Боги, пиво и дурак. Том 9 (СИ) - Гернар Ник
Я последовал было за ней, но тяжелая рука бога меня слегка придержала.
— Если тебя взяли в плен, мигни два раза, — склонившись к моему уху, тихо проговорил он.
— Да как бы я добровольно, — так же тихо ответил я.
— Вот глупец. Витальные богини хуже цепей и дурмана — поверь, я знаю, что говорю. Беги, если можешь!
Я глубоко вздохнул. И вместо ответа шагнул в сияющий проход.
В первое мгновение у меня возникло такое чувство, будто воздух вокруг закончился. Просто невозможно сделать вдох — и все. Перед глазами поплыли красно-черные разводы, на давая даже толком рассмотреть, где мы вообще находимся. Невидимый груз придавил плечи, ноги, руки стали тяжелыми и одеревеневшими.
— Дыши через силу, — услышал я за спиной сочувствующий голос Аида. — Сначала — неглубоко, потихоньку. Мама, вы это зачем синеете, мама? Мама, дышите уже, мне вас реанимировать слишком ревнительно со стороны вашей дочери! Сифа обезволосит мне ни в чем не повинную голову, если вы таки умрете у нас в гостях!.. Вот, вот так… И еще разочек…
Эти возгласы заставили меня собраться и тоже начать дышать — согласно инструкции.
Воздух по началу казался сухим и колючим, с тонким запахом спичек, едкого дыма от костра и почему-то древесной смолы.
Перед глазами краснота рассеялась, и я увидел, что стоим мы прямо у ступеней парадного крыльца во дворец, и Аид, придерживая бледную Деметру за руку, дирижирует ее дыханием:
— Вдох, теперь вы-ыдох. И еще раз вдо-ох, и вы-ыдох. Даня, ты уже оклемался?
— Кажется, — сдавленно проговорил я, все еще чувствуя себя расплющенным странной тяжестью. — Что это у тебя… Гравитация вдруг убойная появилась? И пахнет, как в аду?
— А это потому, что кому-то припелко непременно живым спуститься в царство мертвых, — с самодовольной усмешкой ответил Аид. — Но ничего, сейчас принюхаетесь, в меру приплющитесь — и все нормализуется. Не так ли, мама?
Хмурая Демка скользнула рукой по груди своего зятя и крепко ухватилась за бархатный расшитый край.
— Еще раз назовешь меня мамой, и ты больше никогда не сможешь стать папой! — прохрипела она, злобно сверкнув на него глазами.
Аид, не отцепляя тещи со своей одежды, только развел руками.
— Ты же сама заставила внести в договор пункт под названием «требование о соответствующем статусу обращении и почтительном отношении». Вот я и стараюсь исполнять все в точности.
— А то что? Жалобу в Совет накатаю? — фыркнула она, отпуская халат. — Не смеши. Какие теперь уже договора и пункты…
Аид выпрямился и с достоинством ответил:
— Не знаю, как там у вас на поверхности, но здесь, в моем царстве, договоренности незыблемы и даже смерть не является поводом для их нарушения. Тем более, если они касаются войны и мира в моей собственной семье.
Демка махнула рукой.
— Да не воюю я больше с тобой. Так-то…
Аид вопросительно приподнял брови, скрестив руки на груди.
— С чего вдруг такие перемены?
Деметра с трудом сделала шаг, и я подставил ей руку, чтобы она могла опереться на нее.
Но Демка только покачала головой и медленно опустилась на ступеньку дворца.
— Слушай, ну ты же умный парень, — проговорила она, с укором глядя на Аида. — Вот представь, что ты — отец дочери.
Тот с каким-то странным выражением лица хмыкнул.
— Легко представляю.
— Ну и как, с большой радостью ты отдашь ее в жены кому-нибудь из своих братьев?
Аид с возмущением нахмурился.
— Это еще зачем?..
— Вот и я о том же, — мрачно кивнула Демка. — Это. Еще. Зачем. Не самая дружелюбная у тебя семейка, ты уж прости. Я от нее бежала куда подальше, теряя тапки. Что Зевс, что Посейдон — те еще извращенцы и кобели. И с чего бы мне радоваться, что их третий братец-некрофил с ярко выраженными признаками аутизма в обход меня получил разрешение на брак с моей дочерью у ее отца? Может, ты и правда самый нормальный и порядочный среди них всех, но поверить в такое непросто. Но все меняется, Адик. Я теперь езжу не только на быках, Верхний мир приказал долго жить, боги умирают, и вообще все вокруг перевернулось вверх дном. Хочешь — верь, хочешь — нет, но враждовать с тобой я больше не хочу. Так что заканчивай выпячивать свое уязвленное достоинство и давай просто поговорим. Тем более, нам есть что обсудить. Идет?
