Полина Дашкова - Небо над бездной
— Демоническая женственность. Тысячелетнее царство кровожадных жриц, — быстро, нервно шептал Макс, перегнувшись через стол. — Подобно самкам богомола, они станут убивать самцов сразу после совокупления. Древнеегипетский миф о богине Исиде, родившей сына Гора от мертвого Осириса. Апокалипсическая жена верхом на звере багряном.
— Тихо, тихо, Макс, успокойтесь, — перебила Соня и поднесла к его губам стакан с водой.
Он послушно глотнул, облизнул губы и покосился вправо. Там, через два столика, сидела приятная молодая пара. Они только что вошли и спокойно читали меню.
— Уходим отсюда, быстро, — сказал Макс.
— Погодите, я еще не выпила кофе. И надо расплатиться.
Макс вытащил бумажник, шлепнул на стол купюру, пятьдесят долларов.
— Вот. Этого достаточно?
— У нас принимают только рубли. Нужен счет. Макс, невозможно так уйти.
— У меня нет рублей. Я поменял семьсот долларов и все потратил. Осталась только мелочь. Я не могу пользоваться кредиткой.
— Ну и ладно. Что вы нервничаете? Сейчас позовем официанта. У меня есть деньги.
Когда они выходили из кафе, Соня взглянула на приятную пару. Мужчина делал заказ, женщина разговаривала по телефону.
— Это их вы испугались? — спросила Соня на улице.
— Не важно, — он рванул вперед, бегом.
Соня отстала немного и заметила, что у него из-за ворота куртки торчит что-то.
— Макс, подождите, стойте, у вас ярлык болтается, надо оторвать.
— А, да, я забыл, — он притормозил на минуту.
Соня дернула капроновую леску, чуть не порезала палец. В руках у нее остался бумажный ярлык и приколотый к нему пластиковый пакетик с лоскутом ткани, кнопкой и белым клочком пуха.
— Давно вы так ходите? — спросила она.
— Куртку я купил только что, тут неподалеку, в торговом центре, как и всю прочую одежду, от ботинок до нижнего белья.
— Куда же вы дели то, что было на вас надето?
— Выбросил.
— Зачем?
— Потом объясню. Сейчас некогда. Соня, слушайте очень внимательно, — он взял ее под руку, она почувствовала, как сильно он дрожит.
— У вас нет температуры? Мне кажется, вас знобит. Хотя бы застегните куртку.
— Умоляю, молчите и слушайте! Вы продолжаете опыты под крышей Кольта. Они будут рядом, держать вас под контролем, психологически обрабатывать.
— Макс, куда мы идем?
Они не шли, а бежали, причем Макс то и дело оглядывался, чуть не вывихивая шею. Было скользко и слякотно, с неба посыпалась какая-то липкая гадость, снег с дождем.
— Вы должны поддаться на их уговоры, притвориться, будто ничего не имеете против.
— Погодите, Макс, я так не могу. Вот еще кафе, давайте зайдем, мне холодно, мокро, я хочу выпить кофе и выкурить сигарету.
— Нет. Нельзя, — он резко остановился, огляделся.
— Макс, никто за нами не идет, расслабьтесь вы хоть немного. Что бы вы сейчас ни говорили, я все равно не слышу, не понимаю.
— Ладно. Вы правы. Так разговаривать невозможно.
В маленькой кофейне играла музыка. Компания подростков громко болтала и смеялась, сгрудившись перед раскрытым ноутбуком. Две аккуратные старушки чинно пили кофе. Больше никого не было. Соня подошла к стойке, заказала себе двойной эспрессо, Максу ромашковый чай.
— Стало быть, вы думаете, что имхотепы хотят натравить друг на друга мужчин и женщин? — спросила она, вернувшись за столик.
— Я не думаю. Я знаю. Они уже это делают.
— Зачем?
Внезапно Макс засмеялся. Смех был тихий, на дребезжащей высокой ноте. Соня решила подождать, пока он придет в себя, спокойно выпила свой кофе, закурила. Музыка кончилась, и странный смех стал слышен на всю кофейню. Подростки не обратили внимания, а старушки тревожно уставились на Макса.
— Ну, все, все, тихо, — не выдержала Соня, — глотните чаю или лучше съешьте что-нибудь.
Макс уже не смеялся, а плакал, горько, по детски шмыгал носом.
— Вечный вопрос. Вопрос ловушка, — пробормотал он и высморкался в салфетку. — Соня, зачем был большевизм в России? Нацизм в Германии? Зачем на один маленький двадцатый век пришлось две гигантские мировые войны? Первая вырастила и вскормила две химеры, большевизм и нацизм. Вторая явилась битвой химер, с миллионами убитых и замученных. Зачем? Чему научилось несчастное человечество? Что оно приобрело такой страшной ценой? Ничего! Если вы не понимаете, примите на веру и запомните, как аксиому. Зло иррационально, бессмысленно, противно логике. Внутри нашей системы ценностей мы никогда не найдем честного разумного объяснения ни одному из исторических злодеяний. А наши мозги так устроены, что мы склонны считать необъяснимое несуществующим. Между прочим, одна из гениальных уловок дьявола — притвориться, будто его нет.
— Да, я, пожалуй, начинаю понимать вас, но все это слишком отвлеченно. Я не могу себе представить то, о чем вы говорите. Невозможно развязать войну между мужчинами и женщинами.
— Вы просто не хотите это представить. Слишком ужасно и безнадежно. Разумеется, до войны еще очень далеко, и не обязательно, что она охватит весь мир. Но зерна подозрительности, вражды, ненависти уже посеяны.
«Он правда свихнулся, — спокойно подумала Соня, — он ведет себя как сумасшедший. Полностью, до белья, переоделся в новую одежду, а старую выкинул. Потратил на это все наличные рубли. Поступок психа».
— Хорошо. Допустим. И вы считаете, что предотвратить катастрофу возможно, если Хот погибнет от вливания препарата? — спросила она с той ласково снисходительной интонацией, с какой обращаются к малым детям и психически больным.
— Отсрочить, притормозить — да. А это уже немало. Вероятно, вам даже придется пройти инициацию.
— Мг-м. И потом у меня будет так же вонять изо рта, как у Хота и остальных?
— Существует тринадцать ступеней посвящения. На последних пяти ритуальности не придается никакого значения. Балахоны, гробы, петли на шее, черное причастие нужны лишь для новичков.
— Черное причастие?
— Ну да. Сложная смесь животных и растительных препаратов. Состав меняется по мере продвижения адепта. На первых ступенях — высокий процент галлюциногенов. На последних — только биостимуляторы. Вы можете отказаться. Я уверен, вы будете проходить сразу девятую или десятую.
— А если, допустим, пятую или шестую?
— Нет. Они не станут тратить время на эти формальности. Они и так слишком долго ждали. Слушайте главное. Примерно через год вы сумеете создать схему строго научного объяснения действия препарата, вы дадите им гарантию.
— Стоп. Хоту сколько лет?
— Никто не знает.
— Как? Но ведь у него должны быть какие-то документы, официальная дата рождения.
