Светлана Крушина - Королевская прогулка
— Но… — сделал несчастные глаза Оге.
— Я сказал! — повысил тон Грэм. — Езжайте к Герноту, и без разговоров, — он посмотрел на Ива, тот одобрительно кивнул. — Если он не будет вас пускать, скажите ему… скажите, что мы приедем и уши ему обрежем. А может, и еще кое-что. Пусть подумает. В случае чего — отдайте ему вот это, — он снял с пояса мешочек с золотыми монетами и бросил его Оге на колени. — Ему хватит до смерти. А вот коней наших оставьте тут. Они нам еще пригодятся.
— А ты не хочешь нас спросить? — королевским тоном поинтересовалась Ванда. Впрочем, кроме тона, королевского в ней в этот момент ничего не оставалось. Глаза у нее были огромными и отчаянными, а пальцы рук она судорожно сцепила на коленях.
— Нет, — мотнул головой Грэм. — Хотела получить телохранителя, так слушай теперь, что он тебе говорит.
— Так телохранитель должен быть при мне…
— Еще будет. Ну, хватит болтать. Ив, ты готов? Так и поплывешь в кольчуге, что ли? Снять не хочешь?
— Не хочу, — буркнул Ив. — Но придется.
— Вот именно. Давай, поторапливайся.
Пока Ив освобождался от кольчуги, Грэм подошел к Оге, присел рядом с ним на корточки.
— Смотри мне, — сказал он. — Береги девчонок. Если до нашего возвращения с ними что-то случится, особенно с Вандой, голову отрежу.
— Да какой из меня охранник? — с тоской сказал Оге, понурив голову. — Сам видел…
— Ничего, постарайся уж. Для меня.
Оге кивнул без особого энтузиазма. Грэм с сочувствием глянул на него. С той минуты, как Оге более или менее пришел в себя после богатырского удара, он ходил, как в воду опущенный, что и понятно: девушек он защитить не сумел, и это очень его мучило. Вояка из него был никудышный. Грэм, впрочем, не стал из-за этого относиться к нему хуже, не всем же быть великими воинами, кто-то должен и другими делами заниматься. Он хлопнул Оге по плечу, бросив коротко: "Не вешай нос", — и вернулся к Иву.
Тот уже снял и кольчугу, и подкольчужник, и рубаху, и теперь пытался пристроить за спину свой меч.
— Помочь? — поинтересовался Грэм. Ив утвердительно кивнул. — Ты сапоги-то тоже снимай. Без них плыть удобнее, поверь мне.
Ив бросил на него через плечо яростный взгляд.
— Может быть, нам раздеться догола? То-то касотцы обрадуются…
— Ну, догола не стоит, — невозмутимо ответил Грэм. — Слишком много чести будет… Готово. Давай теперь мой.
Девушки молча наблюдали за их приготовлениями, и только когда они уже были готовы спускаться ко рву, поднялись и подошли к ним.
— Удачи вам, — сказала Корделия и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в щеку сначала Ива, потом Грэма. — Будьте осторожны. О боги, как бы я хотела пойти с вами!
— Все будет в порядке, — пообещал ей Ив. — Через несколько дней мы вернемся в вам — с Дэмьеном.
— Может быть, вы все же позволите мне пойти тоже? — несчастным голосом спросила Ванда.
— Нет, — одновременно ответили Грэм и Ив и засмеялись.
— Тогда — удачи, — вздохнула Ванда. Она, вслед за подругой, подошла к Иву и поцеловала его в щеку. — Ив, забудь все те глупости, которые я наговорила тебе — ну, про измену и все прочее…
— Моя принцесса, я о них и не помню, — серьезно отозвался Ив.
Ванда ослепительно улыбнулась ему (впрочем, видно было, что улыбка эта далась ей не без труда) и перешла к Грэму. Тот стоял неподвижно, глядя на нее, и думал, что ему, вероятно, предназначено нечто большее, чем сестринский поцелуй в щеку. Он не ошибся. Ванда крепко поцеловала его в губы, не обращая внимания на остальных присутствующих, а потом заставила наклониться. Ее губы оказались у самого уха Грэма, а кудри щекотали ему щеку.
— Я люблю тебя, — шепнула она. — Так что, пожалуйста, вернись целым и невредимым.
Сегодня просто день сюрпризов, подумал Грэм. Сначала предложение места в королевской гвардии, теперь вот принцесса делает любовные признания. Он не знал, плакать или радоваться теперь. А потому не стал делать ни того, ни другого, просто коснулся губами огненной макушки Ванды и сказал:
— Конечно, вернусь, что может со мной случиться?
— Обещаешь?
— Обещаю, — улыбнулся Грэм.
— Хорошо, — Ванда отпустила его и сделала шаг назад. — Тогда — иди.
Но уйти им не удалось еще минуту или две. Оге тоже желал с ними попрощаться и пожелать им удачи, так что пришлось задержаться, обмениваясь любезностями и рукопожатиями еще и с ним.
После этого, наконец, можно было идти.
* * *К сожалению, лес не подступал вплотную ко рву, а заканчивался футах в ста пятидесяти от него. Грэм и Ив подобрались к самому краю леса. Точнее, это был уже не лес, а подлесок, в основном молодая поросль кленов и дубов и кустарник. Совсем близко темнела вода рва, за ним возвышались стены форта. На фоне светлого августовского неба четко вырисовывались зубцы стен и фигуры часовых между ними. По стенам крепости двигались яркие огоньки множества факелов, отражавшиеся в темной воде рва.
Парни ждали момента, когда часовые разойдутся в разные стороны, чтобы можно было незамеченными соскользнуть в воду.
Ночь была светлой, но холодной, к тому же от воды тянуло сыростью. Грэм успел порядком замерзнуть. Из одежды на нем оставались одни штаны, подвернутые выше колен. Из вещей у него были только меч в ножнах на спине и непромокаемый кожаный футляр с воровским инструментом и картами Илис. Его спутник был экипирован точно так же, за исключением футляра, и тоже замерз. К тому же, им изрядно докучали комары. Грэм старался не обращать на них внимания, но кожа уже зверски чесалась и зудела везде, куда смогли добраться кровососы.
— Нас сожрут прежде, чем мы успеем что-то сделать, — недовольно пробурчал Ив. — Безымянный побери этих касотцев! Сколько можно торчать на одном месте?
— Тихо! — зашипел на него Грэм. — Возмущаться потом будешь. Наберись терпения и жди.
Ждать пришлось еще с четверть часа. За это время Грэм успел целиком покрыться гусиной кожей, а на теле его, кажется, не оставалось ни единого места, которое не зудело бы от укуса комара. Он смотрел на тихо плещущуюся темную воду и прикидывал, насколько холодной она должна быть. Боги знали, как ему не хотелось туда лезть.
За это время Грэм успел переплести волосы в более тугую косу и подвязал ее, чтобы не мешала. Но даже так она свисала до лопаток. Не обрезать ли мне ее, подумал он, но времени на такие парикмахерские операции уже не оставалось. Часовые, наконец, ушли со своего поста, их темные силуэты медленно двинулись в противоположные стороны.
— Пошли, — коротко бросил Грэм и первым, пригнувшись, быстро направился к реке. Ему было не видно, лицом или спиной повернуты ко рву часовые на стене, и оставалось только молиться, чтобы они с Ивом остались незамеченными, чтобы касотцы не подняли тревогу.
