Алая дама закончила партию (СИ) - Кенли Мэри

Тогда она недоуменно на него посмотрела. Упоминание почившего папы больно кольнуло по сердцу, но леди Монтроуз не могла не почувствовать любопытство. О чём шла речь?

— Наверное, нет, дядя, - медленно ответила девушка, слегка нахмурившись.

— Неудивительно, - хмыкнул Гэвин, прикрывая глаза, - знаешь, твоя мама… В молодости была несравненной красавицей. Никто в столице не мог сравниться с ней. Самая желанная и талантливая леди… Ты и представить себе не можешь, как много молодых мужчин отдали ей свои сердца.

Порой Инария слышала от подруг матери нечто подобное, но из уст дяди Гэвина оно звучало по-другому… Он вкладывал в сказанное слишком личные эмоции.

— Конечно, я тоже влюбился в твою мать с первого взгляда. Знаешь, мы со старшим братом даже дрались за неё! В конце концов, я до последнего отказывался признать её своей невесткой… О, времена, о, нравы, - он рассмеялся, распахивая очи, - как же давно это было.

— Вот как… - произнесла Инария, чувствуя смутную тревогу.

Её отец всегда раздражался от того, что Гэвин Монтроуз не женат. Долгое время Инария не понимала: почему? Но теперь, кажется, разгадка открылась в новом свете… Папа, возможно, испытывал ревность.

— Да, у меня были помолвки с другими женщинами, - продолжал Гэвин, - но разве могли они сравниться с единственной и несравненной? Ты знаешь, я упрямый человек. Но увести жену родного брата… Куда уж мне.

Он притворно вздохнул, поворачиваясь к Инарии. Гэвин смотрел на неё с жадным интересом. В ту секунду… Девушка впервые испугалась своего доброго дядю.

— Ты очень на неё похожа, Инария, - произнёс мужчина, пожирая её взглядом.

Глава 5

Она продолжала отрицать очевидное. Дядя выразился странно, но, скорее всего, Инария неправильно его поняла. Поздняя ночь, накопившийся стресс, выпитый алкоголь… Леди Монтроуз старательно искала оправдания и закрывала глаза.

Будто бы это поможет стереть грязный лик окружающей реальности.

Инария вовсе не была глупой. Просто она была слишком счастливой и слишком любимой до этого времени. Казалось, ничто плохое не может с ней приключиться.

А теперь леди Монтроуз вот-вот рассыпится от навалившихся на плечи печалей и горестей. Нет, ей не хотелось верить в то, что с дядей Гэвином что-то не так.

Но бумажный замок совсем размок от воды и грозился обрушиться, забирая с собою остатки её розового мира.

… С того злосчастного вечера всё становилось только хуже.

Дядя Гэвин решал проблему с принятием титула графа. Он действительно начал подыскивать кандидатку на роль жены, но не особо торопился. Жадные родственники оставались в поместье Монтроуз, постоянно совещаясь с дядей.

Инария начинала волноваться. Раньше ей казалось, что они уедут сразу же после похорон, но этого не случилось. Девушка помнила одно: именно этих людей папа особенно сильно не любил, называя «кровопийцами». Раньше она не понимала, почему, но сейчас…

— Разве эти люди не были самыми ушлыми и бесчестными? – тихо проговорила Марта, которая служила Монтроуз довольно долго. – Покойный граф не жаловал их…

Инария хранила молчание. Помимо родственников, в поместье то и дело гостили торговцы, предприниматели и другие дельцы. Казалось, со всеми Гэвин общался наилучшим образом… И это беспокоило девушку ещё сильнее.

Она чувствовала себя беспомощным наблюдателем, хотя, по факту, так оно и было. Единственная дочь графа не могла вмешиваться в происходящее. Даже слуги теперь принадлежали дядя Гэвину.

Всё это стягивало невидимую удавку на шее Инарии. И лучше не становилось.

Вначале… Подобные случаи были единичными. Бывало, что дядя Гэвин обнимал её, будто пытаясь утешить. Раньше Инария относилась к подобному спокойно, но теперь ей не было приятно. Объятия мужчины казались слишком тесными, на грани дозволенного.

Он мог невзначай заправить алую прядь ей за ухо, или заботливо поправить бретельку платья. Его пальцы стремились задержаться, коснуться белоснежной кожи Ины, словно играя с ней в тошнотворную игру.

