Ирина Цыганок - Долгий сон
У ведьмы не было сил спорить, она лишь руками развела:
— Ты обещал не бросать меня! — Напомнила она. — А сам чуть не отдал жизнь песчаным духам! Скажи спасибо Гвиску, — женщина нежно, но не без опаски, потрепала коня по гриве. — Он не хотел отпускать тебя одного, все метался вдоль берега, потом даже подставил мне спину — вот как тебе только что. Хвала Фермеру, а догадалась сесть в седло и прихватить с собой воду.
— Умница. — Хаэлнир потерся щекой о породистую морду. — Ты тоже… — Чуть заметно улыбнулся он спутнице. Мирра тут же кинулась обниматься, забыв, что ее друг едва стоит на ногах. Все тот же Гвиск, предусмотрительно придвинулся, подперев хозяину спину.
— Нам нужно торопиться. — Напомнил командующий, высвобождаясь из объятий. Я уничтожил далеко не всех. Буря прошла, теперь выжившие начнут откапываться и бросятся к воде.
— Может, спустимся немного по течению, чтобы быть подальше от них? — Предложила бывшая правительница.
— Нет. Мы и так сильно сместились к востоку. Понадобиться время, чтобы вернуться к Тар-Аленту. Но сейчас главное — переправиться на ту сторону.
Не смотря на усталось, лошади и всадники вошли в мутную воду.
* * *Эрсторген сдержал обещание и ждал их у моста через Мурр.
Мьюриэль пришлось остаться. В преддверии нашествия владыка Эрендир запретил внучке покидать пределы столицы. Медно-рыжий дракон часами кружил над рекой, наконец на пятый день ожидания он увидел (и сразу узнал) двух, пробиравшихся вдоль берега всадников. Он так обрадовался, что не сразу сообразил, что означает пустующее седло третьего коня. Мирра долго обнимала мощную щею дракона, потом переволновавшийся Торки сообразил перекинуться и они обнялись по новой.
— Спасибо, сыночек, — Мирра заглянула в драконьи глаза, и тот отчего-то смутился. — Хал рассказал мне, чего тебе стоило открыть портал и остаться в городе. Теперь я вижу — ты стал зрелым мужчиной и мудрым правителем!
— А что Брен… — Эрсторген осекся. Мирра закусила губу, не в силах пересказать случившееся. Хаэлнир молча покачал головой.
— Отвези мать в Урфиндар. — Попросил он.
— Я смогу унести всех. Не беспокойся.
— Не нужно. — Командующий отвязал от седла миррины сумки и флягу с водой, протянул их ящеру. — Мне еще нужно на заставу. Я оставлю коней в Тар-Аленте. А потом кто-то должен отнести скорбную весть леди Мьюриэль. — Он не стал продолжать, видя как плечи недавней пленницы опять сотрясаются от рыданий.
— Позаботься о ней. — Одними губами произнес он. Дракон понимающе кивнул.
— Ну, вам пора. — Поторопил он ящера. Эрсторген совершил обратное превращение, подхватил одной лапой Мирру, другой ее поклажу.
— Хал!… - Успела крикнуть она, но голос тут же потонул в шуме крыльев.
* * *Урфиндар произвел на нее еще более тягостное впечатление, чем в первый раз. Должно быть виной тому пережитое несчастье. Мысли о смерти Бреанира причиняли почти физические страдания, и она старалась загнать их поглубже. Не то, чтобы забыть, просто не думать о недавнем плене. Днем это почти удавалось, ночью же картины из недалекого прошлого всплывали в голове с катастрофической четкостью. В темноте она принималась считать воображаемых овец, или пыталась вспомнить генеалогию рода вязов, которую изучала в детстве, но вместо этого перед глазами стояла полуразрушенная башня, где на полу умирал эльф. Не лучше были и сны: редко-редко ей удавалось проспать несколько часов без сновидений. Даже в первые дни после того, как Хал нашел ее в развалинах Асс-Мурра, и то на сердце не было так тоскливо. Конечно, существовало рациональное объяснение: тогда, в пустыне, постоянная угроза встречи с ордой на время вытеснила другие переживания. Но стоило оказаться в безопасном Урфиндаре, и боль от утраты вернулась с новой силой. В мрачной меланхолии тянулись бесконечные дни, Мирра не находила себе ни занятия, ни места. Торки и Анелла всячески ее опекали, но их забота тяготила. Существовало средство: «лекарство и доктор» в одном лице. Но Хаэлнир «сдал ее с рук на руки» дракону и вновь нашел себе неотложные дела. Вот если бы он очутился рядом, взял ее за руку… Мысль стала навязчивой, она посещала ее с периодичностью ночных кошмаров, вернее каждый раз после очередного пробуждения в холодном поту. Стало казаться: окажись рядом эльф — и все горести исчезнут, жизнь снова приобретет вкус и краски. Напрасно разум подсказывал, что так, как было — уже не будет, слишком много потерь отделяет счастливые дни от нынешнего сумеречного существования. Но внутренний голос, вечно враждующий с разумом, не желал мириться с действительностью, он нашептывал, что избавление от печалей совсем рядом…
«На самом деле — не так уж и рядом, до Эфель-Дората — десяток дней пути верхом, и то при хорошей погоде. А откуда в Урфии взяться хорошей погоде?» — Мирра в очередной раз запретила себе думать о Хаэлнире. «В конце-концов должна же быть какая-то гордость!». Внутренний голос, временно отступив, согласился и тут же подкинул старую тему для размышлений: «Что было бы, если бы в тот злосчастный день она не позвала Бреанира посмотреть представление кочующей труппы?»
Ведьма в раздражении ткнула иголкой в центр вышивки, совсем не туда, куда полагалось бы, согласно рисунку на ткани, и отодвинула раскладные пяльца. Хотела еще и ногой наподдать по деревянной раме, на которой было растянуто вышивание, да вовремя вспомнила, что рядом, скромно помалкивая, работает иглой Анелла.
Принцесса сделала вид, что ничего не заметила. Свекровь все последние дни пребывала в крайне подавленном, и видимо поэтому, весьма неуравновешенном состоянии духа. В таком настроении одно слово, даже движение могло вызвать самую бурную реакцию: от слез до швыряния тяжелыми предметами. Поэтому хозяйка замка старательно отводила глаза от недовольно насупившейся экс-правительницы. Но Мирриному раздражению требовался выход.
— Эта вышивка последние нервы из меня вытянет! Как можно столько времени тыкать и тыкать иголкой в дурацкий трафарет!
Замковый лекарь считал, что вышивание успокаивает нервы, это он рекомендовал Мирре взяться за иглу. Урфийская же правительница любила и умела заниматься рукодельем, она и без всякого лекаря почти все дневные часы проводила, расшивая какую-нибудь очередную занавесочку.
— Вам вовсе не обязательно утруждать себя… — Несмело начала она.
— А чем еще можно заняться в вашем занюханном княжестве?! Торки занят, а больше и поговорить не с кем! — Ведьма таки пнула носком туфли крестообразные распорки, деревянные ножки неприятно проскребли по полу.
