Эд Гринвуд - Эльминстер должен умереть!
Дворянин поддерживал постоянный, неутихающий поток легкой, необременительной — и односторонней — речи.
— Рассвет, — вздохнула она, чувствуя, что должна сказать хоть что-то. — Я... заворожена.
— Как и я! — с энтузиазмом согласился Арклет. — Даже очарован! Я нахожу, что вы — самая прекрасная женщина, когда либо украшавшая собой мою руку, и с нетерпением ожидаю того сияющего момента, когда вы продемонстрируете мне всю яркость своего ума, остроту своего языка — как собеседницы, разумеется, прекрасная госпожа, поскольку я не хочу, чтобы даже мельчайшее недопонимание вызвало у вас обиду на оскорбление, которого я не подразумевал — нет, нет, нет, вовсе нет! — в непередаваемой роскоши, как я и говорил, вашего радостного и столь привлекательного общества. Когда вы не будете ни утомлены, ни шокированы ужасными событиями минувшей ночи, и не будете оплакивать потерю своего старого и несокрушимо преданного работодателя! Проще говоря, когда вы сможете быть настоящей и обаятельной собой? Когда вы...
— Заткну тебя, наконец, — не выдержала Амарун. — Боги на небесах, неужели вся знать каждый миг бодрствования исторгает из себя потоки бессмысленного лепета?
— Одним словом, леди: да, — ухмылка Арклета сказала ей, что он нимало не смутился. — Итак, как вы планируете меня заткнуть? Без насилия, пожалуйста, вы же знаете, какое отвращение я питаю к наси...
— Да, я уже заметила ваше достаточно умелое отвращение немного раньше, — вздохнула Амарун. — Должно быть, вы даже спасли мне жизнь раз шесть. Так что примите мою благодарность, лорд Делькасл, и я прекращу попытки вас обмануть. Мне уже безразлично, что вы узнаете, где я живу.
— Моя госпожа! Так вот что вас заботило все это время? Что я могу узнать местонахождение вашего жилища? И сокрытие этого зловещего секрета — хотя я с трудом представляю, как он может быть зловещим — было целью ваших усилий, в результате которых вы уже шатаетесь от усталости?
— Было, — мрачно сказала Амарун. — Идемте. Сюда.
— Госпожа, ваш приказ — мое заветное желание!
— Неужели? Так почему ты все еще жив?
— Амарун Белая Волна, да вы ехидничаете!
— Танцовщицы в масках все время ехидничают, лорд Делькасл. Хотите знать, что мы еще умеем?
— Госпожа, я думал вы никогда не будете столь откровенны! Конечно, я...
— Конечно хочешь, — сказала Амарун с самым ядовитым сарказмом, на какой была способна, обходя знакомый угол и направляясь в знакомый двор, который... как оказалось, кишел пурпурными драконами.
Несколько офицеров уже пристально смотрели в их сторону, и — боги на небесах! — здесь были драконы везде, обыскивали каждый закоулок, балкончик и лестницу в поле зрения. Драконы были даже на крыше ее дома.
Не говоря уже о большом, мрачном скоплении, собравшимся над... нет. О нет.
Пурпурный дракон двинулся им наперерез, а двое его товарищей отошли так, чтобы окружить Амарун и Арклета.
— Как вас зовут и что вы здесь делаете?
— Я лорд Арклет Делькасл, — подчеркнул Арклет свой статус, — и я провожаю эту леди домой, по приказу офицера стражи пурпурных драконов. А вас?
— Что меня?
— Как вас зовут, солдат?
— Сейчас здесь я задаю вопросы, милорд. Вы сможете узнать мое имя для своей неизбежной жалобы позже. А теперь скажите мне, как звали офицера, который поручил вам...
— Он говорит правду, Ранделло, — раздался мрачный голос откуда-то позади Амарун. — Я могу поручиться за их местонахождение и дела — они полночи таскали меня по всему Сюзейлу.
Это был тот самый дракон, что следовал за ними от клуба.
Он бросил на пару довольно злобный взгляд, добавив:
— Проклятые сапоги жмут сильнее прежнего. Не удивлюсь, если в них набралось моей крови по щиколотку.
— Ах, цена доблестной службы, — прокомментировал Арклет. Повернувшись к допрашивавшему их дракону, он добавил с достоинством:
— Поскольку мы чисты от любого участия в этой злополучной, хм, гибели, пожалуйста, отступите от нас на шаг-другой, предоставив хотя бы малую долю уединения. Несмотря на то, что вы могли подумать — я обнаружил, что у многие пурпурные драконы обладают весьма примитивным и вульгарным воображением — эта госпожа придерживается высоких моральных принципов, и я не намереваюсь вредить ее репутации, входя ночью в жилище.
Эта маленькая речь заслужила красноречиво поднятые к небу глаза и насмешливые поклоны обоих драконов, но они отошли, о чем-то между собой переговариваясь.
Арклет демонстративно повернулся к ним спиной, закрывая Амарун от их взглядов своими широкими плечами, и спросил:
— Так вы хотите, чтобы я оставил вас здесь, рядом с подозрительной смертью — наверняка убийством — поблизости от дома, но под сомнительной защитой рыщущих по всех округе пурпурных драконов? Или...?
— Или поручить себя вашим нежным заботам в вашем благородном особняке?
— У меня все же есть некое понятие о чести, госпожа, — почти огорченно ответил Арклет.
Мгновение-другое они изучали друг друга в спокойной, неулыбчивой тишине, а потом Амарун почти прошептала:
— Лорд Делькасл, вы слышали, как тот волшебник назвал меня?
— Тихая Тень? Я выбросил это из головы. Дикое, безосновательное обвинение, которое...
— Нет, — твердо сказала Амарун, внезапно обнаружив, что не хочет лгать этому мужчине. — Вовсе нет. Я действительно Тихая Тень, хотя мое молчание было вызвано сезонным затишьем.
Она наградила его неожиданно вызывающим взглядом.
— Так вы собираетесь сдать меня пурпурным драконам? Увидеть, как меня высекут, заберут все до последней монетки и бросят в тюрьму? Моей крови наверняка хочет немало лордов, и...
— И я не один из них, — гладко прервал ее Арклет. — Я и сам дурачу своих знатных собратьев, где только могу. И время от времени сам позволяю себе принять участие в занятиях с сомнительной моралью... и кажется, это как раз такой случай.
Он поднял палец, будто читая лекцию, и сказал еще более мягко:
— Я сохраню ваш секрет, но потребую за это свою цену, миледи. Нет, не смотрите на меня так: моя цена — один честный ответ, и только. Так скажите мне откровенно: на кого вы работаете? Кто был заинтересован в сказанном мной, Халансом и Белнаром, что вы так внимательно слушали?
— Я была заинтересована, — откровенно сказала ему Амарун. — Потому что я любопытна. Слишком любопытна. И я работаю только на себя.
Она замешкалась, потом добавила:
— Хотя некто пытается подчинить себе Тихую Тень, угрожая выдать меня драконам. Женщина, столь же ловкая, как я сама, которая зовет себя Талан.
