Андрей Стерхов - Атака неудачника
— Ну и как отличить?
— Вообще-то, если по уму, эксперту нужно показать. Для эксперта отличить, никакого труда не составит. Дело в том, что Нижне-Сузунский монетный двор использовал сырьё с Колыванских рудников. Медь оттуда шла с приличной долей серебра и золота.
Закрыв глаза, я тщательно потёр монету, а когда глаза открыл, заявил с уверенностью:
— Я тебе, Михей, безо всякого спектрального анализа скажу: выпущена Нижне-Сузунским.
— Думаешь?
— Утверждаю.
— Как определил?
— Я же старый алхимик.
— Носом чуешь злато-серебро?
— Нутром.
Какое-то время Михей соображал, шучу или нет, решил, что не шучу, и засиял:
— Вот спасибо тебе, Егор. Вот удружил.
— С тебя кефир и булочка, — с самым непринуждённым видом пошутил я и показал на стоящий возле перекидного календаря мельхиоровый предмет, весьма похожий на обычный подстаканник: — А это что такое?
— Как что, — усмехнулся Михей. — Подстаканник.
— А почему так Силой от него прёт? Даже тут, среди всего остального, выделяется.
— А потому что вот такой он. Смотри.
Процентщик подхватил артефакт и, удерживая на вытянутой руке, кинул в него подвернувшийся ластик. Ластик, вопреки закону всемирного тяготения, снизу не вылетел. Мало того, он вообще исчез. Чтобы усилить эффект, Михей, как самый заправский уличный фокусник, покрутил чудесный предмет и так и сяк, показывая, что ластик исчез с концами.
Восхищаясь, я поцокал языком.
— Круто? — подмигнул мне Михей.
— Круто, — согласился я, взял подстаканник из его рук, покачал, будто проверяя насколько тяжёл, а когда поставил на стол, спросил: — Откуда, если не секрет?
— Рыбные места знать нужно, — поначалу навёл тумана толстяк, но потом рассказал: — Выкупил по случаю у одной старушенции. После войны служила проводницей в том самом скором «Москва-Владивосток», который, помнишь, в мае сорок седьмого, не доехав сорока километров до Читы, покинул Пределы, а через трое суток появился на безымянном полустанке под Уфой.
— Подстаканник, надо понимать, с того самого поезда? — предположил я.
— Правильно понимаешь, — широко улыбнулся Михей. — Стырила. И вот теперь у меня.
— Везёт же некоторым, — сказал я вроде как с завистью. И словно между прочим поинтересовался: — Говорят, ты ещё и крестом из пирамиды недавно разжился?
Улыбка моментально сползла с лица моего собеседника, он испугано моргнул и закашлялся. Не переставая кашлять, схватил пластиковую бутыль с минеральной водой, приложился и только тогда, когда в бутылке не осталось ни капли, выдавил из себя глухо:
— Кто тебе такое сказал?
— Земля слухами полнится, — ответил я уклончиво. — А что, врут?
— Да нет, — не придумав, как отвертеться, буркнул Михей и начал тереть вмиг запотевшие ладони.
— Покажешь? — спросил я. — Жуть как хочется посмотреть. Столько слышал всякого, но в руках ни разу не держал.
Михей замялся:
— А тебе это обязательно нужно?
— Обижусь, — пригрозил я. — Всерьёз обижусь, Михей.
Он шумно вздохнул, с тоской поглядел на дверь, будто оценивая возможность побега, понял, что скрыться не выйдет, и нехотя выдвинул ящик стола. Поковырялся там немного и вытащил небольшой, длиной не больше спичечного коробка, металлический крест с верхним лучом в форме петли. Подержал на весу и нехотя положил на середину стола.
Это и на самом деле был Анкх, самый главный амулет древне-египетских жрецов. Ещё его называют Крестом жизни, Ключом к Нилу и Знаком знаков. В нём объединяются два символа — крест, как символ жизни, и круг, как символ вечности. Вместе эти символы обозначают бессмертие. Не смотря на простоту, нет знака более могущественного по своей сути, чем этот. Для умелого мага Анкх — ключ к дополнительному знанию. Для такого пустоцвета, как Михей, — всего лишь аккумулятор Силы, ну и, быть может, ещё престижная цацка.
— Забавная штучка, — произнёс я и потянулся к кресту.
— Не то слово, — хвастливо сказал Михей, спешно накрыв крест рукой. — Ни откуда-нибудь, из пирамиды.
— Хеопса?
— Нет, из той, что значится под номером двадцать девять.
— Не слышал про такую.
— Я проверял — есть. Вернее самой-то уже нет, но остались фундамент, подземная галерея и гробница.
Не без труда отодрав ладонь Михея, я взял крест и, так же как в случае с монетой, закрыл глаза. А когда открыл, поинтересовался:
— Что за него отдал?
— Перо Култухты, — помявшись, ответил Михей.
— Переплатил.
Он нахмурился:
— Не понял. С чего ты взял?
— Явно новодел, — поставил я диагноз и небрежно кинул крест на стол. — Вещица, спору нет, крутая. Сделана великим для великих. И Силы в неё закачано по самое не балуй. Но сделана-то из брасса.
— Из чего сделана? — заволновался Михей.
— Из брасса. Сплав такой. Восемьдесят четыре процента меди, пятнадцать — цинка и один — алюминия.
— Ну допустим. И что с того?
— Да, собственно, ничего. Просто такой сплав во времена фараонов не варили. Уровень технологий не позволял.
— Уровень технологий… — Михей от напряжения стал покусывать пухлые губы. — Слушай, дракон, а, может, это самое. Может, тут без технологий? Может, алхимия?
Я расплылся в издевательской улыбке:
— Шутишь?
— Почему, шучу? Нет. Получали же некоторые золото из ртути. Почему этот твой брасс не могли получить?
— Золото из ртути? Кто это получал золото из ртути?
— Как это «кто»? Аугурелло, Георг Агрикола, Джузеппе Борри, граф де Сен-Жермен, другие маги.
— Ты в это веришь?
— Ну как… — Михей растерянно захлопал глазами. — А что, разве такого не было?
Я поманил его пальцем, и когда наклонился, сказал полушёпотом:
— Слушай самую главную тайну алхимиков. Золото с помощью магии — это разводка для лохов. Золото из ртути можно получить только с помощью ядерного синтеза. Поезжай в Чикаго, зайди в Технологический музей, убедись. Именно там лежат тридцать пять миллиграммов золота, полученного в реакторе из ста миллиграммов ртути. И золото то гораздо дороже золота.
— Вот чёрт, — простонал Михей и огорчённо хлопнул ладонью по крышке стола.
— Не переживай, Михей, — произнёс я сочувственно. — И на старуху бывает проруха, Я вот тоже на днях обмишурился. Взял в «Бонусе» фильм Годара «Две или три вещи, которые я знаю о ней», домой прихожу, коробку открываю, а там «Ловец снов» по Кингу. Представляешь? Пришлось возвращаться, менять. Может, и ты ещё встретишь своего горбатого, наедешь на него и всё переиграешь.
— Да где я его теперь встречу? — обронил Михей с досадой.
