Ольга Куно - Торнсайдские хроники
— Рауль! — Айрин бросилась к завалу, образовавшемуся в том самом месте, где всего несколько секунд назад стоял король. Сейчас высокая куча камней перегораживала комнату, деля её поперёк на две части. — Рауль!
Она принялась стучать кулаками по тёмно-серым камням, но они оставались равнодушными к такому воздействию.
— Айрин! — позвал Кентон, но она никак не отреагировала, продолжая всё сильнее колотить руками по завалу, рискуя разбить кулаки в кровь. — Говорящая! — громче произнёс он.
Она снова не обратила на него внимания. Тогда Кентон подошёл к ней и развернул к себе, взявшись руками за плечи. Айрин отреагировала на такую вольность без раздражения, но и без понимания; её смятенный взгляд старался переместиться с выросшего на пути Кентона обратно на завал.
— Айрин, так ничего не получится, — заглядывая ей в глаза, произнёс Кентон. — Здесь мы ничего не увидим. Я сейчас вернусь на другую сторону и проверю там. Хорошо? Просто подождите здесь.
Она молча кивнула, но стоило Кентону двинуться с места, стала перебираться по камням следом за ним. Я присоединилась к ним и, подойдя к краю завала, где проще всего было перелезть на другую сторону, устремила на Кентона вопросительный взгляд. Он едва заметно качнул головой, давая понять, что шансы обнаружить Рауля живым ничтожно малы. Я понимающе прикрыла глаза. Если бы Кентон видел Рауля или его тело с той стороны, он бы об этом сказал. Видимо, он рассчитывая обнаружить короля здесь.
С трудом добравшись до второй части комнаты, мы заспешили вдоль завала, в поисках если не тел, то хоть каких-то следов. Кое-что мы действительно нашли. В свете захваченного Кентоном факела поблёскивала откатившаяся в угол корона. А возле самого завала лежал обломок меча. И больше никаких следов — ни короля, ни его телохранителя.
— Рауль! — снова закричала Говорящая.
Бросившись к завалу, она принялась снимать и откидывать в сторону камни. Увы, камней было слишком много, и большая часть из них — слишком тяжёлые. Разобрать завал силами нас троих было бы нереально. Да и выжить те, на кого обрушилась вся эта груда камней, в любом случае не могли.
— Ну же! Почему вы мне не помогаете? — крикнула, оборачиваясь на нас, Говорящая.
— Айрин, мне очень жаль, — мрачно сказал Кентон.
Какое-то время она стояла на месте, постепенно осознавая смысл произнесённых им слов. Потом молча подошла к стене, наклонилась и подняла корону с пола. Вернулась к завалу, на ходу машинально протирая золотой венец подолом своего платья. Подойдя ближе, приложила ладони к камням, словно надеясь что-то таким образом почувствовать или передать. А потом села на пол, прислонившись спиной к образовывавшим завал камням.
В руке Говорящей по-прежнему посверкивала корона. Айрин посмотрела на неё чуть удивлённо, словно только сейчас о ней вспомнила, и поднесла ближе к глазам.
— Он терпеть её не мог, — проговорила она, глядя на корону почти с ненавистью. — Ненавидел её носить. А теперь больше не придётся.
Её глаза наполнились слезами. Она бережно прижала к себе корону, на которую мгновение назад смотрела так неприязненно.
— Это всё моя вина, — сказала сквозь слёзы Айрин, откидывая голову назад.
— Ну ты-то здесь при чём? — мягко спросила я, садясь рядом с ней. Мелкие камушки со скрипом посыпались под ноги. — Уж если на то пошло, вся эта история завертелась из-за меня.
— Нет, — покачала головой Айрин. — Это я убедила его сюда ехать. Я думала… — Она замолчала, сдерживая подкатившие к горлу рыдания, и снова продолжила: — Думала, что он должен вернуться в Торнсайд. Мне казалось, что так будет правильно…для него. Что так всё встанет на свои места, и он сможет спокойно жить дальше. А что получилось? Всю жизнь ненавидел Торнсайд и умер здесь, в подземелье, совсем близко от Стонрида.
Слёзы уже текли из её глаз ручьём. Честно говоря, у меня и самой ком подкатил к горлу, хоть я и знала этого человека совсем недавно. Но знала, кажется, с самой лучшей стороны.
Рональд, каким-то чудом оставшийся невредимым, приблизился к хозяйке и, тихонько скуля, лёг на камни, повернувшись мордой к завалу. Должно быть, пса спасло звериное чутьё, помогающее выбрать правильную линию поведения во время таких стихийных бедствий как, например, землетрясение.
— Нам надо уходить, — негромко сказал Кентон, подходя ближе. — Они наверняка вернутся.
Я со вздохом поднялась на ноги, но Айрин лишь покачала головой, не двигаясь с места.
— Я никуда не пойду, — твёрдо заявила она.
— Айрин, это необходимо.
— Я его не брошу.
Кентон печально покачал головой.
— Мне действительно очень жаль, Айрин. Но мы ничем не можем ему помочь. Выжить под таким завалом невозможно.
— Всё равно я останусь, — упрямо заявила она. — Я не бросила бы его живого, не брошу и мёртвого.
Я прикрыла глаза и невольно отвернулась. Ещё несколько дней назад я бы в это не поверила, но теперь знала точно: Говорящая действительно, искренне и бескорыстно, любила своего короля. Прежде, как и многие другие, я была убеждена в том, что роль фаворитки для неё — это способ продвинуться по социальной иерархии. Я никогда бы не стала в этом её упрекать. Король молод, хорош собой, умён, почему бы и нет? Он не имеет ничего против того, чтобы возвысить её над другими. Она со своей стороны даёт ему женскую ласку и нежность, а также всё то, что может дать Говорящая. И только одно до недавнего времени даже не пришло бы мне в голову: что эти двое по-настоящему любят друг друга, любят безо всяких условий и наперекор всему.
— Его надо хотя бы похоронить…по-человечески, — глухо добавила Айрин.
— Мы обязательно сюда вернёмся, — пообещал Кентон. — Но для того, чтобы разобрать завал, понадобится больше людей. А на нас продолжается охота. Говорящая, он бы точно не захотел, чтобы вы остались здесь, подвергая свою жизнь опасности.
Айрин смотрела на Кентона невидящим взглядом и, кажется, не понимала, о чём он говорит. Или, во всяком случае, не хотела понимать.
— Мы должны выбраться отсюда хотя бы для того, чтобы за него отомстить, — продолжал увещевать Кентон.
Взгляд Говорящей стал вдруг более осмысленным.
— А вот это верно, — хриплым голосом сказала она. — Я пойду с вами, Алисдейр. Я должна вернуться во дворец и всё рассказать Мелинде. Она, конечно, не будет возражать против того, чтобы получить корону, — Говорящая устремила горький взгляд на золотой венец, который лежал сейчас у неё на коленях, — но всё равно она камня на камне не оставит от этого замка.
Последние слова были произнесены особенно жёстко, с яростью, какую трудно было ожидать от этой женщины.
