Чудовище всегда остается чудовищем (СИ) - Климонтов В.

— Тогда зачем все эти вопросы? — монстробой напрягся, предчувствуя, о чем сейчас пойдет разговор.

— Ты ж сам знаешь. Приезжает в мой город убийца чудовищ, который по сути сам не человек. Да еще и знак Кота на шее носит. Ты думаешь, в страже портового контроля не известна ваша слава? Кот из Йелло, — она начала перечислять, — Мясник из Блавикена. А сколько наемных убийц или шпионов из вас выходит. Дальше продолжать?

— Мясник носил голову волка, — поправил ее Сарет, — И он умер около пятнадцати лет назад. Тем более что я ничего не натворил, а, наоборот, предлагаю свою помощь.

— Именно поэтому ты еще не в подвале, и при тебе кинжал. А где знаменитые мечи? — она скосила глаза на длинный чехол, — Там? Один для людей, другой для чудовищ.

И все-таки прелести в том, что ведьмак был мутантом есть. Он чудесно совладал с лицом, сохраняя равнодушное выражение, хотя внутри у него начинала закипать такая знакомая злость, сводящая скулы и челюсть, ненависть, отгоняющая здравый смысл назад и дающая выход вспышке гнева, после которой есть только краснота крови, хлещущая в лицо …

Но все это было внутри, а снаружи на Меррон невозмутимо смотрел все тот же мужчина, что зашел полчаса назад на участок. Только пальцы вцепились в штаны, грозя порвать старую кожу.

— Можешь не отвечать, и так ясно, — стражница допила воду, — Ну так, Кот или Мясник, хотя неважно, как там прозвали в Нэварланде тебя, зачем ты приехал в Амбрехт? Или твоя цель не в Омельсланде вообще?

Она не заметила, как Сарет выпустил штанину.

— Если это так, то можешь сказать мне, — она подмигнула ему, — Дела других королевств нас не касаются. Мне за поимку наемного убийцы какого-нибудь чиновника, например Немеда прибавку к жалованью не дадут. Поэтому кались…

— Подождите, милсдарыня старшина второй статьи, — прервал ее располагающую к беседе речь, — Это, что реально срабатывает? Люди прям так берут и изливают душу?

Меррон стерпела насмешку, сквозанувшую в голосе Сарета:

— Послушай меня, ведьмак, — она угрожающе нагнулась к нему через стол, опираясь на левую руку, — Мне, плевать, что о вас молвят ваши, типа вы лучшие мечники и даже колдуны, — из-под стола правой достала дубинку, — Но если я узнаю, что ублюдок Кот прибыл в мой город, чтобы убить кого-нибудь, то узнаешь чего стоит стража портового контроля Амбрехта.

Ведьмак ответил не сразу. Он изучал полыхающую ненавистью девушку, пытаясь понять, чем была вызвана подобная реакция.

— Люди всегда остаются людьми. Что дома, что здесь, — сожалеюще покачал головой Сарет.

— Что ты там сказал?

Сарет поднялся на ноги, подхватив мешок с пола. Меррон вскочила вместе с ним, здраво решив, что дубинка в случае чего ей не помощница. За спиной послышались скрежет отодвигаемого стула и хлопнувшей крышки ячейки. Другие стражники рассудили, что возможно понадобится помощь их товарищу.

— Я задержан? — лицо ведьмака ничего не выражало, а вопрос был задан буднично.

— Пока еще нет, Сарет из, как там его… Крейдена, но я тебя предупредила. Лучше тебе по-быстрому свалить из Амбрехта, в противном случае я за тобой слежу, и не дай Высшие ты сделаешь что-нибудь противозаконное…

— Я понял, милсдарыня старшина второй статьи, — перебил ее Сарет, — Но я не воспользуюсь вашим советом. Как вы догадались, у меня нет денег. Поэтому я попытаюсь встретиться с вашим алькальдом Бойдом позже. Может он более здравый человек, чем его подчиненные.

И не дав ей ответить, оставив с открытым ртом пышущую гневом стражницу, а ее товарищей в недоумении, ведьмак вышел из допросной. Спокойно миновал регистратора, тот, предусмотрительно переписывая на чистый листок гроссбуха свои записи, глянул на ведьмака с неприкрытым отвращением, но Сарет не обратил на это внимания. Такие взгляды он встречал в каждом городе Континента каждый день.