Всякий раз девушка каменела от тяжелых эмоций и прикусывала нижнюю губу до боли. Она чувствовала себя отвратительно. Ей стало тяжелее не замечать знаков внимания от дяди Гэвина.

Он не стремился проводить с ней всё свободное время. Инария могла жить в поместье почти незаметно, но, если они пересекались – ей приходилось терпеть подобные инциденты.

— Дядя… Что ты делаешь? – однажды спросила Ина, сжав зубы. В тот момент его ладонь коснулась лопаток девушки, мягко поглаживая сквозь платье.

Она надеялась отрезвить мужчину, воззвать к совести…

— Только лишь забочусь о любимой племяннице, - очаровательно улыбнулся Гэвин, нисколько не смущаясь.

Сердце Инарии ухнуло в пропасть. Его бесстыдный взгляд оставался таким же хищным. Казалось, дядя насмехается над её беспомощностью.

В тот момент Ина с ужасом поняла: он может зайти дальше. Невидимая удавка начала давить на горло ощутимей.

Инария не знала, что ей делать. Поднять крик? Но он не делал «ничего особенного». Если она устроит истерику, это станет поводом прописать ещё больше тех отвратительных успокаивающих таблеток…

Ина боялась. Она действительно боялась всего происходящего.

Потом произошло ещё кое-что. Дядя Гэвин пригласил её на ужин с «деловыми партнерами». Девушке не нравилось участвовать в подобном, но ей не оставляли выбора. Впрочем, это происходит не в первый раз.

Сальные взгляды чужих мужчин, фальшивые слова о сочувствии, от которых Инарию тошнило… Она старалась сосредоточиться на еде и не вслушивалась в разговоры мужчин. Но и этому мнимому спокойствию пришёл конец, когда ладонь дяди под столом нащупала её коленку.

Инария замерла, не веря в происходящее. Гэвин вёл себя так, будто ничего не происходит. Он смеялся и шутил с другими мужчинами, а рука его, тем временем, настойчиво поглаживала коленку племянницы, норовя подняться выше.

Неприятный холодок прошёлся по спине девушки. Она ненавидела это липкое, мерзкое чувство стыда… Когда его руку попыталась коснуться бедра, острые коготки Инарии впились в ладонь дяди.

Она надеялась удержать его от отвратительных действий, но, вместо этого, Гэвин с силой сжал её бедро. Девушка побледнела и едва не вскрикнула. Это было слишком больно.

Потом он убрал руку, но леди Монтроуз догадывалась: останутся отвратительные синяки.

Стыд и злоба перемешивались в её сознании. Она прикусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь дотерпеть до конца ужина.

«Почему?» - крутился сумасшедший вопрос в сознании, - «почему он так со мной поступает?».

Тогда Ина была слишком наивной леди. Она не знала, насколько гремучей и жестокой бывает страсть. Человеческие желания… Извращенные, тёмные и мерзкие. Гэвин был пропитан ими до кончиков пальцев.

В конце концов, он снова сделал вид, будто ничего не случилось. И тогда Инария решилась. Ей нужно выйти замуж.

Срочно поднять этот вопрос и сбежать, поскорее сбежать из поместья. Всё равно, куда и к кому. Многочисленные родственники семьи Монтроуз не примут у себя Инарию. А значит… Оставалось только замужество.

Пусть он будет беден и не особо красив, Инарии всё равно. Ей бы вырваться из порочного круга…

Ах, если бы всё было так просто.

Она знала, что ей придётся сказать о замужестве дяде Гэвину. Инария была совершеннолетней, а значит, могла принимать решение о собственном браке, однако, дядя прочно контролировал поместье Монтроуз в данный момент. И проблемы заключались в том, кто унаследует титул графа в дальнейшем.

Дети Инарии, по идее, должны были стать преемниками, но она готова отказаться от этого права. Иначе… Её не выпустят из поместья Монтроуз.

Через два дня она попыталась поговорить с Гэвином за обедом.

— Дядя… Мне уже восемнадцать лет, - произнесла Инария, не глядя ему в глаза.

— Я знаю, - улыбнулся мужчина, промокнув салфеткой губы, - к чему ты это вспомнила? Хочешь выпросить подарок на день рождения заранее?