Оксана Демченко - Убить эльфа
Наконец раздалось сонное бормотание, от которого у Киры подкосились ноги.
— Ревун, скотина, ну что у тебя? Супермышь? Руку мне исцарапал, не видать тебе с утра сметаны, так и знай! Сорок руни платим за крошечную банку натуральной, и не в кота корм, ни капли уважения к ведьме…
Нора жаловалась и зевала, однако безропотно шла за Ревуном. Видимо, его ужасный характер того требовал.
Ведьма забралась на чердак, прошла полпути к окну — и лишь тогда проснулась достаточно, чтобы распознать гостей. Точнее, сперва лишь одну Киру. На фоне этого невозможного ощущения прочее теряло и яркость, и смысл.
— Две банки с меня, если я еще в своем уме, — хрипло уточнила Нора.
Ревун победно взвыл и удалился отдыхать и ждать обещанного. А ведьма неуверенно, натыкаясь на предметы, стала пробираться к окну. Торопливо скользнула в щель и замерла, глядя на сестру.
По мнению Киры, никого красивее ее драгоценной Норы на свете не было. Это ясно и из видео, переданного королем, и по фотографиям, доставленным из Альянса. А уж вживую сестра — и того лучше. Даже неловко стоять и смотреть, с заново облупившимся, который раз за лето, носом. К тому же и неудобно: дурацкие слезы мешают, а уговорить их не течь из глаз пока не удается…
— Кира! — наконец решилась поверить в увиденное сестра, голос дрогнул. — Одуванчик ты мой, как же выросла! Настоящая, живая Кира… Иди сюда, а то я действительно сойду с ума от радости. Что-то крыша качается… Маленькая моя. Не приснилась, не в дурацкой сфере и не на фотографии!
Нора окончательно выбралась на крышу и встала в рост, цепляясь за кровлю над окном. Очень домашняя, в длинном халате и одном смешном тапке, второй наверняка потерялся на чердаке.
Кира всхлипнула, жалобно шмыгнула носом и шагнула вперед. Руки у сестры оказались легкие, но сильные и требовательные. Они схватили за плечи, стали крутить из стороны в сторону, встряхнули, придирчиво ощупали волосы, погладили мокрые щеки… В какой-то момент Нора перестала бессвязно шептать и вздрогнула, настороженно глянула на двух незнакомых женщин за спиной у сестры. Вежливо сидящий в сторонке жбрых Нору как-то совсем не удивил.
— Кира, что происходит? У тебя проблемы?
— Нет, конечно, — возмутилась девушка, вырываясь из рук сестры, чтобы плотнее прижаться к ее же плечу. — Ты хотела видеть королеву. Ну я уперлась, потребовала, и она взяла меня с собой. Про Барьер рассказывать.
— Королеву? — поразилась Нора, снова опираясь на пологий скат крыши над окном чердака. — С ума сойти… Ну и Крыса! Все же исполнил желание! — Она встряхнулась, по лицу пробежала тень улыбки, и ведьма заговорила более деловито: — Вы спуститесь к нам, да? Глупо так стоять и рассуждать на крыше. Это ведь длинный разговор.
— Конечно, сестру надо рассмотреть при свете, — мягко предположила королева. И забормотала невнятно: — Ох, поглупела я! На кой юбку напялила, вот вопрос! Влезла бы в любимые походные штаны, и вперед по крышам. Так нет, хотела угодить Риру. Любимый костюм, подарок мужа.
— Не спуститесь? — огорчилась Нора.
— Риола, деточка, скорми туфли своей черепахе, — попросила королева, избавляясь от каблуков. — И я поползу на чердак босиком, это удобно и забавно.
— Вы странная королева, — с сомнением отметила Нора.
— Почему? — заинтересовалась Сэльви, решительно протискиваясь в щель окна, способного, как выяснилось, открываться лишь на небольшой угол. — Ползу, усердно сгибаюсь, исполняю желания. Прическа на месте, перстень вот с печаткой имеется, опять же я настоящая ведьма. Ох, кривая кирка Рртыха, как тут много мусора! О, вот и тапка!
— Она — королева? — еще раз ошарашенно уточнила Нора у сестры.
— Самая лучшая на свете, — подмигнула Кира, обнимая шею старшей. — Нора, я так рада! Я думала, меня не пустят. Мама даже не знает, запретила бы. Нора, я тебя обожаю. И вообще останусь с тобой.
— Я все слышу и не допущу, — сообщила королева. — Детям в Альянсе не место. Выгоню пинками, заколдую и заставлю жить тихо-мирно. В безопасности.
Нора рассмеялась, согласно кивнула, скинула оставшуюся тапку и поползла следом за королевой. Повозилась, наколдовала слабенький светлячок, отчего Кире и Риоле пробираться на чердак стало куда удобнее. Вниз по лестнице они спустились шумно и дружно. Нора, к полному восторгу сестры, не стала строить из себя военнообязанную ведьму, кричать: «Стойте, облава на эльфов!» и делать иные глупости. Она просто шла впереди, держала над ладонью светлячок и показывала дорогу к кухне.
Там уже умывался на мягкой подушке Ревун, а сонная рыжая девочка, явно его хозяйка, гремела посудой и сопела.
— Что, без меня гостей взялась встречать? — мрачно покосилась она на Нору.
— Сама только что проснулась, — отозвалась та, демонстрируя исцарапанную руку. И гордо добавила: — Знакомься, это моя Кира. Правда, очень красивая?
— Нормальная, — заинтересованно буркнула рыжая. — А я Аля, Алесия и Леська, у меня много интересных вариантов имени. Я ведьма и много чего еще. Хозяйка Ревуна, горничная, глава фонда и так далее. Марша! Ты спишь?
— С чего бы это? — удивилась еще одна женщина, зевая и потягиваясь в дверях. — Я на посту. И довольна собой. Я спорила с Нэлом, что Крыса добудет ведьму.
— На романтический ужин, опять? — уточнила Нора с издевкой, устраивая Киру за столом, рядом с собой.
— Было бы с кем спорить, — счастливо вздохнула Марша. — Выигрыш, глупая ты ведьма, значения не имеет. Садитесь, пейте чай. Мы подождем, посмотрим на вас с наглым любопытством, а потом и послушаем.
Королева кивнула, придвинула чашечку и стала рассказывать. О том, как зрел Раскол, как копилось непонимание, как все рухнуло в один день, как Рахта одолел ведьм и увез ее дочерей. Потом про установку Барьера, настроения вне Альянса…
Нора слушала, не шевелясь. Впитывала сведения, иногда морщила лоб от удивления. И верила. Потому что сама уже давно полагала: вранья накопилось немало. Еще потому, что королева оказалась ведьмой и не врала, позволяя ощущать свои эмоции до самого донышка.
— Пока неясно, при чем тут вообще эльфы? — пискнула Аля, доставая варенье.
— Так я их королева, — пожала плечами Сэльви и, убрав волосы, показала ухо, самую малость отличающееся от человеческого. — Я влюбилась в Рира, и ему, бедняжечке, в общем-то ничего не оставалось, кроме как жениться. С тех пор и правлю. Вот, — она гордо одернула свой великолепный жакет, — он мне подарил на четырехсотлетие нашего брака. Конечно, неприятно жить с длинными ушами, хоть и не особенно они заметны. Да и править бессменно — та еще каторга. Зато у меня самый лучший муж на свете, замечательные дети и даже сносные подданные.
