинга, уходящего на взлет.
И лишь мозг пронзила идея, а мышцы уже напряглись дабы выполнить завет, как поток выплюнул нас на поверхность и закружил в этом безумии. Спина болела нещадно, руки, казалось, уже давно одеревенели, но я все держал черноволосую вельможу. Лицо её, то и дело погружалось под воду, но я чувствовал её дыхание и был спокоен. Ну, насколько это вообще возможно — сохранить спокойствие в такой-то ситуации. И снова порог и снова водоворот. Глаза уже мало что видят, мозг отказывается воспринимать реальность. Мгновение и передо мной всплывает образ корня, торчащего из земляного навеса впереди. И в этот миг, палка мне чудится дланью небес, рукой ангела, спустившегося из замка, дабы спасти несчастных. Но поток иного мнения, он относит нас в сторону, и палка остается позади. А когда я вновь выныриваю над поверхностью, недавняя длань Господня кажется мне аспидом смертельным, готовым в любую секунду вонзить свои отравленные клыки в плоть и лишить последней надежды. И во время этой бешенной гонки, когда по пятам за нами летел седой жнец, все, что захватывало мое сознание, это мольба о том чтобы речной дух отвел от нас камни, и утихомирил поток.
Не знаю сколько времени мы так провели, сколько палок, веток и корней хлестали мне по спине. Но в какой-то момент все прекратилось. Пропал гул в ушах, вода больше не резала глаза и не забивалась в нос, мешая дышать. Грудь больше не сдавливала непреодолимая сила, а ноги, до сих пор ватные и безвольные, нащупали дно. С трудом придя в себя, я оглянулся. Мы стояли на отмели, а где-то далеко позади виднелся другой водопад. Удивительно, но во время всей этой вакханалии я не заметил как мы сорвались вниз уже во второй раз. А потом я догадался посмотреть на свою ношу. Вздох облегчения вырвался у меня из груди. Она все еще дышала. Грудь её мерно и безмятежно вздымалась то вверх, то опускалась вниз сохраняя спокойный ритм. В то же время из рук моих резво бежали кровавые струйки, тоже я ощущал на спине и ногах. Все тело было покрыто саднящими царапинами.
