Ринат Мусин - Повелитель Мории
Но что это? Ведь государь Мории мертв?… Почему он стоит рядом с Ори — в своем красном плаще, топор занесен над головой? Сейчас не время рассуждать. Вот и Оин, хохочущий, поигрывает топором, держится за плечо Ори и со смехом указывает на орков, что ринулись в распахнутую волшебством дверь. Кто устоит перед ними?
3.8
В любую погоду день начинался одинаково. Утром один из гномов выходил из Великих Западных ворот. В одиночку он осматривал воды озера. Находил в начинающей гнить воде поплавок деревянной колоды. Потом выходил второй, и они вдвоем заряжали огромный, под стать великану Бьерну, арбалет.
Тори по поплавку находил цепь, что вела прямо к Стражу озера. Резким движением дергал ее вверх и на себя — несколько раз, давая Сили выбрать направление и расстояние, которое было отмечено на цепи вплетенными кольцами из разных металлов. Поначалу чудовище нападало, но испробовав на себе пробойную силу фунтовых болтов, предпочло пережидать опасность, распластавшись на дне озера, надеясь, что однажды придет день — и оно схватит этих недомерков. Ведь Страж обладал разумом, в отличие от этих полусумасшедших козявок, чье хитроумное бешенство он не раз испытал на собственной шкуре. Но вода была плохой защитой от арбалетной стрелы, которая могла пробить лошадь навылет с расстояния в двести шагов. Уже немало таких болтов торчало в шкуре существа, раздражая и причиняя многочисленные неудобства. Затем один из гномов уходил к скалам, что огораживали Привратный Поток.
Целый день Сили (или Тори) углублял широкий подкоп в каменистой почве, рядом с утесом, который возвышался не менее чем на сотню локтей. Этот утес был плывуном и выходил из земли год за годом, пока не застыл почти вертикальной каменной колонной. Стоило лишь немного подкопать, чтобы уронить гигантский камень. Кроме того, он соприкасался с водой и идеально подходил для их плана. День за днем, много недель и месяцев они вгрызались в неподатливую породу. Крепежа не ставили, оставляя стены в неустойчивом равновесии, которое вот-вот может нарушиться. Отколотый щебень выносили корзинами. Задень продвигались всего лишь на фут, иногда даже меньше. Отсутствие подручного затрудняло и без того медленную работу, но они решили разделиться, чтобы даже если один погибнет, второй отомстил и за него.
Пока один из гномов работал в штольне, другой постоянно наблюдал за озером. Оно было не таким глубоким, чтобы не заметить волнения, создаваемого Стражем озера при передвижении под водой. Кроме того, на конец цепи Тори приделал колокольчик. Если за озером наблюдал Сили, время от времени он бросал в воду камни, никогда не упуская случая засадить в склизкое тело еще одну железную занозу. Как палач в камере пыток, он понял, что камни, брошенные через равные и очень длинные промежутки времени, раздражают чудовище. Примерно через сорок-пятьдесят бросков терпение озерного стража кончалось, и он поднимался из воды, в бешенстве колотя щупальцами направо и налево. Тогда Сили хладнокровно пускал в клубок щупалец стрелу. Проглотив очередную порцию Железа, чудище вновь погружалось. Спустя некоторое время привычку кидать камни перенял и Тори. Кроме морального удовлетворения, это приносило еще и пользу: гномы теперь могли спокойно работать у себя под утесом, не опасаясь внезапной вылазки Стража.
Когда солнце опускалось за горизонт, гномы возвращались в Морию. Там они ужинали и шли в глубину гор, к кузнице, которую нашли почти нетронутой.
«Тап- том, таи-том», — били по железу молоты. Сили правил заготовку, а Тори как всегда стоял молотобойцем. Они почти не разговаривали, никогда не смеялись. Только иногда пели песни, потому что не могли работать молча. Восстановив запас арбалетных болтов, они принимались за более ответственную работу — поковку очередной сложной детали или каленой стальной полосы. Сверялись с чертежами — и снова работали, не зная усталости. Спали очень мало, часа три-четыре в сутки. Не раздевались и никогда не выпускали из рук оружия.
Просыпаясь, один из них спускался с ведром к источнику горючей горной смолы. Второй готовил завтрак и, не дожидаясь товарища, шел смотреть, куда на этот раз озерный страж попытался утащить поплавок с привязанной к нему цепью.
— Месть должна вести к смерти, иначе не имеет смысла, — сказал однажды Сили, и едва заметная усмешка тронула его губы.
— Месть — блюдо, которое едят холодным, — добавил на следующий день Тори.
Когда грязь и порванная одежда начинали мешать работе, они переодевались и умывались, приводя себя в порядок. Остальное время эти двое походили на маленьких каменных троллей, славившихся своей неопрятностью. Когда у них кончились припасы, они сплели из тонкой проволоки ловушку и питались одной рыбой. В течение многих месяцев не видели ни единого существа, с которым можно поговорить — ни гнома, ни эльфа, ни даже орка. Друг с другом они давно уже не разговаривали, но оба поняли, что кроме них, никого не осталось. Только они и страж озера. Скоро сюда придет смерть, и их станет меньше. А пока остается только работа, к которой они привыкли и которую выполняли без принуждения и без удовольствия.
— Послезавтра, — сказал однажды Тори.
Сили равнодушно кивнул, и разговор закончился.
* * *
Утром первого мая года 1395, через шесть лет после прихода Балина в Казад Дум, два оборванных гнома стояли около западного входа в древнее подземное царство. Сили протянул руку и ласково погладил холодный металл баллисты, которая была скорее произведением искусства, нежели оружием. Почти два года они создавали эту машину, способную бесшумно послать цельнолитое, хорошо прокованное копье весом в сотню фунтов на огромное расстояние. Вчера все утро они вымачивали в горючей горной смоле солому, которую затем разбросали по берегу между подкопанной скалой и баллистой.
Чтобы создать себе больше жизненного пространства, многорукое чудище повалило несколько скал, обрушив их в русло Сиранноны. Вода продолжала уходить по руслу Каскадного водопада, перехлестывая через поваленные скалы, но озеро, лежащее у ворот Мории, поднялось на десяток локтей. Оно заняло все ущелье, затопив даже часть дороги на вершинах холмов. Вода подобралась к стенам Казад Дума, к самим воротам.
Тори прошел в тоннель, который они пробили в камнях скальной подошвы, ограничивающей ущелье. Сделав не менее трех сотен шагов, он наткнулся на стенку, из которой уже сочилась вода.
Поплевав на руки, он взялся за кирку. Ударил один раз, второй, еще и еще, высекая холодные брызги. Незаметно втянулся в работу, разогрелся и даже начал петь. Некоторое время не было никаких результатов, пока очередной удар не освободил струю воды, которая вмиг наполовину затопила тоннель. Тори сбило с ноги поволокло к выходу. Он старался не сопротивляться несущим его силам, только изредка подбирал страховочную веревку. Сзади раздался угрожающий гул, и Тори бросил кирку, стараясь быстрей уйти из тоннеля. Подкоп был сделан таким образом, чтобы напор воды размывал стены, обрушивая их и унося прочь породу, открывая пространство для все большего объема потока.
