Сан. На чужой земле (СИ) - Люро Полина
В избушке было пыльно и сыро, висевшая по углам паутина говорила о том, что единственными обитателями этого древнего жилища были пауки. Но мне было на это плевать. Быстро кинув меч на лавку у небольшой печки, тем самым «застолбив» место, стал осматривать наш будущий очаг и пришёл к выводу, что топить можно.
Сан и Крэг пошли за хворостом, а Командир достал из мешка крупу и, взяв из угла рассохшееся деревянное ведро, всё ещё злясь на меня, буркнул:
― Я ― за водой, ― и исчез за дверью.
Крикнул ему вдогонку:
― Из болота не бери, а то почернеешь, как Крэг, ― и занялся чисткой одежды.
Через полчаса криков, ругани и проветривания задымлённой комнаты, наконец, удалось нормально затопить печь и поесть горячего. Уставшие, мы повалились на лавки, и Сан, единственный бодрый человек в нашем отряде, спросил Командира:
― А зачем мы вообще притащились в эту глушь?
Я, прикрыв глаза, собирался хоть немного вздремнуть, но от этого вопроса вздрогнул и сел, не спуская глаз с помрачневшего начальства:
― И в самом деле, зачем мы здесь?
«Рыжая борода» сидел на лавке, опустив голову, и крутил в руках старый маленький нож, который всегда брал с собой. Мы с Крэгом обычно смеялись, что этим тупым лезвием даже грибы почистить будет нелегко, но Командир никогда не возражал нам и упорно отмалчивался, что было на него совсем не похоже.
Наконец, словно нехотя, он произнёс:
― Хочу кое с кем поговорить…
От такого заявления Крэг поднялся и тоже сел на лавке, протирая кулаками слипающиеся глаза:
― Однако, ты загнул! С кем тут разговаривать? Какой дурак потащится в это болото, чтобы перекинуться с тобой парой слов. Не держи нас за идиотов, выкладывай правду ― мы же вроде «семья», какие тут могут быть секреты?
«Борода» крякнул, нехотя буркнув:
― Брат у меня здесь, буду с ним разговаривать.
Я не выдержал:
― Уточни, о великий всезнайка, где именно «здесь», неужели в этой чаще живут люди?
Командир заёрзал:
― Я и не говорил о людях. Духи леса, это их место…
От этих слов нашу сонливость как рукой сняло, и мы загалдели наперебой:
― А кто интересно будет заклинать духов, уж не наш ли многомудрый Командир? Это даже не смешно ― ты единственный в отряде, в ком нет ни капли магии. Может, втихаря пригласил сюда кого-то, о ком нам не положено знать? ― допытывался Крэг.
― И при чём тут твой брат? ― с подозрением вторил я напарнику.
Лицо «Рыжей бороды» сначала побледнело, а потом покрылось испариной. Он вскочил и с размаха стукнул кулаком в стену, так что по руке заструилась кровь. Мы с Крэгом сразу притихли, опустив глаза, а Сан, испуганно прошептал:
― Что случилось с твоим братом, Дарси? ― быстро залечив его пораненную руку.
Какое-то время бородач смотрел на нас непонимающим взглядом, потом не спеша отвернулся к окну:
― Я сам родом из этих мест. Мой младший братишка часто бегал с ребятами играть в лес и однажды не вернулся домой. Он пропал, маленький озорник. Тело так и не нашли, я долго бродил по лесу и наткнулся на эту заброшенную избушку. Около неё в траве лежал его нож, мой подарок. Думаю, брата похитили, привели сюда, но он пытался сбежать…
Много раз я возвращался на это место и однажды решился заночевать в доме. Не спалось ― страшно было, и, выглянув в окно, увидел, как какой-то ребёнок бродит вокруг дома, а потом, сев под дерево, бросает в землю призрачный ножик… Я не выдержал и выбежал к нему. Он был очень бледный и даже слегка просвечивал, но это меня не остановило. Увидев незнакомца, малыш испугался; ничего не оставалось, как показать ему нож, с которым я не расставался, и братишка узнал…
Командир замолчал, повернувшись к нам, тогда я впервые увидел, что он тоже умеет плакать. Сан подошёл и просто его обнял, это подействовало лучше любых слов утешения. Он всегда такой искренний, наш маленький маг, если уж сочувствует, то по-настоящему, от души. Мне такое, увы, не дано, поэтому, наверное, мы так привязались к Сану, прощая все его шалости.