На улице стеной шел ливень, настолько сильный, что рыночная площадь превращалась в огромное озеро. Булыжником покрыли, а сливы не додумались сделать, не говоря уже о подобной роскоши, как канализация. Тысячи капель, падающих с неба на землю, создавали множества мелких фонтанчиков и поднимали очень громкий шум, который и без громовых раскатов грозил перерасти в грохот. Торговцы, здраво решив, что сегодня не прибыльный день потихоньку сворачивали свои лотки, что открыто, стояли на рынке. Продавец овощей с надеждой посмотрел на одиноко стоявшего ведьмака на крыльце участка стражи портового контроля, но поняв, что незнакомец не собирается ничего покупать, сплюнул в лужу и закрыл лавку.

Сарет даже не видел его. Он вообще ничего не замечал вокруг, уставившись в бородатое лицо статуи морского офицера, с подбородка которого стекала вода. Естественно, убийца чудовищ ожидал, что не получится сразу же наняться, с подобным приходилось встречаться и не один раз. Тем более, что разговариваешь не с самим нанимателем, а с одним из его мелких сошек. Но не думал, что произойдет именно так. Этой сучке Меррон он точно дороги не переходил. Может, кто из собратьев ведьмаков опередил его и уже отметился в Амбрехте? Он сомневался, что был единственным, кому пришла мысль переселиться за Великое Море. Надо в будущем попытаться разузнать об этом. А с капитаном стражи, монстробой попробует поговорить завтра, надеясь, что дождь закончится за сутки и он сможет найти его на улицах города. Рита сказала, что тварь убивает раз в неделю, возможно у него еще есть время. Стоит все-таки поподробней поговорить с трактирщицей. Действительно, как и сказала трактирщица, что иногда больше информации узнаешь от обычных жителей, чем от представителей власти. Тем более, что она сама пригласила его вернуться.

Сарет прощупал через куртку кошелек. Она вроде что-то говорила о скидке на комнату?

Еще б выпить чего-нибудь покрепче яблочного сидра. Махакамской водки, например. Тут должно быть подобное пойло, от которого башню сносит или хотя бы нервы успокаивает. И с удовольствием почесал бы кулаки об чью-нибудь рожу, это тоже расслабляет. Только Сарет не желал давать лишний повод Меррон маячить перед его лицом дубинкой.

Больше не раздумывая, он побрел обратно, стараясь обходить лужи. Небольшие грязевые островки суши еще встречались, не всю дорогу затопило водой. Сапоги скользили, но Сарету везло, чтобы не растянуться в нечистотах. Следовало, конечно, прогуляться по городу, послушать сплетни, посмотреть места убийств, тварь обязана была оставить следы. Но, ведьмак глянул на небо, затянутое черными и косматыми тучами, в Крейдене говорят, что в такую погоду даже собаку на улицу не выгонят.

В одном из окон высунулась крупная матрона под дождь и вылила ведро с помоями прямо с высоты второго этажа, не слишком заботясь о том, что по улице кто-то может идти.

Твою мать, воскликнул в сердцах Сарет. Город соприкосновения двух цивилизаций, а выглядит, как захудалая деревня каких-нибудь кирпичников в окрестностях Вызимы с такими же нравами.

Дверь вожделенного трактира широко распахнулась в миг, когда ведьмак ступил на доску, чтобы преодолеть все увеличивающуюся лужу. На улицу вывалился докер с лобастым лицом и в круглой кожаной шляпчонке с наушами. Они пару ударов сердца разглядывали друг друга, решая, кто из них уступит дорогу.

— Лунчд, — сплюнул портовый себе под ноги, шагнул ногой, обутой в сапог с толстым носком, в лужу, обрызгав обувку Сарета, и, нарочно мощно ступая, побрел в сторону порта.

Сарет задумчиво проводил его взглядом и вошел в харчевенный зал «Хитрого пескаря». Народу внутри заметно прибавилось, так и должно было быть. Стоял гомон голосов, от столов слышалась отборная ругань.

Риту он заметил, как всегда за стойкой, наливающей в чей-то жестяной кубок красное вино из бочки. Возле нее стоял щупленький паренек в серой рубахе и бурой шерстяной жилетке с подносом, на котором лежали две глубокие чашки с рыбным супом и половиной буханки хлеба.

Преимущественно постояльцами, кроме парочки докеров, четырех грузчиков и двух стражников, были купцы в дорогих с расшитыми серебряными нитями одеяниях с такими стоячими воротниками, что удивительно, как они головой вертели. Да, трактир у Риты был не таким престижным заведением, и обслуживание здесь не особо на высоте, вряд ли тот мальчишка-половой успевал быстро разносить заказы, но он привлекал своей уютной обстановкой и чистотой. Сарет в очередной раз поблагодарил сам себя за собственный инстинкт, почему-то направивший его к двери «Хитрого пескаря», а может и просто вывеска была необычной, привлекшая его внимание.