Лицо Аида посветлело.
Он вздохнул. Устало снял с головы корону, вытер ладонью лоб.
— Хорошо бы, — искренне сказал он.
И тут откуда-то издалека донесся громкий вой, достойный собаки Баскервилей.
Я поднял голову и осмотрелся.
Живыми глазами мир Аида выглядел несколько иначе, чем когда я посещал его в качестве тени. Как ни странно, теперь все вокруг казалось каким-то не совсем настоящим, призрачным. Очертания холмов, побережье реки, редкие силуэты человеческих душ, решивших потусить на природе — все не имело четких очертаний и будто плыло. Отдаленные участки и вовсе покрывал густой красный туман.
Вот из него-то, как из-за занавеса, и вынырнул Цербер. Несколькими нереально гигантскими прыжками он подлетел к нам, щерясь всеми тремя головами и роняя пену с клыков.
— Спокойно, свои! — скомандовал Аид псу, и тот замер на месте, недовольно ворча. — Спокойно, я сказал…
— Ой, какой злобняша! — широко улыбнулась Демка и бесстрашно протянулась к Церберу.
Тот озадаченно выпучился на ее ладошки, синхронно склонив на бок все три головы. Руки Деметры мягко легли ему на широкую грудь и начали решительно чесать.
Пес застыл. Натянулся стрункой, задрав свои головы, прикрыл глаза…
— Не порть мне собаку! — нахмурился Аид.
— Да ладно, от одного почесывания… — начала было возражать Деметра, но тут шерсть на груди Цербера вдруг посветлела и завилась в колечки. — Ой… — пробормотала она, виновато покосившись на зятя.
— Просил же ничего не трогать, — вздохнул Аид, оттягивая за ошейники две Церберовские головы, в то время как третья упорно продолжала подставляться под ласку.
— Вот тебе и хмурый Цербер, — улыбнулся я.
— В этом вся наглядная суть взаимоотношений мужчины и женщины, — хмуро проговорил Аид, легким пинком отгоняя пса в сторону.
— Что сила женщины — в ласке? — спросила Деметра.
— Что руки-то вы тяните к Церберам, а потом из них норовите болонок сделать… Ну что, отдохнула? Тогда пойдем внутрь.
— А чего ты, кстати, прямо из комнаты портал не открыл? Не удобно же было, наверное, в одних трусах из спальни на улицу выбегать, — заметила Демка.
— Ну, тут такое дело… — нехотя ответил Аид. — Сифу будить не хотел. Она сейчас в холле спит. Как и я, собственно…
Я невольно покосился на белую кудрявую грудь Цербера и улыбнулся. Да уж, в каждом из нас есть что-то белое и пушистое. Хоть самое маленькое пятнышко. Даже если ты — царь подземного мира.
И это — нормально.
На то мы и живые, чтобы иметь слабости.
А вот Деметра не стала умиляться героичности зятя.
— Так, я не поняла. Ты беременную богиню в холле поселил? Среди сквозняков и уличной пыли? Совсем с ума спятил, ты бы еще ей коврик под дверью постелил!
И тут тяжелые двери дворца открылись, и на пороге мы увидели Персефону. С красно-черными волосами и коротком кружевном халатике.
И никакого арбуза вместо талии.
— Мама⁈ — воскликнула Сифа, по-детски прижав руки к груди. — Так значит, мне не приснился твой голос, это и правда ты?
Демка всхлипнула.
— Девочка моя… — она сначала протянула руки навстречу дочери, а потом отпрянула, уставившись на ее плоский живот. — Погодите-ка…
Сифа обняла Демку и звонко поцеловала в щеку.
— Пойдем скорее внутрь, я тебе все покажу!
Она схватила мать за руку и потащила по ступеням наверх.
Мы с Аидом поплелись следом.
Стоило только нам оказаться в холле, как все сразу стало понятно.
Посреди зала располагалась колыбель. Ядрено-розовая, как мультипликационный поросенок, с бантиками и рюшами, и тонким пологом.
Вокруг колыбели сияли защитные круги разных цветов. Весь пол был усыпан крошечными метелками из трав, в воздухе колыхались гирлянды из перьев, бумажных амулетов, цветных ленточек с хитрыми узелками и птичьих лапок. А под лестницей самым неожиданным образом расположилась кровать, на которой, судя по всему, царственная чета и предпочитала спать, карауля младенца.