― А что было дальше, Командир? ― мальчишка смотрел в глаза Дарси так, что тот вытер слёзы и грустно улыбнулся.
― А дальше, Сан, случилось чудо ― мы разговаривали, не вслух, а мысленно. Он рассказывал, что счастлив в лесу: забыл, что такое голод и холод, может бегать, где хочет и играть с маленькими зверушками. Но братик не помнил, что с ним случилось, а я ― не расспрашивал его об этом. С тех пор каждый месяц при полной луне он выходил сюда ко мне, и мы подолгу беседовали. Так я узнавал все лесные новости, пока не началась эта заварушка. И сегодня пришёл сюда в надежде, что малыш снова появится, и я смогу расспросить его о пришедших в наш мир Тварях. Если, конечно, повезёт, ведь целый год меня не было… Думаю, духам нашествие монстров тоже поперёк их призрачного горла.
Крэг откашлялся:
― А нам-то что делать, Командир?
― Ничего, ложитесь спать. Не стоит вам ему показываться; я заметил, что братишка боится людей. Если всё получится, завтра расскажу лесные новости, к тому же, заодно и покараулю, пока отдыхаете ― вдруг появятся нежданные гости вроде тех, что вы с Расом прикончили на болоте…
У меня запульсировал правый висок, метка после ранения, верный признак того, что нас ждут большие неприятности. Я переглянулся с мрачным Крэгом, он только пожал плечами и, достав меч, начал усиленно протирать и так отполированное до блеска лезвие. Значит, готовился к бою. Сан, послушно кивнув командиру, побрёл к лавке и лёг, закрывшись пыльной шкурой. Ясно было, что никто из нас теперь не сомкнёт глаз.
Я прислонился спиной к стене, неторопливо причесал волосы и туго заплёл косу, заправив её за ремень. Обычная предосторожность перед сражением, привычка с детства. В голову полезли совершенно лишние воспоминания: бледная нахмуренная мама и орущий отец, приставивший нож к горлу пятилетнего ребёнка. Это я о себе, у меня тогда с глазами начали происходить странные вещи: зрачок внезапно поменял форму, а радужка приобрела несвойственный Избранным жёлтый цвет. И всегда внешне спокойный отец неожиданно в полной мере проявил свою отвратительную сущность.
Он словно забыл о хвалёных сдержанности, благородстве помыслов и действий, вбиваемых в голову чуть ли не с самого рождения. Его глаза горели звериным бешенством. Не стесняясь, он избил жену, обвиняя её в немыслимых грехах. А когда я с криком бросился на него, пытаясь оттащить от заливавшейся кровью мамы, выхватил с пояса нож, которым обычно убивал дичь на охоте, и, приставив к моему горлу, сказал:
― Лучше сам прикончу полукровку, а потом и тебя, чем вы опозорите мой род.
И отец, без сомнения, сделал бы это, но он забыл, что женат на дочери Дома Острых клинков, потому даже не успел сделать вздох после сказанных им роковых слов, как лезвие маминого кинжала вошло ему под кадык. Я зачарованно смотрел на упавшее ног тело отца и слушал голос мамы, доносившийся словно издалека:
― Запомни, Рас, ты ничем не хуже других Избранных. Никогда не забывай о гордости и достоинстве нашего рода и не обижай тех, кто не похож на тебя… Я сделала то, что должна; надеюсь, ты, моя радость, не будешь похож на своего глупого отца и не осудишь маму за любовь к тебе.
Я навсегда запомнил её слова, поэтому, наверное, моим лучшим другом стал несносный полудемон, за которого был готов отдать жизнь, хотя ни за что на свете не признался бы ему в этом. И как брата полюбил мальчишку из другого мира, вопреки правилам Дома, требовавшим убить его или сделать рабом. Да пошли они все со своими правилами…
Когда маму уводила стража, я не смотрел и не плакал, потому что примчавшаяся из своего поместья в горах мамина сестра велела не поднимать головы, чтобы никто не увидел моих неправильных глаз. Полукровок не любили и боялись, ведь они портили чистую кровь Избранных.
Моя прекрасная тётя воспитала племянника сама, научив контролировать цвет глаз и даже имитировать нормальный зрачок, но гордый характер всё время подводил вспыльчивого подростка, в конце концов не позволив закончить элитную школу. Меня выгнали под надуманным предлогом, когда учиться оставалось пару месяцев, оставив без диплома. Так для наследника известного Дома закрылась дорога к карьере мага, а ведь я был лучшим учеником… Впрочем, об этом друзья никогда не узнают.
