Джейн Рейб - Падение
Мореход смотрел на эту метаморфозу, разинув рот.
– Дамон… – прошептал он изумленно.
– Я вижу, Риг.
– Магия. Этот парень что-то говорил о магии, за которую приходится платить.
Рикали со свистом втянула воздух. До этого она смотрела на реку и только теперь обернулась и заметила, что с кобольдом творится что-то неладное.
– Несун? Несун, что с тобой?
Тот не ответил, лишь слабо махнул рукой в сторону бассейна.
– Так заставь его изменить тебя обратно! – заявила полуэльфийка. – Пошевели пальцами, как ты это делал, и заставь вернуть все, как было.
Риг покачал головой:
– Думаю, это невозможно.
– Ну… может быть, это само пройдет?
– Я чувствую, – внезапно заговорил кобольд, его голос был непривычно тихим, – холод.
– Дамон, что же делать? Может, Угрюмый поможет… – Рикали умолкла и снова оглянулась на реку, – Дамон, вода действительно поднимается. Мы должны спешить. Пожалуйста, милый. Просто возьмем Несуна с собой и выберемся отсюда. Мы отнесем его к Угрюмому Кедару. Думаю, старый людоед сумеет вылечить и его тоже, как вылечил тебя и Мэла.
Дамон еще раз взглянул на Несуна, и его лицо опять стало бесстрастным. Он быстро развернулся и поспешил к воде. Стащив сапоги и заправив их голенища за пояс, Грозный Волк схватил Рикали за руку и, не обращая внимания на ее вопли о том, что нельзя оставлять кобольда здесь и что Дамон должен его нести на руках, потащил девушку в воду. Он несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем нырнуть, а полуэльфийка тем временем уцепилась за край ступени и еще раз взглянула на возвышение.
Риг как раз подошел к Несуну и склонился над ним.
– Разве мы не подождем их, дорогой? – спросила девушка.
Дамон, продолжая глубоко дышать, покачал головой:
– Нет, вода прибывает слишком быстро. – Его голос был абсолютно равнодушным. – Я не стану больше никого ждать. Мы и так совершили ужасную ошибку, что потратили столько времени даром.
Он нырнул и поплыл по течению. Рикали бросила последний взгляд на Рига и Несуна, затем последовала за Грозным Волком.
Едва они выплыли из пещеры, зеленый свет исчез. Девушку и бывшего рыцаря поглотила непроницаемая тьма.
Риг внимательно смотрел на кобольда. Он надеялся, что это лишь иллюзия, злая игра зеленого света. «Но если нет, – подумал он, – то, возможно, магическому глазу действительно понадобилась жизненная энергия Несуна. Однако, может быть, если он отдохнет, то восстановит силы и снова помолодеет?» Мореход жалел, что рядом нет Палина Маджере. Маг бы точно знал, что делать. Правда, не исключено, что он бы вообще не позволил кобольду развлекаться с бассейном.
– Нам тоже надо уходить, – сказал он, наконец, и нахмурился – кобольд захрипел и задергался. – Несун, тебе совсем плохо?
Тот, дрожа, прижал руки к груди. Его глаза становились все тусклее.
– Да. Очень плохо, – прошептал кобольд, – Будь проклята магия Черных Мантий. Надписи… говорили о цене. Я заплатил… слишком дорого.
Мореход, искренне удивляясь, что его заботит судьба этого существа, на которое он раньше и смотреть не мог без отвращения, склонился ниже, приглядываясь. Запах, исходящий от чешуйчатой кожи кобольда, не изменился, несмотря на то, что она поменяла цвет, но с лицом произошли новые изменения, хотя Ригу все еще хотелось надеяться, что это иллюзия или игра зеленого света. Под глазами Несуна появились мешки, окруженные глубокими морщинами, как у любого старого человека, и без того негустые волосы поседели и выпадали целыми клоками.
Риг протянул руку. Кобольд с трудом ухватился за нее и, морщась, осторожно встал.
– Очень больно… – прошептал он. Плечи Несуна задрожали, он отвернулся от морехода и прижал кулак ко рту, чтобы подавить рыдания. – Украли… украли мои годы…
– Подумаешь, несколько лет. И может быть, это действительно попозже пройдет. Рикали, к примеру, так и думает. Ты же знаешь, в Блотене есть прекрасный целитель. Ну, тот одутловатый людоед… – Риг говорил весело, пытаясь хоть как-то отвлечь кобольда. – Угрюмый Кедар, правильно? Мы с тобой пойдем к Угрюмому, и все будет хорошо.
Он посмотрел на реку и подумал: «Если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы оставил это существо здесь и давно бы уплыл».
Кобольд попытался расправить плечи.
– Это украло больше, чем несколько лет. Руки и ноги деревенеют. Мне кажется, если я сделаю хоть шаг, то переломаю их. И с глазами что-то. Все как будто расплывается.
«Во имя Хаббакука! – продолжал размышлять мореход. – Я чувствую жалость к маленькой крысе. Риг Мер-Крел, будь ты проклят! Это ты задал столько вопросов! Ты виноват в том, что произошло с кобольдом! Но это существо – вор, – заспорил он с собой, – Вор и, вероятно, убийца, который не заслуживает никакого сочувствия».
– Мы должны идти, Несун, – повторил Риг.
Плеск реки стал громче, и, взглянув на нее, мореход увидел, что вода заливает пол пещеры. Вода поднялась, поглотив большую часть воздушного кармана.
– Илбрет… – сказал кобольд через мгновение. Его голос был тихим и скрипучим. – Меня зовут Илбрет. А ты не так уж и плох. Для человека.
«Это все из-за Фионы, – подумал Риг. – Она повлияла на меня. Я стал… добрее».
– Идем, Илбрет, – громко сказал Мер-Крел и пошел вниз, пинками раскидывая камни и черепа. – Я больше не буду тебя ждать, – добавил он, но, тем не менее, ждал, что кобольд присоединится к нему. Когда этого не произошло, мореход обернулся и посмотрел назад.
Несун неподвижно лежал на полу.
Глава 12
Возвращение в Блотен
После того как Дамон нашел узкое ответвление, которое сначала пропустил, так что пришлось возвращаться назад, он перестал шевелиться и просто поплыл по течению, не тратя лишних сил, – оно было так сильно, что само несло их по подземным коридорам. Грозный Волк старался только ровнее держать ноги и прижимать руки к телу, чтобы не удариться ненароком об острые камни. В голове стучало, легкие разрывались без воздуха, но с тех пор, как он и Рикали сделали последний вдох в пещере, залитой зеленым светом, им не попалось ни одного воздушного кармана, чтобы можно было отдышаться. Казалось, во всем мире не осталось ничего, кроме чернильной темноты и оглушительного биения крови в ушах.
Дамон чувствовал, что теряет связь с реальностью, и пытался сосредоточиться на воспоминаниях: думал о Ферил, о драконах и о той памятной ночи на плато под названием Окно к Звездам. Ногу под чешуйкой покалывало с тех самых пор, как они начали исследовать пещеру магов Ложи Черных Мантий. Когда он попросил Несуна показать, чем вызван дождь, от чешуйки начали исходить привычные волны жара и холода, пронизывающего до костей, и усиливались до тех пор, пока он не покинул пещеру. Это было единственной причиной того, что он бросил Несуна и Рига одних. Когда накатывала дикая боль, нельзя было думать ни о чем другом.
