Дэйв Дункан - Изгои
На террасу выбрались три плачущие нагие девчушки, сжимавшие в руках свою бесхитростную одежду. Оказавшись среди других пленников, они принялись торопливо одеваться. Вслед за ними из-за балюстрады вышло шестеро гоблинов, тут же начавших о чем-то спорить с главным стражником. Отобрав двух молодых женщин, гоблины вновь скрылись из виду. Теперь Инос понимала, почему большинство женщин прятало свои лица – им было больно и стыдно… Но куда подевались прочие слуги и служанки, ведь в Кинвэйле их были сотни?
Пронзительные крики и дружный гогот, донесшиеся из розария, были лучшим ответом на ее вопрос.
Тем временем на террасе появились новые гоблины. Гэт поежился и поднял голову.
– Мама? Тебе придется немного покричать, слышишь?
– Что? – поразилась Инос.
Главарь этой новой группы вышагивал очень важно. Рядом с ним шел юный гоблин примерно такого же возраста, как и Гэт. Татуировки на его гладком лице не было. Гоблины подошли к начальнику стражи и принялись вести с ним то ли торг, то ли переговоры. Наконец означенная, парочка, в которой угадывались отец и сын, принялась разглядывать пленников. Юный гоблин заулыбался и кивком головы указал на светловолосую голову Гэта. Его отец указал на мальчика рукой, и тут же двое его подручных поспешили за избранной вожаком жертвой.
– Мама! – прохрипел Гэт. Инос вскочила на ноги.
– Нет! – завопила она. – Не трогайте его! Оставьте моего мальчика в покое!
Она затопала ногами и пронзительно завизжала.
Это спасло их. Гоблины не поняли смысла ее слов, но испугались ее тона. Юноша позеленел и стыдливо отвернулся, его отец вздохнул, покачал головой и указал на молоденького ливрейного лакея.
Инос вновь села на камень, чувствуя, что еще немного и она упадет в обморок. Несчастного лакея поволокли в розарий. Он выл от ужаса.
Татуировка на лице гоблина свидетельствовала о его зрелости. Для посвящения же своих юношей в мужчины гоблины использовали пленников, хотя обряд мог проводиться и без них.
Гэт еле слышно пробормотал:
– Спасибо, мама…
Он лег на холодный камень, пытаясь справиться с приступом тошноты.
4
Солнце утонуло в дыму. Главное здание стало походить на светящуюся раковину. От него все еще веяло теплом, но вечерняя стужа начинала брать свое. Пленников на террасе оставалось все меньше и меньше. Трижды вступалась Инос за своих детей, и реакция, производимая ее голосом на гоблинов, уже не удивляла ее. Некогда Рэп наложил на нее властные чары. Когда она отдавала приказы, люди, к которым они были обращены, не могли не повиноваться. Впрочем, от гоблинов можно было ожидать любого подвоха. Они легко выходили из себя и в любую минуту могли лишить ее жизни.
Гэт зашевелился и поднял голову с ее плеча.
– Мам?
– Да, сынок?
– Ты помнишь Кровавого Клюва?
Инос изумленно уставилась на сына, решив, что у мальчика вновь начались галлюцинации. Впрочем, в тот же миг она вспомнила о том, что его недавнее бессвязное бормотание оказалось не бредом, а настоящим предвидением. Похоже, мальчику вновь что-то открылось.
– Нет.
– Это сын Птицы Смерти. О нем говорил папа. Ты должна это помнить!
– Боюсь, что я все позабыла, милый.
– Я вижу, – недовольно скривил губы Гэт. – Птица Смерти рассказывал папе на Лесной Встрече, что Кровавый Клюв смог убить медведя голыми руками! Папа все время поддразнивал меня этим его подвигом.
– Да, да, теперь я все вспомнила! – солгала Инос. – Но почему ты решил о нем заговорить?
– Он здесь. Он идет сюда. Этот старик знает язык импов.
– Здорово! – Инос довольно хлопнула сына по плечу. – Это то, что нам надо!
Похоже, в скором времени события могли принять новый оборот.
Через несколько минут на террасе, над которой уже начинали сгущаться сумерки, появилась еще несколько гоблинов. Ни мужчин, ни молодых женщин на террасе уже не оставалось. Теперь пленники, которых уводили в розарий, оттуда уже не возвращались.
Главарь новой группы выделялся своей мощью, грязные спутанные пряди его волос были тронуты сединой. Видимо, по этой причине Гэт и назвал его старым. Юноша, шедший рядом с ним, был и того больше.
Едва гоблины остановились возле караульных. Инос вскочила на ноги.
– Приветствую тебя. Кровавый Клюв, сын Птицы Смерти!
Гоблины тут же повернулись к ней и изумление уставились на ее светлые косы.
– Я – краснегарская королева Иносолан! Я хочу встретиться с Птицей Смерти!
Седовласый гоблин нахмурился и беззвучно зашевелил губами. Судя по всему, язык импов он знал, что называется, не блестяще.
Она повторила сказанное еще раз, пытаясь говорить помедленнее и попроще.
– Я – Иносолан! Женщина вождя Рэпа. Рэп – вождь Краснегара, друг Птицы Смерти. Я его жена. – Жест. – Его сын, его дочь. Его дети.
Кровавый Клюв попросил своего спутника перевести сказанное ею. На сей раз тому это отчасти удалось. Все присутствующие теперь смотрели только на Инос.
– Друг Птицы Смерти! – не унималась она, чувствуя, что еще немного, и она рухнет наземь от волнения. – Кровавый Клюв? Великий охотник! Ты убил медведя!
– Откуда знаешь? – рявкнул гоблин.
– Птица Смерти сказал Рэпу, своему другу. Очень гордится Кровавый Клык.
Перевод… Королевский сын буквально просиял от таких слов и, возбужденно всплеснув руками, что-то пробормотал.
Седовласый гоблин кивнул головой и заговорил с Инос куда более учтиво. Постучав по груди кулаком, он проревел:
– Братуха из клана Бобра. Он – Кровавый Клюв, сын Птицы Смерти из клана Ворона. Ты сказать правильно. Как твоя приходить сюда?
Инос тут же почувствовала крайнее облегчение.
– Гость. Друг гоблинов. Не враг. Давно-давно друг Птицы Смерти. Был тогда Маленький Птенчик. Очень маленький.
Она стала говорить в той же манере и с таким же акцентом, как и гоблин. Гоблины довольно заулыбались – происходящее явно забавляло их. Братуха перевел сказанное Инос своему господину.
Юный Кровавый Клюв недовольно насупился и что-то буркнул.
Все посмотрели на Гэта.
– Нужен пленник, – извиняющимся тоном произнес Братуха и указал своей ручищей на Кровавого Клюва. – Весь день убивать. Еще один осталось, тогда будет мужчина. Твой молодой, но другой у нас нету.
Инос с ужасом вспомнила о том, как Птица Смерти хотел убить Рэпа, чтобы получить татуировку мужчины. Теперь его сын замыслил сделать то же самое с сыном Рэпа. Какая ирония судьбы!
– Его – сын друга Птицы Смерти!
– Медленно умирай. Большой честь.
– Нет, нет, не надо… Инос зарыдала.
5
