Дмитрий Емец - Огненные врата
Буслаев разглядел то, чего прежде не замечал. Его двойник волок походный деревянный трон, на вид очень громоздкий. На троне, причудливо украшенном резьбой, золотыми буквами было выведено: «Я сам себе царь, повелитель и господин!»
– А ты его брось! – посоветовал Меф.
Лицо парня стало злым и подозрительным.
– Не могу. Его сразу заберут! Думаешь, мало желающих? – сказал он, начиная раздражаться. Меф услышал это по его голосу.
– Может, все-таки бросишь? – предложил он без большой надежды, что его услышат.
Парень погладил трон по спинке. Мефу внезапно тоже захотелось его погладить. Он был из очень приятного красного дерева. Парень заметил это и, оскалившись недовольной овчаркой, толкнул Буслаева в грудь.
– Р-руки!!! Не вторгайся в мое личное пространство! – рявкнул он.
Буслаев отступил на шаг, всем своим видом показывая, что трон его не интересует. Парень ему, однако, не поверил и, подозревая хитрость, спинки трона не отпускал.
– Ну закопай его в песок! Никто не найдет. А к мосту пойдем вместе, чтобы ты меня не опасался! – предложил Меф.
– Ну да, закопай! Ну закопаю! А вдруг там за мостом ничего нет?.. Дойду лет через пять, а там окажется такой же песок! И уже не будет моего стула! – сказал он печально.
Меф оглянулся на воду. Острова качались уже недалеко от берега.
– Он меня убьет, – грустно продолжал парень. – Он меня постоянно убивает. А через время я понимаю, что снова тут лежу, а его вроде как и нет…
– Он – это кто?
– А то ты не знаешь! Кводнон! Страж-половинка! Ты его разве не видел?
– Нет.
– Ну оно и понятно. Ты новенький! Он будет поворачиваться к тебе красивой стороной лица, но ты ему не верь… Иди спрячься под мост!
Меф заупрямился, но Буслаев № 2 уже затолкал его под мост, в узкую щель, куда можно было заползти только на животе. Затем поспешно отскочил к своему трону, который ему на несколько секунд пришлось оставить.
– Лежи там! Под мостом он тебя не достанет!
– А ты?
– Трон не пролезает! Не хочу, чтобы он его забрал! – сказал парень.
Буслаев сообразил, что столкнулся со своим коронным упрямством.
Кисель на поверхности растянулся и лопнул, как резина. На берег выбрался широкоплечий страж. На шее у него болтался расколотый дарх, продолжавший корчиться, хотя в нем не оставалось ни единого эйдоса. Меф жадно смотрел на него. Он представлял себе Кводнона иным. От поступи его должна была сотрясаться земля и огонь пожирать вселенную. Тут же перед ним стоял просто страж мрака, подобных которому ему приходилось встречать и прежде, на Большой Дмитровке.
Кводнон извлек из заплечных ножен меч и шагнул к длинноволосому, которого, как видно, не любил. Буслаев № 2 оказался не трус. Некоторое время он яростно отмахивался от стража троном. Наконец Кводнон подрубил ему колени и отсек голову. Меч у него походил на бич, а работал он им как кнутом. Самого лезвия Меф так и не увидел.
Забыв о предупреждении двойника, что под мостом Кводнону его не достать, Меф выскочил, выставив вперед спату Демида Буслаева.
– Защищайся! – крикнул Мефодий, надеясь, что меч его не подведет.
Он рванулся к Кводнону, применив любимую тактику Арея: сближение – рубящий – колющий – круговой. Владыка мрака не подпустил его к себе. Рукоять странного меча дернулась, и боль обожгла Мефу правую руку. Ниже локтя вздулась полоса. Выбитая спата вырвалась из пальцев и упала на песок. Меф хотел прыгнуть за ней, но Кводнон вновь щелкнул клинком, и Меф увидел, как на песке между ним и спатой пролегла резкая, как от удара бича, полоса.
– Не трать времени! Если хочешь действительно убить меня, мы должны выйти в твой мир.
Голос у Кводнона был неожиданно густым, сильным. К Мефу он, как и предупреждал двойник, держался так, что видна была только половина лица. Ты как-то сразу определял, что перед тобой настоящий воин – беспощадный к врагам, но щедрый и великодушный к друзьям. Грубоватый, немного циничный, который уважает твои слабости, не заставляет тебя меняться, принимает любым, только бы ты не был трусом. Меф сообразил, почему истинные рубаки мрака так ценили Кводнона и так нелестно отзывались о сменившем его Лигуле.
Меф оглянулся на тело длинноволосого.
– А зачем ты убил его? – спросил он.
Кводнон скривился:
– Я никого не убивал. Это иллюзия. Через час он оживет и снова вцепится в свой стул! Будет планировать – как перетащить его через озеро, и так месяц за месяцем!.. Давно бы бросил его и ушел! Я бы его не тронул! А вот ты – другой!
– Он – это я! – сказал Меф.
Владыка мрака цокнул языком.
– Нет. Он – это ты, но полгода назад. По всем логическим законам, Арей должен был убить тебя! Ты тоже ждал этого, вот двойник и появился. Сейчас ты умнее. Ты многое пережил. Разве ты не почувствовал, что ты лучше его?
Меф смутился. У него, правда, мелькала такая мысль. Показывая, что не собирается нападать на Буслаева, Кводнон уселся на песок, устроив свой меч на коленях. Сбитый с толку, Меф стоял и не знал, что ему делать и что думать. Он часто слышал, что владыка мрака всех ненавидит. Представлял его капающим желтой слюной, с кровавыми глазами. Сейчас же перед ним сидел довольно милый и вменяемый страж. Гораздо приятнее мальчиков из Нижнего Тартара.
– Ты считаешь меня врагом! Не буду притворяться твоим другом, но давай поговорим о твоих друзьях – о свете. Разве устроенный ими мир справедлив? Почему многие работают меньше, но получают больше успеха и славы? Всякие уроды тебя используют, а сами ничего не желают делать. Послушай, чем бредит свет! Якобы смысл земной жизни человека в том, чтобы искоренять свои недостатки! А если наши недостатки – это наше достоинство, наша уникальность, наше отличие от других?
Меф ощущал, как Кводнон ищет к нему подход. Его слова ползут у него по одежде, влезают в уши, просачиваются в сознание, наполняя своим ядом. И всего страшнее, в самом Мефе нет ничего, что отвергало бы эти слова.
– Тухлой рыбе тоже приятнее думать, что она сама решила вонять! – брякнул Меф, но как-то без внутренней убежденности.
Кводнон верно угадал время и выбросил главный свой козырь:
– За что тебя лишили Дафны? Ты все стерпишь? О тебя станут вытирать ноги, а ты будешь кланяться? Терпи, жди, верь и так до бесконечности?
Меф рванулся за мечом и на сей раз успел схватить его прежде, чем очередная борозда рассекла песок. Перекатившись, Буслаев вскочил, пригнувшись, уклонился от нового щелчка невидимого меча и ринулся на владыку мрака.
Тот уже твердо стоял на ногах и, понемногу отступая, спокойно позволял Мефу выдыхаться. Он не наносил Буслаеву новых ран, а лишь отражал его удары. Кводнон сражался так, точно ему было заранее скучно, и это приводило Мефа в бешенство. Он чувствовал, что бьется плохо. Он давно не тренировался, и, хотя мышцы не успели еще забыть раз и навсегда усвоенных уроков, тонкая совмещенность тела и меча – уникальная, неповторимая совмещенность, которой можно достигнуть лишь однажды, исчезла.
