Анна Гурова - Лунный воин
– Тем более, – отрезал Ким и, не тратя больше времени на споры, перескочил через парапет и исчез. Рей кинулся за ним, чтобы удержать, но увидел только мелькающую в кустах черноволосую голову. А вскоре исчезла и она. Рей чертыхнулся, поднял глаза, сморгнул – и увидел, что тигр тоже пропал! Осталась только голая глыба посреди ручья.
«Точно – морок! – цепенея, понял Рей. – Бесовское наваждение! Ловушка!»
– Ким! – заорал он, перегибаясь через парапет. – Ты где, Ки-и-м!
Отозвалось только эхо в лесу.
Еще долго Рей пытался докричаться до друга, потом спустился вниз, облазил кусты, но не нашел ничего – ни Кима, ни тигра, ни старца – как будто все трое испарились. Уже солнце зашло за Каменную Иголку, а Рей все не прекращал поисков. Он обегал все окрестности ручья, устал до беспамятства, вымок, исцарапался, охрип от криков – и все безрезультатно. Когда стемнело, Рей сдался. К тому же его все настойчивее посещала мысль о девушке-оборотне, которая посещала Кима прошлой ночью. Не совсем понятно, почему она не выпила из него кровь сразу (может, святые стены часовни помогли?), но теперь у Рея не осталось никаких сомнений, в чьи лапы угодил его несчастный друг. Попасться бесам так близко от цели! Ведь предупреждал Кушиура, что в пути Кима ждет труднейшее искушение, и тот его не выдержал – увы!
Когда последние отблески заката поглотила ночная тьма, Рей, оплакивая друга, поспешно перебрался через мост и направился в сторону монастыря.
Глава 14
Время вышло
– Ну что, сударь, похоже, у вас крупные неприятности.
Кагеру косо взглянул на Мамуши. Вид у старосты традиционно уныло-равнодушный, но из-под маски просвечивает едва заметное удовольствие. Даже не удовольствие – торжество.
– В чем дело? – сухо спросил знахарь. – Зачем понадобилось вызывать меня в деревню в неурочное время? Наверно, очень важный вопрос, а, Мамуши? Действителъно важный?
Они сидели на веранде и пили чай с перцем и корицей, такой приятный и согревающий в это холодное ясное осеннее утро. Листья в саду старосты пожухли от ночных заморозков, в траве повсюду блестели нити паутины.
– Дело – важнее некуда, – неторопливо подтвердил староста, опуская глаза. – Плохие новости относительно вашего младшего ученика. Его ищут.
– Ну и что?
– Нет, сударь, вы не поняли. Сегодня на заре прибежал парнишка из Йогарасу и сказал, что к ним приплыл корабль.
– Продолжай.
– Не обычная торговая барка. Большой такой, черный с красным, узкий парусник, два ряда весел…
– Военный, – сдавленным голосом сказал Кагеру.
– Как вы угадали? На берег сошел целый отряд, человек, наверно, двадцать. Все в железе, в раскрашенной коже, с вымпелами…
– Под чьим гербом? Княгини или наместника?
– А бес их знает, я в гербах не разбираюсь. Ихний командир собрал всю деревню и сделал объявление. Дескать, ищут они мальчика лет восьми, по имени Мотылек, украденного на каком-то острове в дельте, название запамятовал… И все приметы мальчика перечислил. И плакат на пристани повесил. И большие деньги сулит тому, кто укажет, где его держат…
– Ты ведь на них не польстился? – вкрадчиво спросил Кагеру, с безмятежным видом попивая чай.
Мамуши сделал вид, что смертельно оскорблен таким предположением.
– Помилуйте! Кто ж соседа продаст? А вот кто заткнет рот плотогонам из Йогарасу… Они ведь на вас, сударь, давно зуб точат, еще из-за тех дел с Господином Холерой…
Произнеся имя страшного квисина, староста сложил пальцы в охраняющий знак.
– Ничего, – спокойно сказал Кагеру. – Пусть приходят. Они ничего не найдут. Какой еще мальчишка? Да это был просто морок! Вот ты, Мамуши, видел у меня восьмилетнего мальчика?
– Я-то, допустим, не видел, а остальные? Свидетелей слишком много, господин Кагеру, всем глаза не отведете. – Мамуши вздохнул. – Объясните мне, почему такая суета? Вы что, княжеского сына ненароком сперли? Почему его с войсками ищут?
– Не твое дело, – задумчиво проговорил Кагеру, глядя на золотистые облака.
– Мое – не мое, а у вас, сударь, времени совсем нет. Может, день, два, пока солдаты сюда через перевал доберутся. Не мне вам советовать, но лучше бы вам взять своих волков, мальчишек и прочую нечисть – и дунуть куда-нибудь на север, в горы…
– Ага. Подальше отсюда. А вы и рады.
Староста деликатно промолчал.
– Вы нам были добрым соседом, господин Кагеру, да уж больно… как бы это выразиться…
– Опасным? – подсказал знахарь. – Непредсказуемым? Пугающим? Нежелательным? Ладно, не кривляйся, Мамуши. Я прекрасно понимаю, каково это – иметь в соседях мокквисина. Все равно что жить на вулкане. Хорошо, я принимаю твой совет. Постарайся сделать так, чтобы твои родственники не болтали хотя бы пару дней. Вам же выгоднее – не попадете в соучастники. За это время я закончу свои дела и исчезну из здешних мест навсегда.
– Счастливого пути, всяческих благ и удачи в северных горах, – не скрывая облегчения, пожелал Мамуши.
Незнакомое место, огромный город на холмах, похожий на Асадаль, но еще богаче, прекраснее. Мостовая дрожит под ногами, как в лихорадке. Откуда-то снизу волнами приходит глухой рокот, словно под землей готовятся открыть адские врата. Многоярусные храмы, высоченные стены, белоснежные дворцы и особняки, крытые алой и золотой черепицей, – всё качается, осыпается, повсюду каменная пыль, летят гранитные глыбы, мечутся люди, где-то уже пылают пожары, от грохота и криков закладывает уши… И вдруг, как будто извне, накатывает приступ невероятной паники, и затем чудовищный подземный толчок сбивает с ног, перемешивает в кашу небо и землю…
Проснувшись, Мотылек долго сидел на краю постели, пытаясь успокоиться. Еженощные кошмары выматывали его. Он чувствовал себя так, словно уже третью ночь умирал, а утром воскресал, однако безо всякой надежды на избавление. Такое ощущение, что эти кошмары кто-то насылал нарочно…
Из-за неплотно задвинутой двери пробивалась полоска света. Похоже, Кагеру не спал. Мотылек прислушался – и отчетливо услышал его голос. Бремя от времени монолог знахаря прерывали тихие реплики Сахемоти. Кажется, чародеи ругались. Мотылек встал, приоткрыл дверь пошире, вернулся в кровать и начал слушать.
– …не понимаю! – раздавался резкий голос Кагеру. – Если есть умысел, то в чем он? Зачем мне полудохлый бродяга? Я призывал бога-вани. Почему пришел ты?
Сахемоти что-то негромко проговорил.
– Я уверен, вани – это ты! Понимаешь – ты! Твое имя – Сахемоти?
– Это ты так утверждаешь.
