Александра Лосева - Две недели и дальше. Берегите бороду. [Книга первая]
Небо над верхушками деревьев медленно, будто нехотя, меняло цвет. У костра, достаточно далеко, чтобы в шубу не залетели случайные искры, но достаточно близко, чтобы наслаждаться теплом, щурил невозмутимые глаза фамильяр. Стив смотрел неодобрительно на Зверя и думал, что вот у него хозяин почти что дуба дал, а он сидит себе, в ус не дует, ухом не ведет. В прочем, чему тут удивляться, он, Стив, никогда не испытывал большой любви к их кошачьей породе, потому что все кошки… Мыслишка молниеносно выросла в огромную мыслищу, выскочила вперед и скорчила страшную рожу.
– Кошки! – заорал не своим голосом Стив, взвился на ноги и ринулся к своему рюкзаку. От мощного дварфского рева проснулась и заметалась в панике полуэльфка, вздрогнул проводник, взъерошил шерсть на загривке фамильяр. Стив ни на кого не обращал внимания. Он остервенело рылся в своих вещах и повторял:
– Кошки, кошки! Как же я, дурак, сразу не додумался!
– Стив, ты с ума сошел? – слабым голосом спросила полуэльфка. – Какие кошки? Что происходит?
– Это не я с ума сошел, это мы все тут последние мозги растеряли! Эх, столько времени зря потратили, остолопы!
– Да объясни ты толком!
– Кошки, я говорю! А, задница Мораддинова! Ну, эти, глиняные, мерзкие такие! Да где ж они, еханый карась, как пить дать, на самом дне!
– Стив! – Иефа села, растерянно переводя взгляд с эльфа на дварфа. – Я ничего не понимаю…
– Да что тут понимать-то! – Стив с досадой швырнул мешок на землю и перевел дух. – Помните, Зулин нам раздал таких противных глиняных кошек, ну, еще в самом начале? Он еще тогда сказал, что это вроде средства связи, что если с кем-то из нас что-то случится, нужно кошку разбить, и тогда он сразу об этом узнает, потому что они, кошки эти, все завязаны на него!
– Ты хочешь сказать, что…
– Я ничего не хочу сказать, я хочу одну из них разбить! Ну, приятель, – Стив воинственно глянул на эльфа. – Скажешь, плохая мысль?
– Стив, – очень серьезным тоном ответил эльф, – это просто отличная мысль.
* * *
Зулин смертельно устал. Все меньше и меньше хотелось жить, ощущения блекли и растворялись, и оставалась только усталость, медленная и тягучая. Зулина несло куда-то на волнах усталости, мимо мелькали глинистые пологие берега, и, наверное, можно было выбраться на один из них, сбросить с плеч мокрый балахон и начать бороться, но ради чего? Вялые мысли чахлыми былинками вырастали на берегах, и Зулин хватался за них, просто из чистого упрямства, и былинки таяли, расползались мутным илом между пальцами и смешивались с усталостью. Не было ни одного лица, имени или слова, которые оказались бы сильнее Тьмы, сильнее плавной вязкой реки и глинистых берегов. Когда Зулин понял это, ему стало безразлично, куда плыть. Он перестал цепляться за былинки, раскинул руки и отдался медленному течению, чувствуя, как в груди растет и разливается блаженная пустота, и успел даже немножко обрадоваться тому, что все так просто, когда…
– БАЦ!!! – страшным голосом закричал Стив и изо всех сил шандарахнул глиняную кошку об дерево. Планар вздрогнул, выгнулся дугой и забился.
– Иефа, давай! – Ааронн коршуном ринулся на хрипящего мага, схватил его за плечи и прижал к земле. – Зверь!!!
