Галина Романова - Наследник Темного Властелина
— У нас изменников казнят так, чтобы их смерть была максимально мучительной и позорной, — просветил меня Тильс. — Допускаю, что они не задохнулись, а просто замерзли. Это все Тайн, — и когда-то рафинированный принц добавил пару слов, которые я ни за что не решусь тут написать, но которые очень точно характеризовали его отношения со старшим братом.
— Если бы мы теперь попали в его руки, он с нами поступил бы точно так же, — подлил масла в огонь Тейр. — По всем законам мы — предатели и подлежим смерти.
— Если мы не поторопимся и не объявим вас заложниками, что существенно изменит ваш статус, — вспомнил я вчерашний разговор. — Кстати, принц Тайн может в этом нам помешать?
— Наверное. — Это сказал Тольд-наследник. — У него в штабе есть сильный маг. Он мог послать нашим Королям сообщение о том, что тут произошло. В этом случае Короли уже знают и о нашем бегстве, и о казни. И даже скажу больше — наверняка Короли одобрили ее!
Принцы, как по команде, потупились и завздыхали. Но я покачал головой:
— Спокойно, ребята! Вы имеете дело с непредсказуемым мной! Я — Темный Властелин, а вы знаете, что у меня всегда получалось лучше всего? Конечно, врать! Нам нужна самая малость — чтобы ваш милый братец попал к нам в темницу. А там я такого наболтаю вашим Королям, что они поверят вам, а не ему!
— План хорош, — кивнул Тильс. — Но для того, чтобы Тайн оказался в плену, нам надо сначала победить его войско.
— Победим, не сомневайся, — ответил я.
Как оказалось, я был прав. Но только частично. Ибо войско, в котором подорван моральный дух, терпит поражение до начала битвы. А тут такой прецедент! Меры, которыми принц Тайн пытался навести дисциплину среди рыцарей, оказались, мягко говоря, непопулярными. И уже к полудню у нас появились первые гости.
Перебежчики явились к воротам, каким-то непостижимым образом миновав выстроенный дуболомами лабиринт, и стали ломиться, прося пустить погреться. Они голосили под стеной часа полтора, пока Верт, обходивший посты — он выдрессировал дуболомов так, что они научились нести сторожевую службу, — не пришел доложить мне. Едва войдя в зал, где на троне восседал хмурый я, перебежчики рухнули на колени и запричитали, перебивая друг друга и прося у меня политического убежища в обмен на верную службу.
Дальше — больше. Через три дня я всерьез озаботился вывеской над воротами «Приют для дезертиров». Ибо за несколько дней число эльфов, добровольно покинувших принца Тайна, возросло до пятидесяти. Соответственно число демонстративно повешенных тоже увеличилось — к шести телам прибавились еще четыре. Этим «удалось» отделаться обезглавливанием, что тоже неприятно.
— Видите? — Мы опять стояли на стене. — Если дело так пойдет дальше, все их войско будет вашим. Они сами добровольно перейдут на сторону Тьмы.
Но все-таки радоваться было пока рано — что такое пятьдесят против двух тысяч? Ряды конников в небесно-голубых доспехах по-прежнему выглядели внушительно, а мощная аура эльфийской магии делала невозможным любое враждебное колдовство. Да и Светлый Странник оказался в магическом отношении крепким парнем. Я пару раз для пробы выстреливал в него боевыми заклятиями и всякий раз чудом ускользал от ответных выпадов. Вот и сейчас он гарцевал на своем мерине, жонглируя мечом, с кончика которого сыпались искры. Оружие было заколдовано — даже случайное прикосновение могло принести мне смерть, не то что глубокая рана. От всадника волнами истекала такая мощная аура, что даже в пределах прямой видимости я не мог его узнать, хотя, откровенно говоря, он казался мне очень знакомым. Настолько знакомым, что я теперь постоянно торчал на крепостной стене, пытаясь вспомнить, где я уже видел этого мага. В том, что мы прежде встречались на Острове, я не сомневался. А это означало, что Светлый Странник — или как там его зовут на самом деле! — прекрасно знает мои привычки и недостатки. Единственное, о чем он явно не имеет понятия, — так это мои достоинства, которых у меня, по мнению некоторых моих родственников, просто нет. Я понимал, что от того, разгадаю ли я тайну Светлого Странника, зависит и то, выиграю ли я войну.
Но вмешалась судьба и внесла свои коррективы.
Глава 25
В тот вечер меня нашла Вунья. Воительница была мрачнее тучи, и я, не успев обрадоваться тому, что в кои-то веки эта девушка сама захотела со мной встретиться, сразу ощутил ее состояние. Я стоял на крепостной стене, подставив лицо холодному ветру, несущему колючий, смерзшийся иголками снег. Внизу бушевала настоящая метель, сквозь которую трудно было что-либо рассмотреть на расстоянии вытянутой руки. Лишь с помощью магического зрения я смутно различал там розовые и сиреневые пятна — места скопления разумных существ. Эльфы, люди и прочие твари, которые составляли пешую часть разношерстного воинства, грелись возле костров. А поскольку дров в этой более чем пустынной местности явно не хватало, то пламя поддерживалось с помощью магии. Надо ли говорить, что такой режим работы за несколько часов лишит боевых магов их мощи! Имей я больше воинов, я бы атаковал сразу, как только закончится метель, и тогда на поле боя все будет решать обычная сила, а не колдовство. Но чего нет, того нет. Мы с Вертом уже дважды посылали в атаку мертвяков и всякий раз оставляли на снегу горы трупов — во всех смыслах этого слова. Эльфы сжигали моих воинов, превращая их в головешки, а пехота колола и рубила на части. Это все вранье, что отрезанные конечности зомби продолжают сражаться, — отрубленная рука мертвеца валится в снег так же, как и у живого человека. Разве что из раны не течет кровь. Правда, и мои воины тоже слегка проредили ряды пехотинцев, но, для того чтобы пополнить наши тающие ряды, нужно было как минимум перетащить новых мертвецов поближе к воротам. А этого-то нам и не давали сделать. Светлый Странник, будь он неладен, меня раскусил — или прекрасно знал, что я не сдал норматива на дальность броска боевого заклинания.
И в тот вечер, пользуясь тем, что никто не желает носа за двери высунуть — дуболомы-дозорные не в счет! — я тренировался под прикрытием метели и спускающегося сумрака бросать боевые заклинания. Метель, кстати сказать, была почти полностью моим творением — это я усилил простой ветер до снежной круговерти.
Тут меня и нашла Вунья.
— Развлекаетесь? — Она скептически посмотрела вниз на то, во что я превратил созданный дуболомами каменный лабиринт.
— Тренируюсь. — Я прицелился, и боевая молния взрыла снег и землю в локте от намеченной цели. Что ж, уже хорошо, особенно если учесть, что сначала мои молнии летели куда угодно, только не в нужном направлении. Второй магической петлей я захлестнул злополучный валун и стал тянуть его на себя. Предыдущими пристрелками я примерно очертил для себя радиус действий своих заклинаний и теперь пытался рассчитать, куда я смогу подтаскивать трупы, которые потом можно будет превращать в зомби прямо на поле боя. Это же так просто — мои мертвяки убивают врагов, а те пополняют их ряды. Практически безотходная технология и на противника действует.