Фамильяр утробно мяукнул и послал хозяину самый сильный зов, на который был способен, полуэльфка упала на колени рядом с планаром, одной рукой вцепилась в эльфа, вторую прижала Зулину ко лбу, закрыла глаза и застыла. Воздух над магом тихонько завибрировал и начал потрескивать голубыми искрами, Зулин перестал хрипеть, биться и задышал полной грудью, жадно, взахлеб, как будто долго пробыл под водой. Иефа побледнела, но рук не разжала, только сгорбилась немного. Дыхание планара выровнялось, стало спокойным, и Зулин открыл глаза.
– А, паразиты! – взревел Стив и исполнил какой-то дикий дварфский танец вокруг костра, чуть не раздавив фамильяра. – Напугали ежа голой задницей?! Нате вам наше с хвостиком! – Стив добавил несколько забористых фраз из лексикона старшего брата и погрозил северу кулаком.
– Все, – Ааронн отвел руку полуэльфки и выпрямился. – Все, Иефа, пока достаточно. Слышишь меня? Побереги силы, отдохни. Ты молодчина, у тебя все получилось. Видишь, а еще учиться не хотела… – эльф улыбнулся и посмотрел на планара. Зулин переводил бессмысленный взгляд с Иефы на Ааронна и часто моргал. – Ну что, командир, как ты себя чувствуешь?
– Я… – Зулин попробовал пошевелиться и застонал. – Ой, как мне хреново…
– А ты что думал – в сказку попал? – неожиданно хриплым голосом сказала Иефа и с трудом поднялась на ноги. – Стив, дай попить чего-нибудь. В горле пересохло.
– А почему у меня все болит? Меня что, били? – планар повернул голову и поморщился.
– Я тебя роняла, – мрачно ответила полуэльфка, оторвавшись на минуту от фляги. – Ты тяжелый, как выяснилось… Ох, как же спать хочется…
– А ты ложись, – посоветовал Ааронн. – Все равно, пока Зулина в порядок не приведем, дальше не двинемся, так что ты ложись, спи.
– Ага, – поддержал Стив и с подвыванием зевнул. – А я подежурю, мне спать совсем не хочется! А если на нас мертвяки попрут, я им к такой матери бошки поотрубаю, вы и глазом моргнуть не успеете!
– Ну, вот зачем ты напомнил, – жалобно пробормотала полуэльфка, кутаясь в плащ. – Я теперь ни за что…
– Умаялась… – с сочувствием посмотрел на спящую Иефу Стив. – Хлипкие они, барды, невыносливые…
* * *
– Ну-с, други мои, предлагаю обсудить создавшуюся ситуацию! – провозгласил Зулин и глотнул из фляги.
– Надо же, как ты взбодрился к вечеру… – Иефа с неприязнью посмотрела на мага и плотнее закуталась в плащ.
После ночных приключений Зулин, хоть и пришел в сознание, был настолько слаб, что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Любое движение вызывало прилив тяжкой дурноты, планар потел и задыхался, и вообще выглядел неважнецки. С самого утра, примерно часов семь подряд, с перерывами на короткий отдых, Ааронн пичкал мага восстанавливающими зельями собственного изготовления, а Иефа накачивала его силой, с каждым разом чувствуя, что вот еще чуть-чуть – и помощь понадобится ей самой. Планар восстанавливался медленно, с натугой, иногда полуэльфке казалось, что в Зулине образовалась небольшая черная дыра, в которую уходят силы и магия, уходят без пользы и без возврата. Но к вечеру наступил перелом: сначала планар перестал ныть и метаться, потом сел, потребовал еды, воды, а через полтора часа уже вовсю расхаживал по лагерю, бодрый до отвращения. Зверь шнырял по округе, исполняя обязанности часового. Солнце клонилось к закату, тени удлинились, перечертили поляну смесью горячего желтого и глубокого черного, Иефа куталась в плащ и думала, что теперь лагерь похож на нелепого гигантского шмеля, распластавшегося посреди леса. Коленки у полуэльфки ощутимо подрагивали, по телу разливалась противная слабость, а еще Иефа постоянно мерзла, как будто вместе с силой отдала Зулину все свое тепло. Впрочем, вполне возможно, что так оно и было.
